Читать книгу "Дымный бес - Сергей Головачев"

Злой знает, что в школе на крышу в принципе попасть невозможно. Все двери, ведущие туда, всегда закрыты на висячий замок. Но мало ли, что ещё может прийти сейчас в голову Эмме? Поэтому он, огибая флигель, спешит к главному входу, бегом несётся по коридору и буквально взлетает на третий этаж.

Можно представить его изумление, когда он видит, что решётчатая дверь на крышу широко раскрыта, а рядом на ступеньке лежит открытый висячий замок.

Взбежав по узкой лестнице, он открывает глухую металлическую дверь и оказывается на плоской, покрытой просмоленной толью, крыше. Эммы нигде не видно. Лишь в дальнем левом крыле он видит склонившегося над телевизионной антенной учителя физики.

Справа открывается вид на Сапёрную слободку, слева — на Девичью гору. Отсюда гора выглядит не самым лучшим образом. Пейзаж портят две дальние трубы ТЭЦ и пять радиовышек напротив, издалека предупреждающие о себе красными и белыми полосами.

Алексей заглядывает за правый угол лестничной надстройки и замечает там Готику — известную всей школе гимназистку, прозванную так за свою приверженность к готическому стилю. А известна она, прежде всего, тем, что ни с кем не дружит. Одетая явно не по погоде, та стоит в длиннополом пальто, прислонившись спиной к бетонной плите, и задумчиво смотрит перед собой.

Об этой гимназистке постоянно судачат на переменках и распускают самые невероятные слухи. Якобы каждый день Готика ходит на кладбище, что нет ни одного кладбища, на котором бы она не была, что у неё острые клыки, как у вампира, и этими клыками она прокусывает себе вены, а потом сама у себя пьёт кровь.

Вся в чёрном, начиная от ботинок с высокой шнуровкой и заканчивая длинными курчавыми волосами, Мария Чернавская словно излучает вокруг себя мрачную и таинственную ауру. Глаза у неё, под стать фамилии, также чёрного цвета, и в них лучше не заглядывать.

Брови, предварительно выщипанные, нарисованы чёрным карандашом. Губы накрашены блэк-помадой, а лицо явно натёрто мелом, отчего она выглядит бледной, как покойница.

Злой проходит мимо неё с таким видом, будто её здесь нет.

Она также делает вид, что его в упор не видит.

Обогнув надстройку, Алексей замечает за углом Эмму, стоящую спиной к нему у самого края крыши, возле невысокого, чисто символического бортика.

— Эм! — зовёт он.

Она не оборачивается.

Подбежав ближе, он слышит её голос, словно она что-то бормочет:

— Давай, до свиданья… да, я ненормальная…

— Эм! — осторожно говорит он.

Она не отзывается, продолжая что-то бормотать, будто не в себе:

— Ты ничего не поймёшь…

— Что я не пойму? — удивляется Алексей.

Но она будто не слышит его.

— На прощанье… я сделаю вот что! — исступлённо повторяет она, глядя перед собой. — И ты никогда не уйдёшь!

— Эм, — мягко произносит он, в любой момент готовый схватить её за руку.

Неожиданно она оглядывается.

Обнаружив рядом Алёшу, она выдёргивает из ушей наушники, и он понимает, что она всего-навсего напевала слова песни. В её глазах он видит радость и облегчение, что он, наконец, появился и в очередной раз успел прибежать, чтобы спасти её. Но именно эта радость и вызывает в нём почему-то обратную реакцию.

— Ну и что дальше? — зло спрашивает он. — Давай, давай, вперёд. Чего стоишь?

— Ты этого хочешь? — изумлённо спрашивает она.

— А мне пофигу! Хоть кури, хоть умри! Я тебя забанил!

— Забанил? Ну тогда…

Она пытается снять с безымянного пальца колечко, которое он ей недавно подарил. Но у неё не получается.

— Ничего. Потом сам снимешь. Когда меня уже не будет.

— Напугала. Отсюда всё равно не убьёшься. Уж лучше вон с Девичьей, — кивает он на Гору. — Ведь это так романтично: с обрыва прямо в речку Лыбедь вниз головой.

— Хорошо. Я так и сделаю, — обещает Эмма.

— Дура ты!

Вовсе не это он хотел от неё услышать. Злой лезет руками в задние карманы джинсов, что-то нащупывает там, и, наконец, протягивает перед ней зажатые кулаки.

— В таком случае, выбирай!

— Что тебе ещё нужно?

— Ты должна выбрать, — настаивает Злой.

— Не хочу, — мотает она головой, — не буду.

— В каком из них? — требует Злой.

— В этом! — ударяет Эмма по левому кулаку.

Злой раскрывает кулак и на ладони оказывается скомканный чёрный кулёк — тот, который обычно используют для мусора.

— А причём тут кулёк?

— А ни при чём! Ты выбрала. Теперь он твой, — протягивает он ей кулёк.

Эмма берёт его в руки.

— И чё мне с ним делать?

— Как чё? Наденешь себе на голову — чтобы страшно не было.

— Дурак, что ли?

— А потом в этом мусорном мешке можешь смело прыгать в мусоропровод со своего этажа!

— Ты полный урод. Я тебя ненавижу! — вся на нервном срыве орёт Эмма и бросает в него мобилку.

Мобилка ударяется в бетонную стену лестничной надстройки и разлетается на части. Из-за стены неожиданно появляется Готика и вступается за Эмму.

— Чего ты к ней пристал?

— Я тебе мешаю? — огрызается Злой.

— Да, мешаешь! — отзывается она.

— Пошла, ты знаешь куда! — угрожает ей Злой.

— Куда? — интересуется она.

— К себе на кладбище, чёрное чмо!

Слышно, как звенит звонок на четвёртый урок.

Учитель физики уже направляется в их сторону.

Слово «кладбище» Готика пропускает мимо ушей, а вот последнее выражение её задевает.

— Что ты сказал?

Она снимает с плеча чёрную сумку и, размахнувшись, пытается ударить его по голове.

— Сам туда же послан!

— Сдурела? — защищается он рукой, а потом сам замахивается на неё.

— Попович! Алексей! — кричит ему издали учитель физики. — Я не понял! Ты как себя ведёшь? И вообще, что вы тут делаете? Ну-ка, живо все отсюда! Вы что, звонка не слышали?

Злой спохватывается и смотрит на часы.

— Ничего, я с тобой ещё разберусь, — мстительно обещает он Готике, и первым покидает крышу.

Мара-Мария

— Спасибо, — благодарит Эмма свою защитницу, засовывая чёрный пластиковый мешок для мусора в задний карман джинсов.

— Не за что! Их надо ставить на место, иначе они сядут на голову, — советует ей Готика.

— Я не могу, — мотает Эмма головой, — и ненавижу себя за это.