Читать книгу "Сладкая боль - Ребекка Джеймс"

Мне нравится работать в ресторане. Нравится работать по ночам, а днем делать, что вздумается. Кому нужна работа, от которой бывает стресс. Работа, о которой невозможно забыть даже дома, даже во сне. Но не проходит и дня, чтобы папа не заговорил об усилиях, о приличной работе, о карьере, об определенном пути в жизни…

Некоторое время мы работаем молча. Опорожнив два ящика пива, я встаю и шагаю на кухню.

— Когда ты переезжаешь? — спрашивает вдогонку отец.

— Завтра.

Ресторан открывается в половине шестого, а к четырем я уже заканчиваю все дела и подхожу к отцу, который сидит в зале за столом и возится с бумагами.

— Ты забыл пиво взять, — говорит он. — Не хочешь сесть и выпить со мной?

В детстве я считал себя хранителем папиного счастья. Если он звал меня на рыбалку, я соглашался, пусть даже ненавидел скользких червяков, запах тины и мучительную необходимость наблюдать, как умирает рыба. Если отец смотрел по телевизору кино, документальный фильм или новости, я садился рядом и делал вид, что мне очень интересно. Я думал, он будет скучать, если меня не будет рядом — по крайней мере так я твердил самому себе, но однажды вечером услышал, как он разговаривал с мамой, думая, что я сплю. «Он и минутки не может побыть один, бедняжка. Вечно таскается следом как пришитый. Мальчику не хватает внимания. И любви».

Услышав это, я съежился от смущения — и с тех пор предпочитал заниматься своими делами и жить по-своему.

— Нет, — говорю я. — Я быстренько схожу окунусь, пока мы не открылись.

Отец одобрительно помахивает рукой, не отрываясь от бумаг.

Когда я возвращаюсь домой, в квартире тихо, но Лилла оставила для меня включенной лампу в гостиной. Я иду прямо на кухню, тихонько открываю холодильник и лезу в дальний угол, где держу пиво.

— Можно мне тоже? — На кухне появляется Лилла, всклокоченная со сна, в кружевной ночнушке, которая выглядит чертовски соблазнительно. Когда она закидывает руку за голову и зевает, подол задирается до неприличия высоко, и я отворачиваюсь.

— Только если оденешься, — говорю я.

Она закатывает глаза, но через несколько минут, когда она присоединяется ко мне в гостиной, на ней огромная старая футболка, которая спускается до колен. Но Лилла все равно выглядит сексуально, трудно на нее не смотреть. Лилла садится на кушетку, скрестив ноги, с пивом в руках.

— Значит, ты снял комнату? — спрашивает она. — Ну, какая она? Настоящая трущоба?

— А вот и нет, — отвечаю я. Очень хочется рассказать ей про Фэрвью, про то, какой он внушительный, но я раздумываю. Гораздо приятнее будет ошеломить Лиллу, когда она увидит дом сама. — А что? Ты думала, я ничего приличного не найду?

Она жмет плечами.

— Я сомневалась, что ты вообще попытаешься.

— Можешь порадоваться — я попытался. И мне повезло. Ты счастлива?

Лилла рассматривает бутылку.

— Патрика нет дома, — наконец говорит она.

— Да?

— Мы поругались после твоего ухода.

— Правда?

— Патрику кажется, что в твоем присутствии я себя иначе веду. Он считает, что я все еще к тебе неравнодушна.

Вопреки благим намерениям и желанию твердо признать, что наши с Лиллой отношения остались в прошлом, сердце начинает колотиться, а в сердце закрадывается небольшая надежда. Я стараюсь заглушить чувства, ничего не выказывать, сохранять бесстрастное лицо.

— Нет, мы с ним не расстались, ничего такого. Я люблю его, Тим. Господи, только не надо нелепых фантазий. Он, наверное, просто что-то почувствовал… не знаю… остаточные эмоции, аура…

— Остаточные?

— Ну да.

Я смотрю на Лиллу и выпиваю полбутылки одним глотком. Нужно прервать этот разговор, сменить тему, избавить себя от унижения. Но я не могу. Не могу. Как будто бегу вниз по крутому склону, и остановиться не удается, как бы мне того ни хотелось. И не важно, что, когда я рухну у подножия, наверняка будет больно.

— И что? — спрашиваю я, покрепче стискивая бутылку, чтобы скрыть дрожь в пальцах. — Ты даже представить не в состоянии, что мы снова можем быть вместе, да?

Она искоса глядит на меня. Не знаю, что в ее глазах — жалость или упрек.

— Не надо, Тим. Лучше не будем.

Я допиваю пиво.

— И вообще, — продолжает Лилла наигранно бодрым голосом, — давай поговорим о чем-нибудь приятном. Что это за девушка? Ну, твоя новая соседка.

— Ее зовут Анна. Она хозяйка, а не соседка, — коротко отвечаю я. — Если ты не возражаешь, я пойду в душ.

4

На следующее утро я встаю рано, потому что ночью в основном ворочался, метался и почти не спал. Я одеваюсь и собираю вещи, то есть скатываю спальник, засовываю одежду в рюкзак, забираю небольшую коллекцию книг и кладу лэптоп в чехол. Оставив короткую записку для Лиллы, я шагаю к автобусной остановке.

Еще достаточно прохладно, чтобы получать удовольствие, сидя на солнце, и, несмотря на гнетущий разговор, который состоялся у нас с Лиллой накануне, я уверен и исполнен оптимизма. По крайней мере теперь я знаю, чего хочу. Просто нужно об этом помнить и больше не предаваться пустым надеждам.

Придя в Фэрвью и отворив кованую калитку, я чувствую себя нарушителем границы. На мне старые шорты, футболка и дешевые резиновые шлепанцы. Несомненно, я выгляжу отнюдь не как человек, достойный жить в таком доме.

Анна открывает дверь почти сразу после звонка.

— Вот это скорость, — я смеюсь. — Вы, наверное, караулили у окна.

Я шучу, но девушка краснеет и опускает глаза.

— Я вас ждала, — говорит она.

Анна одета так же бесформенно, как вчера. Волосы собраны в хвост. Я снова замечаю, какой юной она кажется, когда застенчиво смотрит на меня, сцепив руки.

Пройти в дом нелегко. Анна стоит на пороге, загородив дорогу, так что приходится сказать:

— Извините, можно?..

Она делает шаг в сторону и протягивает руку, словно желая помочь с вещами, но так ничего и не берет.

— Да ладно, — говорю я.

Анна молча следует за мной, пока я шагаю по темному коридору. Я складываю вещи у подножия лестницы и поворачиваюсь к ней:

— Я только отнесу вещи.

— Вы помните, как идти?

— Да, конечно. Спасибо.

Она остается стоять возле лестницы, а я иду в спальню. Уходит всего несколько минут, чтобы разложить вещи. Одежду я убираю в гардероб, книги и лэптоп кладу на стол, запихиваю пустой рюкзак и спальник под кровать. Закончив, я удовлетворенно обвожу комнату взглядом. Она моя. По крайней мере на некоторое время. Просто не верится.