Читать книгу "Хорьки в поднебесье - Ричард Бах"

Это помогло. Все пушистое собрание разом исполнилось решимости.

— Москит, вы у нас главный по погоде. Сможете обеспечить сильную турбулентность, чтобы Шторми передумала лететь прямиком в Салинас?

— Над Сискью? На энергии от вихря Шасты? Да за милую душу, шеф! Хоть с завязанными глазами. Хоть по лапам и хвосту меня свяжите! Плевое дело!

Такую работу Москит просто обожал. Что может быть лучше закулисных делишек? Москит души не чаял в паролях и шифрах, в особых секретах аэронавтики и в собственной тайной власти над миром смертных.

Но Таминдер даже не улыбнулся.

— Не забывайте о том, как ее прозвали, — проворчал он. — Перед непогодой Хорьчиха Шторми не отступала еще никогда. Никогда! Пассажиров у нее нет, а значит, беспокоиться будет не о чем — разве что о грузе да самой себе.

— В горах Сискью бури — не такая уж и редкость. Сильные бури, сэр.

— Благодарю вас, Москит. Кодовое имя прежнее — Сосновая Шишка?

— Нет, сэр. Для этого задания я беру новое имя. Гусиный Клюв.

Обзавестись безграничным терпением Таминдер успел еще за то время, пока поднимался вверх по служебной лестнице до своего нынешнего поста.

— Благодарю вас, Гусиный Клюв.

Таминдер передвинул красную точку указки ниже, к югу.

— А здесь — самый трудный участок. Нам понадобится еще одна буря — над Сакраменто. Очень сильная буря. Нужно, чтобы эти двое застряли, так сказать, между двух огней. Чтобы приземлиться было невозможно нигде, кроме Реддинга.

— А в Реддинге — кафе «Мэй», — встрял кто-то из слушателей.

Таминдер кивнул. Интересно, есть ли на свете хоть один аэропорт без кафе «Мэй» для хорьков-пилотов?

— Чтобы организовать бурю над Сакраменто, понадобится целая команда.

Молчание.

— Это будет нелегко, — продолжал Таминдер. — От природы помощи не ждите. Туманы над Сакраменто бывают часто. А вот свирепые бури — увы…

Эльфы молча обдумывали проблему.

— Я это сделаю, сэр! — Бакстер снова вскочил.

Шеф-хорек воздушных эльфов едва заметно улыбнулся.

— Спасибо, Бакстер. Желание потрудиться — это очень важно. Но одного желания недостаточно. Требуется еще мастерство, а вы им не владеете. Пока что.

— Позвольте предложение, сэр? — поднялся Москит.

— Слушаю вас, Гусиный Клюв.

— Пожалуй, с Сакраменто я управлюсь, сэр. Я знаю как! Если я достаточно быстро соберу бурю над хребтом Сьерры, горы ее остановят и вытеснят к западу. Единственное направление, в котором она сможет двинуться, — прямо по трассе «Виктор-23».

Чувствовалось, что Москит старается убедить не столько шефа, сколько себя самого.

— Энергию можно будет взять из вихря над озером Тахо… или из другого, над Полукуполом… Почему бы вам, сэр, не послать Бакстера в Сискью вместо меня? Его внучка — Колумбина, а значит, и Шторми для него — открытая книга. А Ловкач и Шустрик помогут ему состряпать бурю. Им это раз плюнуть. Бакстер только скажет им, когда остановиться, чтобы ее самолет не разнесло на куски.

Ловкач вовсе не был так уверен в своих силах. Все-таки вмешательство третьей степени… Но после слов Москита он уже не мог пойти на попятную. Он бросил вопросительный взгляд на напарника. Шустрик кивнул, что должно было означать: «Если ты сможешь, то и я не подведу».

— Сделаем, — довольно бодро заявил Ловкач.

Таминдер кивнул.

— Спасибо, уважаемые эльфы. Шторми и Строуб войдут в зону вмешательства около двух пополуночи. Напоминаю, что это — наш последний шанс. Если мы оплошаем, они не встретятся никогда. Эстер, назначаю вас старшей по энергоснабжению. Ваша команда сможет организовать ось…

Он запнулся и напряженно задумался.

— Нет, не ось, Эстер. Устройте треугольник. Задействуем вихри Шасты, Тахо и… Иосемита.

Из заднего ряда поднялась угольно-черная, очень эффектная хорьчиха.

— Все три вихря, сэр? Но это же очень много энергии…

— Нам она понадобится. Нужно организовать две мощные бури. Если мы не дотянем, Шторми полетит прямиком до места назначения. И Строуб, вероятно, тоже.

— Да, сэр.

— Еще вопросы есть? — обратился Таминдер к собранию.

Все молчали, но у всех на уме было одно: «Энергия от Шасты и Тахо… м-да-а-а… и от Иосемита?!»

— Что ж, замечательно. Не забывайте, что их ангелы на нас рассчитывают. Вся техника в вашем распоряжении, уважаемые эльфы. Приступайте.

Ягоды почти кончились — только на дне корзинки оставалось еще несколько штук.

— Хорек тает!

Мама-хорьчиха взглянула на небо.

— Табита, детка! А ведь и правда!

Пухлое облако медленно меняло очертания, превращаясь в лебедя.

— А теперь на что оно похоже? А, Табби?

— Ни на что.

Белоснежная мордочка маленькой хорьчихи окрасшщоь в цвет черники.

— А что это значит? Ангелы-хорьки улетели?

Глава 3

Той ночью трасса «Виктор-23» была полностью отдана под грузовые рейсы.

Около полуночи у погрузочных платформ Международного аэропорта Сиэтл-Такома, неподалеку от кафе «Мэй», выстроились старенькие винтовые самолеты, двухмоторные турбовинтовые и четырехмоторные грузовые лайнеры. Все баки уже доверху полны высокооктановым и реактивным топливом.

Пилоты — люди и хорьки — в последний раз перед взлетом проверяют, в порядке ли у них шасси и элероны, грузовые лифты и рули высоты, закрылки, маяки и ходовые огни. Все в полном порядке. Летчики поднимаются в свои кабины; руки и лапы тянутся к тумблерам топливных насосов, ключам зажигания и стартерам; лопасти воздушных винтов и турбины оживают, готовясь к полету. Одна за другой крылатые машины въезжают в лабиринт голубых огоньков, отмечающих рулежные дорожки. И вот, разогнавшись наконец, они отрываются от полосы и взмывают в ночное небо, устремляясь кто куда — в Портленд и Медфорд, в Солт-Лейк-Сити и Париж, Анкоридж, Гонолулу и Сан-Франциско, в Лондон и Гонконг…

Ноль часов тридцать минут на табло. Широкофюзеляжный реактивный лайнер компании «Трансуорлд Карго Экспресс» вылетает в Токио. Пилот отпускает тормоза — и две сотни тонн металла и топлива с человеческим экипажем на борту мчатся во тьму, набирая скорость. Взлетная полоса дрожит от рева моторов.

Следующий на очереди — «ХЛи-4» компании «Авиахорьки»: четыре миниатюрных радиальных двигателя, полосатая, алая с желтым, алюминиевая обшивка, размах крыльев — сто двадцать одна лапа, высота от шасси до руля — двадцать лап. Полный полетный вес едва сравнится с весом одной-единственной шины исполинского человеческого лайнера, но место в графике полетов — ничуть не менее весомое, чем у любого другого самолета.