Читать книгу "Раба любви, или Мне к лицу даже смерть - Юлия Шилова"

– Какая краля? – растерянно посмотрела я набабулю. – Когда приезжала?

– Недавно. Сама за рулем. Одета с иголочки, каккартинка. Не знаю, может, жена, а может, любовница. Ноги от ушей. Все нашимужики из палат повыскакивали на нее посмотреть.

– Что, такая красивая?

– Краси-и-вая, – восхищенно протянула баба Люба ипосмотрела на часы. – Ладно, пойду. Пора коридор мыть. Я у новенького впалате прибираться стала, так чуть инсульт не схлопотала.

– Почему?

– Стала на тумбочке пыль вытирать, смотрю – пистолетлежит. Я-то настоящего пистолета никогда в жизни не видела. Говорю: “Сынок,зачем тебе пистолет в больнице? Ты от кого отстреливаться собрался? Тут у настишина и покой. Убрал бы свою игрушку подальше или товарищам отдал. Здесь онатебе без надобности”. Он усмехнулся и говорит: “Откуда тебе знать, бабуля, чтомне без надобности, а что нет. Я с этой пушкой даже на толчке сижу Жизнь ведь –как пуля, никогда не знаешь, где подстережет”. Я перепугалась и так по-добромук нему: “Сынок, тебя, кажется, Илюшей зовут? Ты в нашей больнице никакихперестрелок не устраивай. У нас у всех семьи, дети. Мы хотим работать спокойно.Лечи свое хозяйство, да и ступай себе с Богом”…

– А он что ответил?

– Говорит: “Мать, ты не переживай. Мой полы на совестьи не забивай свою седую голову ненужными проблемами. У тебя своя суета, а уменя своя”. Скорее бы он поправился и испарился вместе со своим пистолетом Кактолько баба Люба ушла, я стала думать о той крале, которая приезжала кмордовороту. Если она такая красивая, то какого черта он пялится на мои ноги?!Похотливый самец он, вот кто!

Не успела я додумать до конца свою мысль, как дверь открыласьи на пороге появился мордоворот. Он был в шикарной шелковой пижаме и домашнихтапочках. На волосатой груди красовался бриллиантовый крест внушительныхразмеров. От неожиданности я вздрогнула и выронила из рук металлический лоток.

– Ты что? – заржал мордоворот.

– Ничего! Стучаться надо!

– Что-то я не замечал, чтобы к тебе в процедуркустучались.

– Тогда не надо заходить, как привидение.

– Я что, похож на привидение?

– Похож, – я наклонилась и подняла лоток.Мордоворот немного потоптался на месте и спросил:

– Тебя, по-моему, Машей зовут?

– Машей.

– А меня Ильей.

– Очень приятно, – машинально ответила я и подошлак окну.

– Мне тоже, – серьезно сказал мордоворот.

– Что вы хотели узнать?

– Давай перейдем на “ты”.

– Что ты хотел узнать? – переспросила я.

– Хотел узнать: ты мне что-нибудь на ночь колотьбудешь?

– Нет. Только завтра утром.

– Как, вообще ничего? – удивился мордоворот.

– Ничего.

– Яйцо болит, сил нет терпеть. Дай хоть какое-нибудьобезболивающее.

– Не могу. Сходи к дежурному врачу, пусть что-нибудьпропишет. Все, что я могу тебе дать, так это таблетку анальгина. Боюсь только,что она тебе не поможет.

– Дай хоть анальгин.

Я пожала плечами и протянула ему анальгин. Он моментальнопроглотил таблетку, запив ее водой из-под крана.

– А где дежурный врач?

– В ординаторской должен быть.

– Там закрыто.

– Уже поздно. Наверное, шарахается в другом отделении.Можешь идти в палату. Я его найду, скажу, чтобы он к тебе обязательно зашел.

– Скажи, что у меня яйцо ломит, хоть на стенку лезь.

– Хорошо, – покраснела я и опустила глаза.Мордоворот ухмыльнулся и сел на стул.

– Послушай, тебе нравится моя пижама? – спросилон, поправляя бриллиантовый крест.

– Нормальная пижама.

– Я ее вчера купил. Под цвет глаз. У меня глазаголубые. Я всегда покупаю под цвет глаз, даже машину.

– У богатых свои причуды.

– А с чего ты взяла, что я богатый?

– Бедные в таких палатах не лежат.

– Тоже верно, – засмеялся мордоворот. Минут черезпять он отправился в палату, а я, посмотрев на часы, с ужасом обнаружила, чтоСветкин день рождения давно уже начался. Быстро собравшись, я побежала в другоеотделение и попала в самый разгар веселья.

Танюха, сидевшая в обнимку с медбратом, бросила на менязаинтересованный взгляд. Я села рядом с захмелевшей Светкой и выпила протянутыйкем-то бокал шампанского.

– Как твой больной? – ехидным голосом спросилаТанька.

– Нормально.

– Капельницу поставила?

– Поставила.

– Он по-прежнему на твои ноги косится?

– Какие ноги, у него яйцо ломит! Он анальгин глотает.Петрович, а ты зря так набрался, – обратилась я к нашему дежурному врачу.

– Почему? – обиделся Петрович. – В отделениитихо. Тяжелых нет. Разве только что привезут кого…

– А ты забыл про утреннего пациента?

– Это какого же? – удивился Петрович.

– Какого-какого – что в нашем “люксе” лежит!

– Этот хмырь, что ли? – засмеялся Петрович. –Я смотрю, Машенька, ты на него глаз положила!

– Ладно, перестань, он тебя зовет. Говорит, яйцо ломит,терпеть не может.

– Трахаться меньше надо.

– Да не трахался он – в холодной воде искупался.

– Знаем мы, как они в реках купаются!

– Ладно, Петрович, мое дело сказать, а ты с ним уж самразбирайся.

Петрович нехотя встал и пошел в отделение. Светка включиламузыку и, задрав полы халатика, принялась танцевать. Баба Люба принесласамогонку и заставила всех присутствующих отведать ее продукт. Сделав паруглотков, я почувствовала, что меня повело.

Примерно через полчаса вернулся Петрович. В руках он держалнебольшую бутылочку дорогого коньяка и нарядную коробку конфет.

– А это что? – поинтересовалась Танька.

– А это, девочки, коньяк, который стоит столько же,сколько я получаю в месяц.

– И кто тебя так подогрел?