Читать книгу "Дитя понедельника - Луиза Бэгшоу"

Я готовилась к балу с особой тщательностью. Сделала накануне модную стрижку, договорилась с маминым визажистом о настоящем макияже, купила с папой синее бархатное платье от Лоры Эшли, с эдаким огромным бантом сзади. Собираясь на бал, я была просто очарована собой. Конечно, я знала, что мой нос несколько велик, но утешала себя тем, что у принцессы Дианы тоже крупный нос и высокий рост, однако это нисколько не мешает ей быть любимой всеми.

Мне никогда не забыть того ужасного вечера, когда состоялся бал. Нас привезли в Сент-Джонз-Скул на школьном автобусе. Все направились в зал. Я была возбуждена до предела, пила безалкогольный пунш, хватала, как и остальные, какие-то закуски со столов и украдкой поглядывала на незнакомых мальчишек. Они, в свою очередь, поглядывали на меня, и это мне страшно льстило.

В конце концов один из парней после долгого перешептывания с друзьями подошел ко мне. В его походке было что-то развязное, равно как и в том взгляде, которым он меня одарил. Впрочем, он выглядел вполне привлекательным, и ему очень шел пиджак. Короче, парень мне понравился, и я ждала, когда же он решится пригласить меня на танец.

Вслед за этим парнем ко мне подошли и его друзья. Девочки из нашей школы смотрели на меня напряженно, недовольные (как я полагала) тем, что мне достался самый красивый парень на балу.

— Как дела? — бросил парень, оглядывая меня с ног до головы.

— Отлично. — Я была смущена таким откровенным разглядыванием, но улыбнулась.

— Хочешь потанцевать? — спросил парень, оглянувшись на приятелей. Те заухмылялись.

Я улыбнулась и им.

— Почему бы и нет? — просто ответила я.

— А как твое имя?

— Анна.

— А меня зовут Гэри. — Он хмыкнул. — Странно, что тебя зовут Анна. Тебе больше подошло бы имя Жердь. — И он гадко захихикал.

Друзья Гэри тоже захихикали.

— Эй! — крикнул мне один из них. — Как там погодка на улице?

— Ты уже прицепила на голову огоньки? — подхватил другой. — Не забудь это сделать, а то какой-нибудь самолет врежется в тебя, стропило!

И они принялись хохотать, заливисто, почти до слез, а затем отвернулись от меня и стали приглашать на танец других девочек. Я стояла, не в силах шелохнуться, щеки мои пылали огнем. Мне очень хотелось выстоять, пожать плечами и гордо удалиться, и я почти это сделала, когда услышала, что мои подружки из школы тоже смеются и перешептываются, глядя на меня. Этого я вынести не могла.

Я разревелась прямо у всех на глазах — огромными горькими слезами. Почти в то же мгновение у меня потекло из носа, а от туши защипало глаза. Схватив салфетку с ближайшего стола и рассыпав при этом кусочки сыра с пластиковой тарелки, я попыталась промокнуть глаза, но опоздала.

Выбежав из зала мимо смеющихся девочек и довольных собой мальчишек, я понеслась в туалет. Стоя в неприбранной уборной, среди запахов мочи и хлорки, я взглянула в зеркало и увидела там краснолицую девчонку с распухшим носом и поплывшими глазами, с потеками туши и синей подводки (в те годы это было очень модно). Я попыталась исправить ситуацию, но было слишком поздно. В общем, я просто хорошенько умылась, убрав с лица макияж, наложение которого заняло почти полтора часа.

В зал я больше не вернулась. Может быть, мне следовало вернуться и гордо пройти через ряды обидчиков, давая понять, что они ниже и глупее меня, но я не смогла этого сделать. Я просто села» на низкую скамеечку возле одного из подсобных помещений в самом дальнем углу здания и сидела там, пока за нами не пришел автобус. Затем я тихо проскользнула во двор и первая забралась на сиденье, опять-таки в самом дальнем углу. Я ждала еще два часа, беззвучно плача, а до меня доносились звуки музыки и чей-то смех. Иногда к автобусу подходили девочки, чтобы посплетничать, и в открытое окно я слышала, что они говорят и обо мне.

Когда в автобус поднялась моя лучшая школьная подруга Клара Брайант, раскрасневшаяся и довольная, она бросила на меня всего один взгляд, полный неловкого сочувствия, но не сказала ни слова.

Впрочем, чего я ждала?

Вот так я получила один из самых жестоких уроков в жизни. С этого момента все изменилось. Теперь я знала, что я совсем не хорошенькая и вовсе не такая привлекательная, как принцесса Диана. Как легко было верить отцу, шептавшему, что я красавица и что ребята будут драться за одну только возможность быть со мной! Как легко и как наивно! Я верила, невзирая на то что зеркало говорило мне иное. Я верила, хотя за мной и не ходили мальчишки, а те, что решались общаться со мной, были самыми забитыми и жалкими во всей школе.

Все кончилось в один вечер. На другой день я засунула подальше все яркие вещи, оставив на виду самые незатейливые и неброские. Словно в припадке я вышвырнула на помойку все туфли на каблуках и все тюбики яркой красной помады, которую так любила. С тех пор я стала носить одежду от Гэп, потому что она простая и неприметная. Став чуть старше, я научилась покупать классические платья крайне скучного силуэта, при взгляде на которые тотчас хочется отвернуться и найти себе более интересный объект для разглядывания. Разумеется, я ношу не только черное. К примеру, таких неприметных платьев у меня четыре, разного цвета, но одного покроя и одной марки.

Рядом с Джанет и Лили я кажусь не просто дурнушкой. Меня не замечают. Я никогда не смогу выглядеть хоть немного похожей на них, даже если меня отдать под нож лучшему пластическому хирургу Англии. Правда, у меня есть маленькая коробочка, в которую я откладываю лишнюю мелочь — она называется «на коррекцию носа», но пока в ней всего лишь девяносто восемь фунтов и тридцать четыре пенса (я регулярно пересчитываю). Там должно было бы быть больше, но полгода назад я не выдержала и истратила часть денег на трехдневный отдых в пансионате. Мне хотелось побродить по солнечному берегу и подышать свежим воздухом. К несчастью, постоянно лил дождь, и мне пришлось сидеть в номере.

— Анна, ты когда родилась? — неожиданно спрашивает Лили, не отрывая глаз от монитора.

— А что?

— Да так, одна программка, календарь на тысячелетие. — Лили смеется. — Представляешь, можно узнать, в какой день недели ты появилась на свет.

— Третье июля семьдесят первого года.

Длинные ногти моей соседки цокают по клавиатуре очень медленно.

— Понедельник! — восклицает она с триумфом. Джанет с легким сомнением смотрит на меня. Она как раз прихорашивается перед большим зеркалом. Бледно-розовое платье подчеркивает оливковый цвет ее кожи, руки унизаны резными браслетами, издающими пощелкивание при каждом ее движении.

Вот и сейчас они щелкают, когда она машет рукой.

— «В понедельник день рожденья: внешность — просто загляденье!» — цитирует она строчку из старой детской песенки.

Лили насмешливо фыркает:

— Вот еще!

— Ой, прости ее, Анна, — говорит Джанет. — Она не хотела.