Читать книгу "Карамельные неприятности - Наталья Александрова"

– Поехали! – скомандовал Василий, шагнув к двери.

– Куда? – Сергей заморгал, встряхнул головой, пытаясь сбросить странное оцепенение.

– За конвертом, – Вася произнес это как само собой разумеющееся. – Заберем его и отвезем Ивану.

– Но как… – Сергей начал фразу, но не договорил ее до конца, снова наткнувшись на уверенный, немигающий взгляд компаньона. Вася знает, что делает… не надо с ним спорить…

Они заперли офис, спустились. Расселись по своим машинам – так же, как тогда, когда ехали на презентацию. Казалось, это было бесконечно давно…

Вася ехал впереди, показывая дорогу. Сергей следовал за ним.

Ему пришло в голову, что всю жизнь он вот так же за кем-то послушно следует, по крайней мере, последние годы. Делает то, чего от него ожидают другие люди – то Маргарита, то Василий…

Сейчас его волю не сковывал пристальный взгляд компаньона, и в душе шевельнулись неясные сомнения.

Куда они едут?

Василий сказал – за конвертом. Но как этот проклятый конверт мог улетучиться из сейфа? Ведь они вместе положили его туда, вместе закрыли сейф, потом вместе же уехали на презентацию… Василий оставался там, когда Сергей сорвался по звонку Маргариты и примчался в офис. И конверта на месте уже не было… что за черт? Как это возможно? Кто мог в их отсутствие достать конверт из сейфа, да еще увезти в такую даль? Кто, и самое главное – зачем?

И вообще – где они?

Они ехали по набережной Малой Невки, где-то на задах Петроградской стороны. Мрачный, безлюдный район. Промелькнуло название улицы, как нельзя больше подходящее – Глухая Зеленина… Безжизненные заводские корпуса за высокими бетонными заборами, голые сутулые деревья, нехотя спускающиеся к необлицованной гранитом реке. Длинная, низко сидящая баржа с огромными деревянными катушками на борту – для перевозки кабеля, что ли…

И ни души, ни души на улицах!

Василий сбросил скорость, затормозил, съехал на обочину. Сергей тоже остановил машину, выглянул в окошко.

Компаньон выбрался из машины, подошел.

Зачем он здесь остановился? Ведь они должны забрать конверт и отвезти его Ивану…

– Где конверт? – прямо спросил Сергей.

Он хотел, чтобы его голос прозвучал твердо, уверенно, решительно – но из этого ничего не вышло: голос предательски дрогнул, потому что Сергей не мог не думать про Ивана, про то, как тот будет буравить их мрачным свинцовым взглядом.

– Я же сказал – все под контролем! – повторил Василий.

Он обошел машину, открыл дверцу, сел рядом, на пассажирское место, повернулся к Сергею, положил руку на его плечо и мягко, доверительно проговорил:

– Такие дела, Серый!

– Какие еще дела? – Сергей попытался сбросить руку компаньона со своего плеча, но тот с неожиданной силой придавил его к сиденью машины, а второй рукой прижал к лицу платок, смоченный резко пахнущей жидкостью. Сергей замычал, попытался вырваться, но перед глазами запульсировал тусклый серовато-розовый туман, и все тело налилось свинцом. Все стало ему безразлично, неинтересно. Ничто его больше не волновало, ничто не беспокоило – ни проклятый конверт, ни ярость Ивана, ни медленно ускользающее сознание.

В последние секунды в его душе вдруг шевельнулось любопытство – зачем Василий все это делает?

Он даже сумел непослушными губами произнести это слово – зачем?

Впрочем, платок с хлороформом все еще закрывал его рот, так что вряд ли Василий расслышал этот вопрос. Скорее он прочитал его по глазам компаньона.

– Зачем? – переспросил он с неясной, блуждающей улыбкой на губах. – Я мог бы ответить тебе, как отвечают на такие вопросы персонажи американских боевиков – это только бизнес, ничего личного. Но это не совсем так, Серый! Ведь мы с тобой не в Америке. Конечно, в первую очередь это бизнес. Иван поверит, что ты украл его бумаги и скрылся. Это мне на руку. Но здесь есть и личный мотив… вот ты, Серый, спрашиваешь меня, зачем? А зачем ты сам крутил у меня за спиной с Маргаритой? Конечно, не ты первый, не ты последний. Я давно знаю про ее похождения. Мне на нее, в общем-то, уже наплевать. Но ты, именно ты не должен был так делать! Ведь мы с тобой были компаньонами и даже, кажется, немножко друзьями. Знаешь поговорку – не гадь, где ешь. Да, в общем, зачем я все это говорю?

Он действительно говорил это совершенно зря, потому что Сергей уже ничего не слышал. Он плыл по какой-то черной, маслянистой реке без берегов, и черная вода плавно, ласково покачивала его.

Василий отнял от лица компаньона платок, сунул в полиэтиленовый пакет – надо будет потом выбросить этот пакет где-нибудь в другом конце города.

Потом он достал из кармана плаща плоскую металлическую фляжку с водкой, влил немного в безвольно приоткрытый рот Сергея, остальное разлил по его одежде, по салону машины. Потом снял машину с ручника, перевел на нейтраль, положил руки компаньона на руль и выбрался из машины.

Обошел ее, уперся руками в багажник, толкнул к краю мостовой, к покатому, склизкому берегу. Машина тронулась неохотно, медленно, с трудом, но потом понемногу набрала скорость, раскатилась по ухабистому склону и с громким, неприятным чавкающим звуком ухнула в реку.

Видимо, сразу под берегом начиналась глубина, и машина скрылась под черной, маслянистой водой.

По поверхности реки пробежали верткие живые бурунчики, потом – вялые темные круги, и все стихло. Только какая-то щепка некоторое время крутилась над местом упокоения Сергея Евсюкова, словно прощаясь с ним, отдавая ему последний долг. Но потом и эта щепка развернулась и медленно поплыла по течению.

Поверхность реки окончательно успокоилась.

Василий еще минуту постоял на берегу.

Ему стало зябко.

Передернув плечами, он развернулся и торопливо зашагал к своей машине.

Леня Марков, имеющий в специфических кругах аристократическую кличку Маркиз, аккуратно закрыл дверцу машины и направился по дорожке к своему подъезду.

– День добрый, Розалия Львовна! – окликнул он соседку, которая жестами переговаривалась с приятельницей в окне первого этажа.

– Ленечка… – удивленно оглянулась Розалия. – А вы в машине что-то забыли?

– Да нет… – Леня улыбнулся и поскорее проскочил в подъезд, так как соседка известна была в доме как любительница поболтать на отвлеченные темы.

В этот раз, однако, она не сделала попытки его остановить, а переглянулась с приятельницей, которая смотрела на Леню, выпучив глаза, потом покрутила головой и развела руками. Розалия согласно кивнула, но Леня этого не видел.

Консьержка Валентина Романовна при виде него выронила из рук вязанье, полезла поднимать, охая и причитая, что спустились петли. Леня молча пожал плечами и направился к лифту. Двери открылись, и вышла уборщица Люба с ведром и шваброй. Столкнувшись с Леней, она так поразилась, что выронила ведро, грязная вода разлилась по чисто вымытому полу, Леня едва успел перепрыгнуть лужу.