Читать книгу "Песнь крови - Энтони Райан"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я приехал, чтобы составить рассказ об этом событии для императорского архива. В конце концов, я императорский хронист.
– Да, мне говорили. Гериш, мой тюремщик, был большим поклонником вашей истории войны с моим народом. Считал ее лучшим произведением альпиранской литературы. Для человека, который проводит свою жизнь в темнице, он был очень образованный. Бывало, часами просиживал напротив моей камеры и зачитывал мне страницу за страницей – особенно описания битв, очень они ему нравились.
– Тщательное исследование – ключ к искусству историка.
– В таком случае, печально, что вы все так переврали.
И я снова пожалел, что мне не дано силы воина.
– Переврал?
– Ужасно.
– Понятно. Быть может, если вы пораскинете своими дикарскими мозгами, вы сможете мне подсказать, в каких разделах я так ужасно наврал?
– О, в мелочах-то у вас все верно, по большей части. Если не считать того, что у вас сказано, будто я командовал Волчьим легионом. А на самом деле это был тридцать пятый пехотный полк, известный среди королевской стражи как «Бегущие волки».
– Вернусь в столицу – тотчас выпущу исправленное издание, – сухо ответил я.
Он прикрыл глаза, вспоминая.
– «Вторжение короля Януса на северное побережье было лишь первым шагом в воплощении его куда более амбициозного замысла: захвата всей Империи».
Цитата была дословная. Его памятливость произвела на меня впечатление, но будь я проклят, если бы признался в этом.
– Простая констатация факта. Вы явились сюда, чтобы завоевать Империю. Янус был безумец, если думал, будто подобный план увенчается успехом.
Аль-Сорна покачал головой.
– Мы явились, чтобы захватить порты на северном побережье. Янусу нужны были торговые пути через Эринейское море. И безумцем он не был. Он был старым, отчаянным – но не безумным.
Я удивился: в его тоне отчетливо звучало сочувствие. А ведь Янус, в конце концов, был великим предателем – то была часть легенды об Убийце Светоча.
– А откуда это вам так хорошо известно, что было у него на уме?
– Он мне сам говорил.
– Говорил? Вам?
Я расхохотался.
– Я написал тысячу писем с запросами всем послам и чиновникам Королевства, кого только вспомнил. Немногие удосужились ответить, и все они сходились в одном: Янус никогда никому своих планов не поверял, даже родным.
– Но вы, тем не менее, утверждаете, будто он хотел завоевать всю вашу Империю.
– Логичный вывод, основанный на известных обстоятельствах.
– Логичный – быть может, но ошибочный. У Януса была королевская душа: он умел быть холодным и жестоким, когда надо. Но он не был алчным и не был мечтателем. Он понимал, что Королевству никогда не набрать достаточно людей и средств, чтобы завоевать вашу Империю. Мы пришли захватить порты. Он говорил, что это единственный способ обеспечить наше будущее.
– С чего бы это ему сообщать вам столь секретные сведения?
– У нас была… договоренность. Он говорил мне много такого, чего не сказал бы никому другому. Некоторые его приказы требовали объяснения, иначе я не стал бы их выполнять. Но, думаю, иногда ему просто было нужно перед кем-то выговориться. Даже королям бывает одиноко.
Я ощущал странный соблазн: северянин понимал, что я алчу тех сведений, которые он может мне дать. Мое уважение к нему росло, моя неприязнь – тоже. Он использовал меня, он хотел, чтобы я написал историю, которую он может поведать. Почему именно – я понятия не имел. Я понимал, что это имеет какое-то отношение к Янусу и к поединку, что ожидал его на островах. Быть может, он нуждался в том, чтобы облегчить душу перед смертью, оставить в наследство правду о себе, чтобы история запомнила его не только как Убийцу Светоча. Последняя попытка оправдать себя самого и своего покойного короля.
Я позволил молчанию затянуться, наблюдая за косатками до тех пор, пока они не наелись свежей рыбы и не уплыли к востоку. Наконец, когда солнце начало клониться к горизонту и тени удлинились, я произнес:
– Ну что ж, расскажите.
В то утро, когда отец Ваэлина отвез его в Дом Шестого ордена, над землей стелился густой туман. Мальчик сидел впереди, вцепившись в луку седла, наслаждаясь поездкой. Отец редко брал его покататься.
– А куда мы поедем, милорд? – спросил он у отца по дороге в конюшню.
Высокий мужчина ничего не ответил, лишь замялся на мгновение, прежде чем взвалить седло на одного из своих боевых скакунов. Ваэлин привык к тому, что отец почти никогда не отвечает на вопросы, и не увидел в этом ничего особенного.
Дом остался позади. Железные подковы цокали по булыжной мостовой. Через некоторое время миновали северные ворота, где на виселице раскачивались трупы в клетках, распространяющие тошнотворный запах тления. Мальчик давно научился не спрашивать, что сделали эти люди, чтобы заслужить подобное наказание: то был один из тех вопросов, на которые отец отвечал охотно, и от его рассказов Ваэлина бросало в пот и он плакал по ночам, всхлипывая от любого звука за окном: ему все казалось, что за ним вот-вот придут разбойники, мятежники или отрицатели, одержимые Тьмой.
За стенами булыжники скоро сменились мягкой землей, и отец пустил коня сперва легким галопом, а потом и в карьер. Ваэлин восторженно хохотал. На миг ему сделалось стыдно за свое веселье. Миновало всего два месяца, как скончалась матушка, и отцовская скорбь черным облаком висела над всем домом. Слуги держались робко, гости навещали редко. Но Ваэлину было всего десять, и к смерти он относился по-детски: по матери он скучал, но ее уход представлялся ему загадкой, величайшей тайной мира взрослых, и хотя мальчик плакал, но почему – он и сам не знал, а воровать у повара печенье и играть во дворе с деревянным мечом он так и не перестал.
Они скакали всего несколько минут, потом отец натянул повод, хотя для Ваэлина все закончилось слишком быстро, он был готов мчаться так вечно. Они остановились у больших железных ворот. Решетка была высокая, выше, чем три человека, поставленных друг на друга, и каждый прут завершался острым наконечником. Над аркой ворот возвышалась железная фигура: воин, держащий меч перед собой, острием книзу, и лицо его – иссохший череп. Стены по обе стороны ворот были почти так же высоки, как сами ворота. Слева, на деревянной перекладине, висел медный колокол.
Отец Ваэлина спешился и снял с седла сына.
– Что это за место, милорд? – спросил он. Собственный голос казался ему громким, как крик, хотя говорил он шепотом. Тишина и туман вселяли тревогу, ему не нравились эти ворота и фигура на них. Он знал с ребяческой уверенностью, что пустые глазницы – ложь, обманка. Фигура следила и ждала.
Отец не ответил, подошел к колоколу, снял с пояса кинжал и ударил в колокол навершием рукояти. Звон звучал как дерзкий вызов тишине. Ваэлин зажал уши руками, пока звон не стих. Когда он поднял глаза, отец стоял над ним.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Песнь крови - Энтони Райан», после закрытия браузера.