Читать книгу "Седьмой ангел - Светлана Сухомизская"

Он сунул руку во внутренний карман пальто и провел пальцами по неровностям переплета. Он уже почти ненавидел эту книгу. Больше всего на свете ему хотелось избавиться от нее. Но он не мог. Не мог ни выбросить ее, ни отдать своим преследователям. Он должен передать ее одному из тех, кто послал его за ней.

Он закрыл глаза и потер их тыльной стороной руки. А когда открыл вновь, увидел на противоположной стороне улицы, метрах в двадцати от себя, двух широкоплечих мужчин в светлых замшевых куртках и черных джинсах. Один из них ухмыльнулся, сверкнув коронкой из белого металла.

В это же мгновение он каким-то шестым чувством понял, что эти двое — из тех, от кого ему удавалось ускользать до сих пор. Он не знал, кто они, но точно знал — им нужна книга.

Нескольких секунд хватило, чтобы поднять приоткрытую крышку канализационного люка (он приметил ее еще до того, как подошел к телефону-автомату) и, нырнув внутрь, плотно задвинуть ее за собой. Теперь открыть ее голыми руками будет невозможно. Когда же им, так или иначе, удастся поднять ее, будет слишком поздно — к тому времени он затеряется в лабиринте московских подземелий.

Глава 4

ТУМАН В ЯСНЫЙ ДЕНЬ

Я застыла с вытаращенными глазами, тщетно пытаясь понять, что может означать этот звонок.

Все знают по фильмам, что в процветающей Америке по телефону-автомату можно не только дозвониться куда-то, но и принять чей-то звонок. И все знают по личному опыту, что московские таксофоны еще не дошли до такой степени совершенства, да и вряд ли когда-нибудь дойдут. Поэтому поведение данного телефона-автомата было совершенно необъяснимым.

На всякий случай я повертела головой, надеясь обнаружить другой источник звука, но лишний раз убедилась в том, что звонит именно мой таксофон.

— А это, случайно, не бомба? — робко поинтересовалась я неизвестно у кого.

Нельзя сказать, что подобное предположение меня сильно обрадовало. Желание умереть, и прежде-то не слишком сильное, теперь и вовсе исчезло. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что на бомбу это не похоже. К тому же меня прямо-таки разбирало от любопытства, и я чувствовала, что лопну, если не удовлетворю его немедленно.

Пару секунд страх и любопытство боролись друг с другом. Победило, конечно же, любопытство. Утешая себя мыслью, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, я осторожно сняла трубку с рычага и на всякий случай крепко зажмурилась. Поскольку взрыва не последовало, я приложила трубку к уху и молча прислушалась.

— Алло! — произнес деловитый и, как мне показалось, слегка раздраженный женский голос. — Алло! Талагай Марина Андреевна?

— Да, это я, — пролепетала я, совершенно ошеломленная.

— Мы ознакомились с вашим резюме и, рассмотрев ваше предложение о сотрудничестве, сочли вашу кандидатуру наиболее подходящей. Не могли бы вы приехать в офис сегодня в семь часов для обсуждения условий работы и подписания контракта?

— Э-э-э… Ну-у… — в полном недоумении проблеяла я, делая неудачные попытки припомнить хоть какие-нибудь вразумительные слова.

— Простите? — переспросил голос.

— Да-да, конечно! — наконец произнесла я.

— В таком случае я продиктую адрес. Записывайте.

— Одну минуточку! — взвыла я, шаря по дну рюкзака в поисках чертовой ручки, которая, как нарочно, куда-то запропастилась в самый неподходящий момент.

— И прошу вас не опаздывать, — закончив диктовать, холодно подытожил голос. — До встречи!

В трубке раздались короткие гудки, и на дисплее таксофона загорелась надпись: «Вставьте карточку или наберите номер спец. службы».

Повесив трубку (надо ли говорить, что о звонке подруге я начисто забыла), перечитала записанный корявым почерком адрес и, захлопнув записную книжку, судорожно огляделась по сторонам в поисках подвешенных на фонарях камер слежения, кружащих над головой вертолетов, прячущихся за окнами домов субъектов, прильнувших к мощным биноклям, и прочих фантомов параноидального сознания. Однако ничего подобного обнаружить мне не удалось.

Светило солнышко, чирикали воробьи, по Берсеневской набережной мчались машины, а афиша Театра эстрады оповещала о репертуаре на месяц — словом, все было как всегда.

— Если жизнь и не стала приятней, — задумчиво протянула я, спрятав записную книжку в рюкзак, — то, по крайней мере, она стала гораздо интересней.

Вспомнив, что назначенное столь необычным способом собеседование будет за сегодняшний день третьим по счету и что нужно еще успеть на второе, я направилась к метро. Ненавижу метро — даже ночью, когда оно пустынно, никто тебя не пихает, не ходит по ногам и не дышит в лицо перегаром. Потому что ночью там страшно — так и ждешь, что на тебя кто-нибудь набросится, и совсем не для того, чтобы заключить в дружеские объятия. А уж днем, когда половина города, вместо того чтобы спокойно сидеть на своих рабочих местах или уж, на худой конец, дома, пилит куда-то, сметая все на своем пути, и подавно. Самое ужасное, что наши люди абсолютно не подготовлены к сосуществованию с себе подобными. Например, считается нормальным в ожидании своей очереди войти в вагон подбадривать стоящего впереди, пихая его кулаком в спину. Или, вот как сейчас, когда в вагоне полно свободных мест, встать к человеку почти вплотную и заглядывать ему через плечо, читая запись в его блокноте.

Не стерпев такой бесцеремонности, я обернулась и тут же увидела спину, обтянутую светлой замшей. Похоже, замша сейчас в большой моде. А народ еще жалуется, что нет денег!

Возмущенно пожав плечами, я еще раз перечитала адрес фирмы, на собеседование в которую я все сильнее опаздывала, и, захлопнув блокнот, спрятала его обратно в свой тяжелый, словно набитый кирпичами рюкзак.

Я не опоздала, явилась точно к назначенному часу, но дышала тяжело и, кажется, вид имела несколько растрепанный. Взбежав на невысокое крыльцо, я нажала на кнопку звонка и сделала несколько глубоких вдохов, преданно глядя на выкрашенную в черный цвет металлическую дверь. Дверь осталась равнодушной к моим действиям и не открылась. Это меня озадачило. Мне казалось, что меня должны были ждать. Подумав, я протянула руку к кнопке, чтобы нажать еще раз, но в этот момент раздался щелчок. Я потянула дверь на себя, вошла внутрь и тут же столкнулась с сотрудником охраны — высоким плечистым детиной с равнодушно изучающим взглядом.

— Здравствуйте, — приветливо сказала я, но в ответ получила лишь суровый кивок, за которым последовал вопрос:

— Документ, удостоверяющий личность, имеется? Я покорно полезла за паспортом, поиски которого заняли некоторое время — об изумительных свойствах моего рюкзака вы уже знаете. Наконец паспорт был извлечен на поверхность. Внимательно ознакомившись с его содержанием и сверив фотографию с оригиналом, охранник лаконично спросил:

— Цель визита?

Так и хотелось сделать каменное лицо и так же лаконично ответить: «Террористический акт», — но я, естественно, поведала правду.