Читать книгу "Страсти по императрице. Трагические любовь и судьба великих женщин - Жюльетта Бенцони"

Поссенхофен — это и тогда (и поныне) довольно массивное сооружение, с четырьмя башнями по углам и с большим количеством комнат. Расположение по соседству с озером, посреди поросших лесом холмов, и великолепный парк с восхитительными розариями делали его очаровательным местом. Мало—помалу он затмил дворец в Мюнхене и стал настоящим семейным домом для герцогского выводка — домом, который все обожали.

В порядке появления на свет этот выводок состоял из вышеупомянутого Людовика, Елены, по прозвищу Нене, родившейся в 1834 году, спустя несколько недель после приобретения замка, ставшего «дорогим Посси»; Елизаветы, которую все звали Сизи (или Сисси), словно посланной небом накануне новогодних праздников 1837 года; Карла—Теодора, или, по—другому, Гакеля, увидевшего свет в 1839 году; Марии, рожденной в 1841 году и не получившей никакого известного нам прозвища; Матильды, 1843 года рождения, которую называли Воробышком по причине хрупкого здоровья; Софии, увеличившей семейство только в 1847 году, и, наконец, последнего отпрыска, Карла Эммануэля, по прозвищу Мапперль, чье рождение имело место двумя годами позже.

Все члены счастливого и веселого семейства небрежно воспитаны папашей, хотя и страдавшим хронической непоседливостью, но полным нежности и изобретательности, имевшим артистический дар и необычайную человеческую теплоту души, а также матерью, находившейся в состоянии безмерного восхищения супругом и детьми, в отношении которых, честно говоря, она строила весьма честолюбивые планы. Урожденная принцесса Баварская, Людовика, выйдя замуж за своего двоюродного брата Макса, сделала самую скромную партию в семье — остальные три ее сестры вышли замуж более удачно: одна стала королевой Пруссии, другая — королевой Саксонии, а старшая, София, стала бы императрицей Австрии, не заставь она мужа отказаться от трона в пользу своего сына Франца Иосифа.[2]Титул герцогини Баварской для Людовики не означал никакого повышения статуса, но, если все взвесить, она, несомненно, единственная из сестер, познавшая счастье в жизни, и это компенсирует все остальное. Титул герцогини она приняла добровольно, что никоим образом не мешало ей мечтать о более достойной судьбе для своих девочек.

С верой в это Людовика и жила летом 1853 года — жила словно на раскаленных углях, поскольку вот уже несколько месяцев между ней и ее сестрой эрцгерцогиней Софией, мозгом всего семейства, происходили оживленная переписка и встречи, имевшие целью организовать брак императора Франца Иосифа и Елены, старшей дочери Макса и Людовики.

Этот план давно уже зрел в голове у Софии — она очень хотела объединить вокруг себя максимально возможное число знатных семейств. Решимость реализовать этот план особенно усилилась, когда ее сын, этот невинный мальчик, в свои двадцать четыре года заявил, что хочет взять в жены дочь князя — наместника Венгрии, очень красивую и умную девушку, внушившую ему довольно бурные чувства. София пресекла зло в корне всего несколькими словами:

— Венгрия — наша подданная провинция и должна таковой оставаться. Венгерка не может делить с тобой трон.

Франц Иосиф в то время еще слепо подчинялся матери и потому заглушил свои чувства во имя интересов государства и больше об этом проекте не заикался. Впрочем, он знал о видах Софии на его кузину Елену; у девушки превосходная репутация, и он не видит препятствий к тому, чтобы сделать ее своей женой, если она так красива и очаровательна, как все говорят… По крайней мере София.

— Она превосходна со всех точек зрения! — постоянно твердила эрцгерцогиня.

Она действительно превосходна — Людовика приложила для этого много сил. Ее научили всему, что должна знать императрица Австрийская: говорить на нескольких языках, танцевать, ездить верхом, принимать гостей, свободно чувствовать себя присутствии большого числа людей, даже грациозно скучать, часами неподвижно сидя в кресле, представлявшем трон.

В один прекрасный июньский день в замке начался великий переполох — герцогиня во время семейного завтрака прочла письмо сестры и воскликнула, светясь счастьем:

— Радуйтесь, дети мои! Ваша тетка София приглашает в Ишль в августе на встречу Нене, Сисси и меня. Император тоже туда приедет…

При этой новости Елена покраснела от удовольствия, поскольку всю жизнь мечтала выйти замуж за Франца Иосифа, а Елизавета проявила лишь недоверчивый энтузиазм:

— А Карл Людовик тоже там будет?

Эрцгерцог Карл Людовик, младший брат Франца Иосифа, ее верный рыцарь еще с той поры, когда подростки тремя годами ранее повстречались в том же Ишле. Они переписывались, юный принц даже направил даме сердца красивые подарки — перстень и браслет — с одобрения матери, которая загодя планировала устроить второй союз с дочерьми сестры.

— Конечно, он там будет! — воскликнула Людовика, обнимая свое пятнадцатилетнее чадо. — Ты будешь рада увидеться с ним?

— Думаю, да… он очень мил и нравится мне.

После этих громких слов все принялись готовиться к отъезду, причем каждая почему: герцогиня и Елена бросились к платяным шкафам при поддержке воспитательницы принцесс баронессы Вульфен, а Сисси убежала в сад — покормить своих любимых животных и рассказать им о последних событиях, происшедших в доме. Пятнадцатого августа три принцессы с полуторачасовым опозданием приехали в отель Ишля,[3]где узнали, что эрцгерцогиня ждет их к чаю на императорской вилле. Да ведь это катастрофа — в их распоряжении чуть более получаса, а багаж еще не прибыл. Зато император уже там…

— Тем хуже! — сказала герцогиня со слезами на глазах. — Время назначено, и будь даже багаж на месте, у нас нет времени переодеться! Пойдем в таком виде, как есть.

— Ваша светлость! — воскликнула баронесса Вульфен. — Это невозможно! Вся одежда в пыли!..

— Пыль — это одно, протокол — другое. Мы должны идти!

На вилле эрцгерцогиня София ждала их в своих апартаментах. Она успокоила сестру: девочки и так очаровательны; надо просто позвать ее камердинершу, чтобы привести в порядок прическу Елены. Сисси удовольствовалась простой щеткой для волос; посему сделали все возможное, чтобы уложить роскошные волосы Нене, но камеристка, которой это поручили, не удержалась от восхищения волосами юной Сисси, этим сверкающим каштановым каскадом с золотистым блеском и светлыми желтыми прядками.

За несколько минут баварские дамы приняли вид вполне презентабельный, чтобы приступить к чаепитию и предстать пред взором императора. Все направились в салон, где и предстояла встреча с ним.

Первый контакт получился не очень торжественным. Красная от смущения, Елена едва смела поднять глаза на двадцатичетырехлетнего императора, которого прочили ей в мужья, а тот повел себя любезно, но несколько натянуто: принялся сравнивать девушку с прекрасной венгеркой и понял, что его собираются женить вопреки его воле. Рассматривая Елену, он находил ее безусловно красивой — высокая, стройная, полна скромности и элегантности, — но не мог помешать себе увидеть в ней некоторые черты энергичности и даже жестокости, а это не соответствовало его ожиданиям.