Читать книгу "Человек с золотым пистолетом - Ян Ланкастер Флеминг"

М. медленно повернул кресло вокруг оси. Он посмотрел на уставшее, озабоченное лицо, на котором отразилась напряженная работа в должности второго лица в Секретной службе в течение десятка лет, а то и больше. М. улыбнулся:

— Благодарю вас, начальник штаба. Но боюсь, все не так просто. Когда я отправлял 007 на последнее задание, полагал, что это поможет ему забыть личное горе, утешиться. Ведь вы помните, как все это случилось. И мне и в голову не приходило, что то, что казалось вполне безобидным поручением, может закончиться решительным сражением с Блофелдом. Или того лучше — я и не предполагал, что 007 собирается исчезнуть неизвестно куда на целый год. И теперь очень нужно выяснить, что же произошло за этот год. И 007 совершенно прав. Я отправил его с этим заданием, и у него есть право отчитаться лично передо мной. Я знаю 007. Он упрямый малый. Если говорит, что никому больше ничего не скажет, так и будет. Конечно, я хочу услышать, что с ним случилось. Вы будете рядом. Имейте под рукой пару надежных парней. Если он поведет себя не так, как надо, возьмете его. Что касается его пистолета, — М. неопределенно махнул рукой в потолок, — то и здесь можно кое-что предусмотреть. Эта чертова штука уже прошла испытания?

— Да, сэр. Работает нормально. Но…

М. поднял руку.

— Извините, начальник штаба, это приказ. — На селекторе зажглась лампочка. — Вот и он. Пусть сразу заходит, скажете ему?

— Слушаюсь, сэр. — Начальник штаба вышел и закрыл за собой дверь.

Джеймс Бонд стоял, нерешительно улыбаясь, у стола мисс Манипенни. Она была в смятении. Не меняя своей странной улыбки, Бонд перевел взгляд на начальника штаба и произнес: «Привет Билл». Руки не протянул. Билл Тапнер ответил, пожалуй, чересчур поспешно и с притворной сердечностью, которая даже ему самому показалась явно фальшивой.

— Привет, Джеймс. Давно тебя не было видно.

В то же время боковым зрением он увидел, как мисс Манипенни довольно выразительно кивает ему головой. Он посмотрел ей прямо в глаза.

— М. хотел бы видеть 007 немедленно.

Мисс Манипенни решилась на отчаянный шаг.

— Вы же знаете, что у М. встреча начальников штабов, через пять минут он должен быть в зале заседаний кабинета министров, — солгала она.

— Да, я знаю. Но он хочет отвертеться от этого, попросил вас придумать что-нибудь. — Начальник штаба повернулся к Джеймсу Бонду. — Все в порядке, Джеймс. Иди. Жаль, что ты не сможешь пообедать со мной. Заходи поболтать после того, как поговоришь с М.

— С удовольствием, — произнес Бонд. Он расправил плечи и прошел через дверь, над которой уже загорелся красный свет.

Мисс Манипенни закрыла лицо руками.

— О, Билл, — сказала она с отчаянием, — с ним что-то случилось. Мне страшно.

— Успокойся, Пенни, — сказал Билл Таннер, — не принимай все так близко к сердцу. Я сделаю все, что могу. — Он быстро пошел в свой кабинет и закрыл дверь. Подошел к столу и нажал кнопку. В комнате раздался голос М.: «Здравствуйте, Джеймс. Как чудесно, что вы вернулись. Присаживайтесь и рассказывайте все по порядку.»

Билл Таннер поднял трубку телефона и попросил начальника отдела безопасности.

Джеймс Бонд сел на свое обычное место за столом напротив М. Буря воспоминаний закружилась в его сознании, подобно плохо сработанному фильму, демонстрируемому с помощью проектора, который обезумел. Бонд сделал усилие над собой, и «буря» прекратилась. Он должен сконцентрироваться только на том, что ему надо сказать и сделать, — и ни на чем другом.

— Боюсь, что еще многого не могу вспомнить. Меня ударили по голове, — он дотронулся до правого виска, — это случилось во время выполнения того задания, с которым вы послали меня в Японию. Потом в памяти полный провал, подобрали меня недалеко от берега, рядом с Владивостоком. Понятия не имею, как я там очутился. Меня изрядно поколотили, и тогда же должно быть, я получил еще один удар по голове, потому что вдруг вспомнил, кто я, вспомнил, что я вовсе не японский рыбак, как считал раньше. Соответственно дальше милиция сдала меня в местное отделение КГБ — знаете, большое серое здание на Морской улице, прямо против порта и рядом с железнодорожной станцией; да, так вот — когда они передали отпечатки моих пальцев в Москву, там страшно засуетились, и меня тут же самолетом отправили туда с военного аэродрома, находящегося к северу от города Вторая Речка; в Москве меня допрашивали неделями — или, вернее, пытались допрашивать, — потому что я не мог ничего вспомнить, кроме тех вещей, что они сами же мне подсказывали из того, что и так было известно, и тогда я позволял себе добавить к их сведениям кое-какие, весьма противоречивые данные. Это их очень огорчало.

— Очень, — повторил М. На переносице появилась маленькая складка, выражение явного недовольства. — И вы рассказали им все, что знали? Не слишком ли щедро с вашей стороны?

— Они обходились со мной очень хорошо, сэр, во всех отношениях. Должен же я был как-то отблагодарить их за это. Потом я оказался в ленинградском институте. Они лечили меня, обращаясь как с очень важной персоной. Лучшие специалисты по мозговым травмам и прочее. Казалось, они вовсе не собирались мстить мне за то, что я работаю против них большую часть своей жизни. Были и другие люди, которые навещали меня, они весьма обстоятельно беседовали со мной о политической ситуации и так далее. О необходимости для Запада и Востока работать вместе на благо мира. Они разъяснили мне многое из того, о чем я раньше и не догадывался. Они совершенно убедили меня. — Бонд посмотрел через стол на отставного моряка, он взглянул в чистые голубые глаза М., в которых появились красные искорки гнева. — Думаю, сэр, что вы не понимаете, о чем я говорю. Ведь вы были в состоянии войны то с одними, то с другими всю свою жизнь. Вы и сейчас воюете. И большую часть моей сознательной жизни вы использовали меня в качестве слепого орудия. К счастью, это все позади.

— Ах, вот как, — жестко произнес М. — Полагаю, что среди прочего вы забыли также и о сообщениях, касающихся наших военнопленных во время войны в Корее, которых китайцы пытались распропагандировать. Если русские так хотят мира, зачем им нужна эта организация — КГБ? По последним подсчетам, около 100 тысяч мужчин и женщин «ведут войну», как вы выражаетесь, против нас и других стран. Вот что представляет собой организация, что так мило обошлась с вами в Ленинграде. Они, кстати, не забыли вам сообщить об убийстве в Мюнхене месяц назад Хорчера и Шутца.

— Это вполне понятно, — терпеливо объяснял Бонд, не подвышая голоса, — им приходится защищать себя от секретных служб Запада. Если бы вы все это распустили, — Бонд махнул рукой, — и они бы были только счастливы избавиться от КГБ. Кстати, совершенно откровенно заявили мне об этом.

— И это также относится, полагаю, к их двумстам дивизиям и флотилиям подводных лодок, к их межконтинентальным баллистическим ракетам? — в голосе М. звенел металл.

— Конечно, сэр.

— Ну что ж, если вы считаете этих людей столь разумными и очаровательными, почему же вы не остались там? С другими ведь это случалось. Правда, Берджесс уже умер, но вы могли бы подружиться с Маклином.