Читать книгу "Плачу любые деньги - Оксана Обухова"

Неожиданно в Дусиных мозгах возник образ раненого, перемотанного бинтами командира. Она ему бульончики куриные в больницу доставляет, простынки перестилает, в лобик на прощание нежно целует… Олег ослаб и поцелую не противится… «Спасибо, Дуся, одна ты у меня…»

Тьфу! Нашла о чем мечтать! Чтоб командиру ребра поломали, а она его в лоб расцеловывала! Бульончики таскала.

Точно дура ненормальная.

Прошлогодний поход в ресторан Александра Сергеевича, используемый Мироном еще и в качестве приватного офиса, Дуся запомнила, наверное, на веки вечные. Едва переступила его порог, почувствовала, как немного завибрировали внутренности, наплывом вернулась прошлогодняя полуобморочная жуть и дико захотелось выскочить на улицу.

Назад! Под совсем не греющее солнце, под стылый ветер, к нормальным людям, торопливо пробегающим мимо невысокого крыльца.

Но наткнулась взглядом на звероподобного охранника. Саша что, нарочно по всей Москве таких страшилищ разыскивает, чтоб в похоронно-черные костюмы наряжать?! Тот почему-то сразу опознал в Землероевой персону, ожидаемую боссом, расправил сложенные на причинном месте ладони и сделал приглашающий жест:

– Вас просят пройти в кабинет.

Евдокия шажками приличной девочки засеменила в сторону уже знакомого коридорчика. По пути глянула в попавшееся зеркало: порядок, пышные русые кудри уложены в задорную короткую прическу, главная гордость – стройные ножки припрятаны в скромных, но дорогущих брючках, глаза – шалят, немного выдают. Поблескивают зеленью, как у перепуганной кошки из кустов.

Дошла до предбанника, где вместо расфуфыренной красотки секретарши восседал за письменным столом еще один звероподобный орк. И застыла перед внушительной дверью из красного дерева.

Орк подумал, что девушка хоть и незрелая, но привередливая попалась. Отодрал задницу от кресла, обогнул секретарский стол и учтиво распахнул перед Дусей резную створку:

– Александр Сергеевич. К вам пришли.

Землероевой показалось, что тут надо бы добавить «с». «К вам пришли-с». Дуся-с. Собственной персоной-с. Сашин кабинет по-прежнему навевал киношные воспоминания о гангстерских боевиках, бутлегерах, о стародавних адвокатских конторах в лучших их традициях: обшивка стен из красного дерева, массивная мебель, тяжелые портьеры. Полумрак. Достаточно освещен только громадный, раскоряченный на гнутых ножках письменный стол.

Миронов за тем столом выглядел страшно занятым. Очки в тонкой золотой оправе достойно маскировали аспидскую сущность, интеллигентски облагораживали разбойную физиономию Александра Сергеевича. Не доведись Дусе узнать, кто перед ней таков, решила б однозначно – за плечами дяденьки не лагеря и пересылки, а несколько лет хорошего иноземного колледжа и практика в швейцарском банке.

Мельком взглянув на Землероеву, Саша снял здоровой рукой очки, крепко зажмурился, помассировал, потер пальцами переносицу.

– Очки надо менять, – пожаловался неожиданно. – Ни черта в них не вижу. Ты есть сильно хочешь?

Та-а-ак, с обращением на вы закончено, поняла Евдокия. Попав на свою территорию, Александр Сергеевич оставил политес за дверью ресторана и обратился к упрощенному варианту общения. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

– Перекусила б. Маленько.

Миронов нажал на кнопку селектора и дал команду орку-«секретарше» изобразить перекус на двоих в кабинете.

– Надо кое-что тебе показать, – пояснил Дусе. – Не хочу фотографиями в зале трясти, похаваем тут. Тет-а-тет.

Забавная смесь из иностранщины и фени произвела на Дусю впечатление. «Будто каплю «Шанели» накапали в щи», – пришла на ум строка из эпиграммы Гафта.

– Садись, – предложил Саша и, показывая пример, перешел из-за письменного стола за невысокий столик между двух диванов. – Поговорим.

На столике, видимо загодя приготовленная для беседы с сыщицей, лежала тощая кожаная папочка. Мирон, все так же устало щуря глаза, раскрыл ее, достал несколько фотографий и протянул их Дусе:

– Моя семья. Брат, жена, дети. Теща.

К тому, что особо догадливые потенциальные клиенты приносят в офис детективного агентства пачки фотографий, Дуся давно привыкла – разговаривать предметно легче, если четко представляешь, о ком ведется речь. Миронов, как показалось Евдокии, фотографии либо выбирал не сам, а приказал привезти из дома первые попавшиеся, либо взял те, что случайно завалялись в офисе. Не говорящие фотографии. Групповые и необъективные. Смесь из нужных и посторонних лиц.

Но некоторое представление все-таки получено. Дуся держала снимки в руках, Александр Сергеевич рассказывал:

– Семью я перевез к себе в ноябре.

Довольно быстро уломал, сделала ремарку Евдокия.

– Сын Евгений в этом году школу заканчивает, дочь Анна закончила хореографическое училище, сейчас готовится к просмотру в… какой-то танцевальный коллектив, я точно не помню его название, что-то громкое, известное… Жена – Зося Казимировна. – Усмехнулся: – Только не дай бог Зосю по отчеству окликнуть… Ее в честь какой-то прабабки назвали, Зося считает, что вместе с Казимировной ее имя звучит… мгм… тяжеловато. – Вытянув левую руку далеко вперед, Миронов твердо ткнул пальцем в снимок: – Теща. Инесса. Ее тоже можно без отчества, она у нас Сигизмундовна.

Чуть позже Дуся узнала, что Александр Сергеевич прозвал тещу Лох-несское чудовище. Мирон тем временем хмыкнул.

– Они у меня, Дуся, того, ясновельможные пани. Мы с Зоськой в одном дворе росли, я у нее даже велосипед как-то стырил. Потом вернул, конечно… Батя уши надрал. – Мирон мечтательно смежил веки и прицокнул языком: – Видела бы ты ее тогда… Зачетная девочка. Пианино-фортепьяно, прилизанные мальчики ноты таскают…

Довольно тривиальную историю о барышне и хулигане Дуся услышала позже, в достаточных подробностях и из других источников. Пока же немного удивилась, думая, как ясновельможная красотка умудрилась вляпаться в аспида по соседству?! Мирон, пока Землероева молча недоумевала, успел похвастаться: жена Гнесинку с отличием закончила, во времена оные даже концертировала по задворкам союзного отечества…

– Александр Сергеевич, сколько времени вы с Зосей прожили врозь? – прервала Евдокия ушедшего в размытые воспоминания авторитета.

Миронов сосредоточился:

– Сколько?.. Первый раз мы развелись в восемьдесят девятом… Я тогда второй раз к «хозяину» попал, за хулиганку… Зося на развод подала. Откинулся быстро, вернулся. У нас уже Аня подрастала… Опять расписались. Чудовище, правда… Инесса то есть, моросить пыталась… Но – девяностые, кошельки пустые, куда б она делась. Женька родился. Вместе прожили до девяносто седьмого… Меня опять «приняли»… – Мирон пунктирно бегал по годам и отсидкам. – Пока на шконке парился, Зося снова на развод подала… Вышел по удо в две тысячи первом… То есть врозь прожили, получается, лет пятнадцать. Да. Когда меня в девяносто седьмом взяли, Женьке года не было.