Читать книгу "Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри"

Харкурт Гилливрей оказался не тем напарником, которого выбрал бы Питт. Это был молодой мужчина с золотисто-соломенными волосами и ртом, который легко растягивался в улыбке — слишком легко. Одевался он с иголочки, его сюртук был наглухо застегнут, а накрахмаленный воротничок туго стискивал шею — в отличие от удобного и несколько кособокого воротничка самого Питта. И ему каким-то образом неизменно удавалось сохранять свою обувь сухой, в то время как Томас постоянно наступал в лужи.

Только на третий день Питт и Гилливрей пришли в серый каменный особняк сэра Энсти и леди Уэйбурн. К этому времени Гилливрей уже свыкся с категорическим отказом своего шефа пользоваться черным входом. Это тешило его самомнение, и он с готовностью согласился с доводами Питта о том, что в таком деликатном вопросе будет бестактно извещать всех слуг о цели их визита.

Дворецкий скрепя сердце впустил Питта и его спутника в дом, смерив их взглядом, проникнутым болезненной покорностью судьбе. Пусть лучше полицейские пройдут в гостиную, чем останутся ждать на парадном крыльце, где их увидит вся улица.

— Сэр Энсти встретится с вами через полчаса, мистер… э… мистер Питт. Будьте любезны, подождите здесь… — Развернувшись, дворецкий открыл дверь, собираясь удалиться.

— Речь идет о весьма неотложном деле, — с вызовом бросил ему вдогонку Питт. Он увидел, как Гилливрей поморщился. К дворецким было принято относиться с тем же почтением, что и к тем господам, которых они представляли, и большинство дворецких прекрасно это сознавали. — Лучше не терять времени напрасно, — продолжал инспектор. — Чем быстрее и деликатнее мы решим этот вопрос, тем менее болезненно все пройдет.

Дворецкий замялся, взвешивая сказанное Питтом. В конце концов перевесило слово «деликатнее».

— Хорошо, сэр. Я доложу сэру Энсти о вашем визите.

И даже несмотря на это, прошло добрых двадцать минут, прежде чем Энсти Уэйбурн вошел в гостиную, закрыв за собой дверь. Его вопросительно поднятые брови демонстрировали легкое недовольство. У него было бледное лицо, обрамленное пышными седыми бакенбардами. Увидев его, Питт сразу же понял, кто такой погибший юноша.

— Сэр Энсти… — Голос инспектора дрогнул, от раздражения по поводу высокомерного поведения хозяина особняка не осталось и следа. — Если не ошибаюсь, вы подали заявление о том, что ваш сын Артур ушел из дома?

Уэйбурн снисходительно пожал плечами.

— Это все моя жена, мистер… э… — Он отмахнулся от необходимости вспоминать фамилию какого-то простого полицейского. Для него все они были безымянными, как слуги. — Не сомневаюсь, вам не стоило беспокоиться из-за подобных пустяков. Артуру шестнадцать лет. Не сомневаюсь, он задумал какую-нибудь невинную шалость. Моя жена слишком его оберегает — сами знаете, женщины такие. Это у них в крови. Понятия не имеют, как воспитывать мальчишек. Хотят, чтобы те навсегда оставались маленькими детьми.

Питт ощутил острый укол боли. Эта самоуверенность была такой хрупкой! Ему предстояло разбить вдребезги безмятежное спокойствие этого человека, тот мир, где он считал себя надежно защищенным от той грязной реальности, которую олицетворял инспектор.

— Прошу прощения, сэр, — еще тише произнес Питт, — но мы обнаружили мертвого юношу, и у нас есть основания предполагать, что это ваш сын. — Не было смысла ходить вокруг да около, оттягивая страшное признание. Мучения не становились легче, а только затягивались.

— Мертвого юношу? Что вы хотите сказать? — Уэйбурн по-прежнему пытался прогнать эту мысль, отказаться иметь с ней дело.

— Он утонул, сэр, — объяснил Питт, остро чувствуя неодобрительный взгляд Гилливрея. Тот предпочел бы идти к трагической правде кружным путем, что, на взгляд инспектора, было бы равносильно медленной пытке. — Речь идет о светловолосом подростке лет шестнадцати, рост пять футов девять дюймов, судя по виду, из порядочной семьи. К сожалению, при нем не было обнаружено никаких документов и других вещей, которые помогли бы определить, кто он такой, поэтому личность его до сих пор не установлена. Кто-нибудь должен осмотреть тело. Если вы не желаете делать это лично… если выяснится, что речь идет о вашем сыне, нам будет достаточно слова…

— Не говорите ерунду! — прервал его Уэйбурн. — Я уверен, что это не Артур. Но я лично съезжу с вами и осмотрю тело. Слугам такое не поручают. Где оно?

— В морге, сэр. Бишопс-лейн, это в Блюгейт-филдс.

У Уэйбурна отвисла челюсть — это было непостижимо.

— В Блюгейт-филдс?

— Да, сэр. Именно там было обнаружено тело.

— В таком случае это никак не может быть мой сын.

— Очень на это надеюсь, сэр. Но кто бы ни был этот несчастный, судя по виду, он джентльмен.

Уэйбурн поднял брови.

— В Блюгейт-филдс? — язвительно повторил он.

Питт больше не спорил.

— Вы предпочитаете поехать с нами в наемной двуколке, сэр, или в своем экипаже?

— Благодарю вас, я поеду в своем экипаже. У меня нет ни малейшего желания пользоваться общественным транспортом. Я буду на месте через полчаса.

Извинившись, Питт и Гилливрей вышли на улицу и поймали извозчика, чтобы отправиться в морг, поскольку Уэйбурн, очевидно, не желал ехать в их обществе.

Дорога получилась недолгой. Двуколка быстро покинула квартал фешенебельных особняков и загромыхала по узким, грязным улочкам портового района, окутанного запахом реки. Густой туман буквально лез в горло. Бишопс-лейн оказалась безликой улицей, по которой спешили по своим делам серые, невзрачные люди.

Морг представлял собой угрюмое зрелище. Чистоты здесь было несравненно меньше, чем в больнице, — поскольку тут в ней не было особой необходимости. Внутри оказалась всего одна живая душа — маленький человечек со смуглым лицом, слегка раскосыми по-восточному глазами и на удивление светлыми волосами. Держался он меланхолично, что полностью соответствовало обстановке.

— Да, сэр, — сказал он, обращаясь к Гилливрею, взявшему дело в свои руки. — Я знаю, о каком юноше идет речь. Джентльмен, который должен осмотреть тело, еще не приехал.

Не оставалось ничего другого, кроме как дожидаться Уэйбурна. Как оказалось, обещанные тридцать минут растянулись почти в целый час. Если Уэйбурн и чувствовал, сколько времени прошло, он никак это не показал. У него на лице по-прежнему оставалось раздражение, словно его вынудили исполнить какую-то ненужную обязанность, следствие чьей-то вопиюще глупой ошибки.

— Ну? — Уэйбурн быстро прошел в коридор, не обращая внимания на сотрудника морга и Гилливрея. Взглянув на Питта, он вопросительно поднял брови и повел плечами. В коридоре было холодно. — Что вы хотите мне показать?

Гилливрей неуютно переминался с ноги на ногу. Он не видел труп и не знал, где тот был обнаружен. Как это ни странно, ему даже в голову не пришло поинтересоваться. Во всем этом деле он видел задачу, которую поручили ему из-за его утонченных манер, задачу, которую нужно было поскорее выполнить и сразу же забыть. Гилливрей предпочитал расследовать кражи, желательно совершенные в отношении состоятельной аристократии второго эшелона. Конфиденциальные, доверительные отношения, которые складывались у него с теми, кому он помогал, весьма благоприятно сказывались на его карьере.