Читать книгу "Дядя Федор идет в школу, или Нэнси из Интернета в Простоквашино - Эдуард Успенский"

Скажет дядя Федор Шарику:

— Если к восемнадцати прибавить три? Что получится?

Шарик никак сложить не может. Он все допытывается, чего восемнадцать?

— Например, поленьев.

— Если к восемнадцати поленьям три прибавить, то поленница получится.

— А если это не поленья, а косточки?

Тогда у Шарика все мигом складывалось:

— Если к восемнадцати костям три кости прибавить, то будет двадцать одна кость. Это уже целый суп выходит.

Кот Матроскин очень хорошо сосиски складывал. Или котлеты. Или сосиски с котлетами. А вот сложить хлеб с колбасой он никак не мог. У него все бутерброды получались.

Дядя Федор им тоже решил загадку загадать:

— Что это такое: «Сидит девица в темнице, а коса — на улице?»

Шарик и кот Матроскин долго думали и не знали, что сказать. Потом Матроскин так решил:

— Эта девица косила траву в запрещенном месте. Ее арестовали и посадили. А коса — на улице осталась.

Дядя Федор так и не понял, какое у него мышление — нестандартное или обычное, такое как у всех.

Глава четвертая
Кот Матроскин спасает Палеонтологический музей

В Простоквашино дожди бывают трех видов. Грибные — это когда солнце и дождь вместе. Помидорно-огурцовые — это когда полдня дождь, полдня солнце. И капустные. Это когда целую неделю дождь напролет и никакого тебе солнца в помине.

Занятия в кружке у Кати по Интернету продолжались.

В этот раз занимающимся сильно повезло — на улице лил капустный дождь, и ничто не отвлекало Матроскина, Шарика, дядю Федора и Печкина от занятий.

Проводила занятия Катя, а помогал ей сам профессор Семин.

— Чем мы займемся в этот раз? — спросила Катя участников семинара.

— Как чем? — сказал дядя Федор. — Мы уже давно собирались сходить в музей. Мы давно в музее не были. Вот ты, Шарик, когда ты последний раз в музее был?

— Когда? — задумался Шарик. — Да просто никогда. Все некогда было.

— А ты? — спросил дядя Федор Матроскина.

— Я был. Я много раз был в одном музее. Я там мышей гонял. Это Палеонтологический музей в Москве. Там чучела зверей стоят. И много всяких костей. Даже кости мамонта есть.

Шарик сразу загорелся этим музеем

— Мне ничего другого смотреть не интересно. Давайте мне этот музей, где кости.

Профессор Семин вызвал на экран табличку «МУЗЕИ». И стал выбирать музей для Шарика по алфавиту.

Там были разные музеи — и Лувр, и Эрмитаж, и музей восковых фигур мадам Тюссо, и даже музей паровозов.

Наконец профессор нашел то, что искал, он нашел «Москва — Палеонтологический музей».

Сначала на экране появился план музея. Там были отдельные залы, и было написано: «Зал доисторических животных», «Зал первобытных людей», «Зал млекопитающих», «Зал китообразных».

— Ой, — закричал Матроскин. — Это мой зал. Я в том зале ночевал. Я у этого кита во рту спал!

Дядя Федор хотел попасть в зал доисторических животных:

— Ой, давайте посмотрим саблезубого тигра!

Профессор Семин стал двигать по столу мышку-черепашку, и, когда стрелка на экране попала на этот зал, нажал специальную кнопку.

На экране сразу возникло большое помещение, и стало видно большое количество чучел. Это было чучело мамонта, чучело огромной трехметровой птицы киви и чучело огромного доисторического носорога, который был размером с хороший бульдозер. К чучелам можно было приближаться, рассматривать их и от них отъезжать.

Получилось так, что, не выходя из дома, дядя Федор и другие участники семинара оказались в музее. Причем в самом интересном месте. Это было удивительно!

А почтальон Печкин твердил одно:

— Давайте разыскивать Утреннюю Звезду. Давайте разыскивать Утреннюю Звезду. Мы же послали ей письмо.

— Подождите со звездами, Игорь Иванович, — сказала Катя. — Нам еще в музее очень интересно.

Профессор Семин вдруг говорит:

— Смотрите, здесь есть специальный значок «Телекамера».

— Что это значит? — спросил дядя Федор.

— Это значит, если мы его включим, то нам покажут все, что происходит в этом зале сейчас. Это будет прямой репортаж за ту же плату.

— Как так? — спросил дядя Федор.

— Очень просто. В музее стоит телекамера. И она показывает все, что там сейчас происходит. Если сейчас в музее ночь, мы увидим ночь. Если в музее пусто, одна уборщица убирается, мы увидим одну уборщицу. Это называется репортаж в режиме реального времени. А если там есть посетители, мы их тоже можем увидеть. Хотите?

— Хотим, — сказали все, кроме Печкина.

— А вы, Игорь Иванович, что хотите?

— Я хочу получить письмо от Утренней Звезды.

— Это следующим заходом, — сказал профессор.

Он наехал стрелкой на значок телекамеры, и она включилась. Музей был закрыт. Посетителей не было. В музее было темно. Было совсем неинтересно.

— А звук можно сделать погромче? — вдруг спросил Матроскин.

— Можно. А зачем? — спросила Катя.

— Очень нужно, — сказал кот.

— И мне нужно, — поддержал его Шарик.

Профессор сделал звук на полную мощность. Но ничего не услышал.

— Что-то пилят, — сказал Матроскин.

— Где? — спросил профессор. — У нас или в музее?

— В музее, — сказал Шарик. — Пилят пилой по кости.

— Ой, — сказал глазастый дядя Федор. — Видите, чей-то локоть высовывается.

Все заметили — на краю экрана мелькала чья-то рука.

— Караул! — сказал Матроскин. — Это чучело мамонта! Я как сейчас помню, что оно там в углу стояло. По нему все время мыши бегали. Кто-то отпиливает у него бивень. Это воришки.

— Немедленно звоним в Москву, — сказал профессор Семин.