Читать книгу "Звездочет. Любовник фортуны - Марина Барбышева"

— Сергей Анатольевич уехал. Он попросил попрощаться с тобой заочно от его имени. Он подумал, что сейчас тебе необходимо побыть одному, и решил тебя не беспокоить.

— И на том спасибо…

— Сережа… Я сказала ему, что в этом деле я буду с тобой.

— Что, только в этом?…И на этом спасибо…

— Сереж, я понимаю, тебе нелегко… Но все же не замыкайся в себе. Поговори со мной.

Анна тронула его за плечо и взяла за руку. Ей очень хотелось заглянуть ему в глаза, но для этого пришлось бы опуститься перед ним на землю и взять его голову в ладони. Однако они оба теперь не были расположены к нежности. Сергей был подавлен, Анна растеряна.

— Ань, вот скажи мне, — начал он после тяжелой паузы. — Я что, всю жизнь крайний? Или это у меня амплуа такое, типа герой-любовник. Герой-покойник.

— Да ты что?! Почему крайний? Ты единственный, кому он решил довериться. Разве это и так не ясно? Без объяснений?

— Ты правда так думаешь? Ты уверена? У меня такое чувство, что в этой долбанной организации моей жизнью вертят, как придется.

— Не только твоей… Анна грустно кивнула. — Моей тоже. И жизнями всех, кто в системе… Такая жизнь. И такая система… — заметила она глубокомысленно.

— Ладно… — он вздохнул, несколько успокоившись. — Теперь о нас. Ты ведь хотела поговорить?

— Сереж… — Анна покраснела от смущения. — Мы должны разобраться в наших отношениях. Иначе как нам быть дальше? Работать…

— Ань, не драматизируй. Мы же взрослые люди… Ты хочешь меня. Это достаточный повод…

— Сергей!

— Что? — он повернулся к ней лицом. — Разве не об этом ты хотела поговорить?

— Да, но… ты так откровенен…

— А как ты хотела? Или нам стоит и дальше играть?

— Пожалуй, не стоит. И играть не будем… и ничего другого не будем.

— …Да?.. Позволь узнать, почему?

— Неужели не понятно? Между нами слишком многое стоит.

— Это что же? Твой Вальдемар, что ли? — Сергей презрительно скривил губы.

— Мой муж!

— Брось… Ты серьезно?… Он же умер!

— Не без твоего участия, между прочим. Но это еще не все. Это только с моей стороны.

— Ну а еще-то что?!

— Как, что? Лена.

— Лена?… — он удивленно приподнял брови и чуть улыбнулся одними губами. Глаза странным образом оставались серьезными. — А при чем здесь Лена?

— Как это при чем? Не ее ли имя ты постоянно шепчешь во сне?

— Неужели? Ань, она замужем. Или ты забыла?

— Ну и что. Ты не оставил ей выбора. Мертвым притворился. А стоит тебе появиться, и еще неизвестно, как она поступит. Наверняка бросит своего мужа и кинется тебе на грудь. Вы друг на друге замкнуты. Это же очевидно…

Сергей надолго задумался. Анна во многом была права. Лена стояла между ними гораздо тверже, чем трагически погибший Олег. Но надо как-то выкручиваться. В конце концов, он вовсе не собирался между ними выбирать.

— Ань, знаешь, что… — начал он неуверенно. Анна затаила дыхание. — Как бы тебе объяснить… Видишь ли, Лена… Она мне как мать…

— Чего?! — Анна вытаращила глаза.

— Н-да… Я знал, что ты не поймешь… и все же попытайся… — он с трудом подбирал слова. — Ведь я сирота, Аня… черт… слово дурацкое… я же детдомовский с рождения. Матери никогда не знал. И никогда никого не любил. И ни к кому не привязывался. Пока Лену не встретил. Между нами возникло что-то похожее на родство, такое неведомое мне чувство привязанности… Она для меня как единственная родственница… Я с ней вдруг ощутил, что это такое — родство. Потом… она родила моего сына… Мы с ней будто одной крови…

— …Эх ты, Маугли… — Анна улыбнулась. Ее милая шутка разрядила плотную атмосферу неловкости, образовавшуюся между ними. — И все же, она замужем. И говорят, счастлива в браке. Она просто решила свои проблемы матримониально.

— О том и речь, Анька. Зато мы свободны. И родства между нами не замечено. Так что… А что значит матримониально?

— Темнота. Матримониум — по-латыни свадьба. Через брак, то есть…

— Ну вот. Я не намерен рушить чужие матримонии.

— Знаешь, Сережа, я тут подумала… кровь, конечно, гуще воды, а поддаться соблазну — это заманчиво и сладко… Но все же между нами сложилось нечто более ценное. Я боюсь это потерять.

— Ладно, я все понял, — Сергей снова рассмеялся. — Ты решила отдать предпочтение скудной сексуальной жизни с нашим приятелем Вальдемаром!

— Да ну тебя! — Анна со смехом пнула его ногой.

Принятое решение обоих одновременно и огорчило, и успокоило. Но так было действительно проще, чем угорать в дыму страстей, вместо того чтобы все силы посвятить их необычной работе. Плюнуть на все и выйти из системы было нельзя. В долгой мучительной борьбе победила дружба, притянутая за уши и надежная, совершенно невозможная между мужчиной и женщиной, в конце концов неминуемо приводящая в постель.

Сергей выздоравливал, обретал прежнюю физическую форму, усиленно занимаясь спортом. Каждый день он посещал местный тренажерный зал. Тайно встречался со своим прежним, еще доармейским, тренером по борьбе. Три раза в неделю Анна вывозила его в задрипанный дешевый бассейн на задворках Москвы, где он честно накручивал всеми знакомыми ему стилями по несколько километров. Под руководством Анны он изучал основы некоторых славянских языков. Расхожие фразы, дежурные предложения, обиходные слова.

Серьезная подготовка к следующему заданию шла полным ходом. С наступлением холодов было решено переехать в московскую квартиру Анны, где за лето был сделан ремонт. С новыми документами и слегка измененной внешностью они переехали с дачи в Москву как вернувшиеся из длительной загранпоездки супруги, недавно приобретшие эту квартиру в собственность у наследницы. Они по-прежнему оставались глубоко законспирированы.

Наступила зима, по-европейски теплая и сырая. В Москве почти не было снега. Едва выпав за ночь, он безнадежно таял уже в первые утренние часы, расплавляемый жарким дыханием большого города, оставаясь только на газонах и во дворах. Однако дни становились все короче, а зима — все глубже.

Скоро конец декабря, и день снова начнет прибавляться. Жизнь наполнится предновогодними хлопотами. Елки, подарки, предвкушение празднования Нового года. Волшебная новогодняя ночь… Новые пожелания, новые надежды… Старые долги… Старые привязанности… прежние чувства… Былая любовь и другая женщина, захватившая его воображение, но выбравшая странную нелепую дружбу… Все это ввергало Сергея в бесперспективные грустные размышления. Подчас ему начинало казаться, что у него еще ничего не было в жизни и уже ничего не будет. Он оставался в душе верен одной женщине, а сам был безнадежно влюблен в другую, зная, что всегда выберет первую, если уж случится выбирать… И откажется от любви, которая была как мертворожденное дитя. В нем все так. Только оно не дышит. Словно в воздухе нет кислорода, и им невозможно дышать.