Читать книгу "Дерзкий морпех - Иван Стрельцов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть! – скаля белые зубы, весело ответил молодой лейтенант, у которого даже сквозь толстый слой дорожной пыли проступал на щеках юношеский румянец.
База бригады морской пехоты мало походила на военные городки, которые еще с советских времен разбросали по бескрайним просторам России.
Территория расположения морпехов была окружена трехметровым валом правильной восьмигранной формы. Вершина вала изрыта окопами полного профиля, закрытыми ходами сообщения, колпаками долговременных огневых точек, оснащенных автоматическими гранатометами и крупнокалиберными пулеметами.
По углам вала были вырыты капониры для бронетехники, из которых БМД и БТРы могли держать под перекрестным огнем весь периметр базы.
С гор, которые находились на расстоянии двух километров, база походила на старинный бастион. Мрачный и безлюдный, неживой. Но за прочным защитным валом шла своим чередом отлаженная и вполне цивилизованная жизнь военного гарнизона.
Морпехи здесь расквартировались еще зимой, когда загнали в горы последние банды сепаратистов.
Теперь вместо продуваемых всеми ветрами палаток там были выстроены длинные, похожие на бараки, казармы, для безопасности от минометного огня врытые в землю едва ли не по самые крыши.
В остальном командование старалось придерживаться стандартов военных городков. Возле каждой казармы были выстроены беседки курилок. Все переходы связаны дорожками с побеленными известью бордюрами.
Чуть дальше, сразу за жилыми постройками, тянулись склады, также обнесенные защитными квадратными валами и напоминающие крепостные редуты. В центре базы находился спортгородок, возведенный из подручных материалов, и широкая площадка бригадного плаца, за которой разместился штаб. Вернее сказать, штабной бункер, врытый на два этажа в землю, укрепленный железобетонными плитами и способный выдержать обстрел тяжелой артиллерии. В бункере находились все командные функции управления бригадой: сам штаб, узел связи и комендантский взвод, который неустанно нес круглосуточную охрану.
Командир бригады полковник Серебряков был на Кавказе во второй раз. В первую чеченскую войну он командовал батальоном ТОФ, теперь же полученный с тихоокеанцами боевой опыт комбриг использовал в полной мере.
Кутягин и дежурный по штабу быстрым шагом пересекли плац и вышли к лестнице, ведущей в подземелье штабного бункера. Часовой из комендантского взвода, увидев издалека капитан-лейтенанта, привычно взял «на караул». Егор приветливо кивнул головой и, ухватившись за скобу, потянул на себя тяжелую бронированную дверь, по просьбе комбрига доставленную с Балтийского флота, от линкора «Октябрьская революция».
После яркого дневного сияния оказавшись в тесном помещении, освещенном лишь бледно-желтыми маломощными лампочками, разведчик несколько секунд потратил на адаптацию, прежде чем опустить ладонь на поручень лестницы, ведущей в подземелье. Металлические ступеньки неприятно завибрировали под берцами капитан-лейтенанта.
В бункере было темно и душно. Все пространство штабного кабинета занято столами, планшетными картами, вокруг которых склонились офицеры боевого планирования бригады. Егор Кутягин хорошо знал: когда в штабе такое оживление – либо в бою возникла нестандартная ситуация, либо пожаловала большая «шишка». Ситуация в сегодняшнем бою была самая заурядная, значит, выходил второй вариант.
Встав в дверном проеме, капитан-лейтенант негромко прокашлялся и произнес, обращаясь к командиру бригады:
– Разрешите войти не по форме одетым.
– Входи, Егор, – над группой офицеров, склонившихся над картой, поднялась могучая фигура комбрига Серебрякова. За почти двухметровый рост и богатырскую стать, вкупе с именем-отчеством – Иван Ивановича, полковника еще с курсантских лет прозвали Два Ивана. Судьба у Серебрякова действительно была легендарная, за двадцать с небольшим лет военной службы он защищал интересы страны в Сирии, Анголе, Эфиопии. Об этих командировках полковник не распространялся, но красочней всяких слов говорили орден Боевого Красного Знамени и два ордена Красной Звезды на его парадном кителе. Довелось Иван Ивановичу повоевать и в первой чеченской кампании, за что имел еще один иконостас из демократических орденов.
– Ну, здоров, капитан-лейтенант, – комбриг протянул разведчику могучую руку. – Как дела?
– Как обычно. На равнине колонна прошла, как ралли Париж – Дакар. А вот в горы только вошли, тут и началось. Головной БТР взорвали мощным фугасом, видимо, это была связка из нескольких гаубичных снарядов, броневик буквально порвало в клочья. Потом из гранатометов сожгли три бензовоза, повредили несколько других машин. В общем, раненые, убитые. Сколько, я не знаю, мотострелки подсчитывают. Еще бы минут двадцать – и колонну распатронили бы до последнего солдата. Мы вовремя подоспели. Вообще-то не глупые сейчас мозги сидят в Генштабе, раз придумали страховать колонны маневренными бронегруппами. Прикрывшись дымом горящих бензовозов, мы подошли к колонне и ударили по духам в упор. Шквалом огня накрыли басмачей, они бой принимать не стали, сразу отошли.
– Мусса Шеравин? – угрюмо спросил комбриг.
– Кому еще. Это же его ответственный участок работы, – хмыкнул Кутягин, поправив автомат на плече, добавил: – Хаджибей – волчара тертый, думаю, он специально начал отводить своих башибузуков, заманивал, падла. Это его коронка, но второй раз только дурак наступит на одни и те же грабли. По горам отработало звено «крокодилов».
– Волчара тертый, – задумчиво повторил за разведчиком полковник Серебряков. – Вот поэтому я тебя и вызвал, Егор. Появилась у нас новая тема. Подходи к карте, изучай ситуацию.
– А чего мне там изучать? Я тут каждый камень пузом выгладил.
– А давай посмотрим, может, чего нового и увидим, – полковник подтолкнул Кутягина в спину.
Офицеры расступились, пропуская их к столу с разложенной картой.
– Знакомься, полковник Долгов из Главного разведывательного управления, – комбриг представил Кутягину незнакомого офицера, одетого в выгоревшее хэбэ со звездами полковника на погонах. В руке он держал неказистый тощенький портфель с потертыми боками. Прикрепленная к ручке фанерная пластинка с круглой выемкой для сургучной пломбы подсказывала, что в этом портфеле веник для бани не носят. Полковник крепко пожал руку Кутягину, представился:
– Вадим Георгиевич. Я вашим Муссой занимаюсь еще с прошлой чеченской кампании. – Поставив на стол свой портфель, Долгов поспешно стал расстегивать замки и, как всякий торопящийся человек, заговорил скороговоркой: – Он прямо как киборг непримирим и, главное, неуязвим. Ни семьи, ни родственников, их тейп почти весь вымер со времен сталинского выселения. Его жена умерла при родах, думали, и дите тоже скончалось. А оказывается, нет… Выяснилось, сын у него есть. Пацану пять лет, Шеравин никому не верит, поэтому и не отправил его за рубеж, а держит рядом с собой. Вот здесь, – разведчик положил на карту пачку фотографий космической съемки. – Небольшая деревенька, Шеравин использует ее как тыловую базу, там у него три десятка бойцов, лазарет, где выхаживают недобитых в боях душманов, и, главное, пацан его, Тимур, там.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Дерзкий морпех - Иван Стрельцов», после закрытия браузера.