Читать книгу "Сезам, закройся! - Ольга Хмельницкая"

Она завела машину. Лиза еще не подозревала, что дело, за которое ей заплатил Богдан, будет последним в ее карьере профессионального убийцы.

Ева Ершова, лейтенант ФСБ и невеста полковника Рязанцева, смешивала в пробирке жидкости двух разных цветов, задумчиво глядя прямо перед собой. За большим стеклянным окном института виднелись лес и темные тучи над ним, похожие на летящие по небу мягкие игрушки. Девушка была рада, что сегодня ей поручена работа на этажах и не надо спускаться в подвал – подземные лаборатории, в которых поддерживаются постоянная температура, влажность и световой режим и где она начинала тут же испытывать приступы клаустрофобии. На улицу Ева не выходила уже давно – при НИИ было общежитие, а ходить в лес было не принято. Особенно ночью.

– Ну что, готово? – спросила ее Лариса Ильина, очень высокая и сутулая блондинка с тонкой шеей и длинным носом. У нее была светлая кожа, светлые ресницы, светлые брови и множество веснушек.

– Еще минут пять, не больше, – ответила Ева, продолжая перемешивать ингредиенты.

В лаборатории было сумрачно. На столах лежали небольшие квадратные стеклышки с препаратами лепестков тюльпана. Лариса положила на стол рядом с Евой микропипетку, созданную в Институте биологического приборостроения РАН и позволяющую дозировать ввод препаратов в клетки с большой точностью, и потянулась.

– Когда будет готово, капай раствор рестриктазу в каждый препарат, – сказала она Еве, задумчиво мешавшей жидкость, которая постепенно становилась ярко-желтой.

– Скажи, Лариса, – сказала Ева подруге, – а почему я всегда думала, что генетику взрослого, уже сформировавшегося организма невозможно изменить? В клонировании, например, работают с эмбрионами. То есть меняют наследственную информацию. Изменение же ДНК взрослых организмов представлялось мне невозможным!

– Я тоже так думала, – сказала Лариса, – пока не пришла работать сюда. Вообще-то, перенос генов из клетки в клетку – довольно простое дело. Правда, для этого ранее требовалось специальное оборудование, так называемые «генные пушки». Резать, склеивать и создавать искусственные гены тоже научились давно, тут мы не первопроходцы, хотя и владеем этими методами досконально. На самом деле одно из открытий нашего института – это создание специальных веществ-переносчиков, которые, попадая в кровь живого организма, разносятся по всему телу и работают как маленькие локальные «генные пушки», изменяя цитоплазму близлежащих клеток. В результате работа с генами в нашем НИИ из сложного и дорого процесса превратилась в игру, в которой одни выступают хищниками, а другие – жертвами.

Раздался писк, и Ева отвлеклась от объяснений коллеги. Прямо перед ней на столе стояла клетка, в которой сидели белые лабораторные крысы. Они были сильными, мускулистыми, острозубыми и косили на девушек красными глазами. Одна из крыс пищала. Видимо, была голодна.

– Есть хотят, – сказала Ильина, – это суперкрысы. Валентин Эмильевич кормит их допингом, от которого они очень быстро набирают мышечную массу и становятся злобными и свирепыми.

– Я в общих чертах знаю, – кивнула Ева. – Мне просто интересно, что профессор собирается делать с этими грызунами дальше? Ну ладно, тюльпаны. Тут все понятно – коммерческий заказ. Но крысы ему зачем?

Лариса подошла к клетке и посмотрела на грызунов.

– Не знаю, – ответила девушка после паузы. – Я в стратегические вопросы руководства не вмешиваюсь.

Ильина еще помолчала. Ершова видела, что Лариса хочет о чем-то спросить, но не решается.

– Кстати, – как бы между прочим сказала Ильина, стараясь, чтобы ее голос звучал натурально, и наклоняясь над невысокой Евой, как журавль над лягушкой, – ты тут уже два месяца, а никаких изменений незаметно. Ну, ты понимаешь меня… Утюгов поит каждого нового сотрудника раствором, замаскированным под обычный напиток, и у того происходят какие-нибудь изменения. А у тебя никаких не видно что-то. Извини, что я спрашиваю.

Ева аккуратно поставила пробирку в держатель и расстегнула халат. Все ее тело было покрыто жесткими курчавыми волосами. Ильина взвизгнула и прикрыла рот рукой.

– Я каждое утро удаляю волосы на видимых участках депиляторным кремом, – сказала Ершова. – Но там, где тело прикрывает одежда, я ничего поделать не могу – никакого крема не хватит. К тому же волосы быстро вырастают снова.

– Бедная девочка, – пробормотала Ильина, шмыгая длинным, как у Буратино, носом. – Все мы тут, впрочем, бедные. Крупные научные открытия не всегда приводят к счастью. Очень часто от них бывают только неприятности.

– Это зависит только от порядочности людей, в руках которых находятся новые технологии, – пожала плечами Ева, застегивая халат, – открытие само по себе не бывает ни хорошим, ни плохим. Полезным или вредным его делают люди. Вот у меня должна была быть свадьба в декабре, – добавила Ершова после паузы, – но теперь, очевидно, не будет.

– Ты рассказала ему, что с тобой случилось? – спросила Лариса, потирая лоб длинным, как макаронина, пальцем.

– Нет, – покачала головой Ева, – не могу же я сказать ему, что стала чудовищем Франкенштейна.

– У меня вот был молодой человек, он здесь работал, – сказала Лариса, – уволился раньше, чем у меня начались проблемы, и я тоже так и не решилась ему показаться в новом обличье. Просто написала СМС, что нам лучше расстаться.

Ильина всхлипнула. Чтобы успокоиться, она достала из лабораторного холодильника бутылочку пепси, отпила половину, а потом сунула бутылку с остатками сладкого напитка в карман своего белого халата.

«Ничего, – подумала Ева, – пусть они поломали мне жизнь, но я выведу их, гадов, на чистую воду! Я уже знаю кое-что важное».

По коридору медленно прошел Алексей Гришин. Его огромные ноги, похожие на лыжи, вяло волочились по полу. Проводив Алексея глазами, Ева снова взяла пробирку и принялась перемешивать желтое содержимое. Крысы смотрели на нее блестящими красными глазами.

Лиза отправилась в НИИ в конце рабочего дня. Дорога, которая вела к институту через лес, была в запущенном состоянии – ямы, трещины, колдобины и рытвины встречались на каждом шагу. Высокие и мощные деревья росли вплотную к проезжей части, закрывая дорогу от света, и так не слишком яркого в этот пасмурный день.

«Я не удивлюсь, узнав, что профессор Утюгов поливает растения специальным препаратом, чтобы они росли выше и гуще», – подумала Лиза.

Приключение продолжало ее будоражить. Страха не было. Машину бросало из стороны в сторону по неровной дороге, иногда девушка с трудом удерживала руль. Где-то в глубине леса послышался вой. Звук был одновременно тоскливым и грозным.

– Днем не страшно, – сказала вслух Минина, придавливая посильнее педаль газа, – а вот ночью, думаю, такое слышать неприятно.

Внезапно дорогу перед машиной Лизы пересекла быстрая тень.

«Он, наверно, не только страшный, но и голодный – тот, что так громко воет», – подумала Лиза, притормаживая.