Читать книгу "Сыч - птица ночная - Лев Пучков"

— ЛЕЖАТЬ!!! Перемочу всех!!! Все остаются на месте!!! Это, извините, опять я. Решил воздействовать на противника более доступными категориями. Коль скоро такое абстрактное понятие, как страх за судьбу ближнего, не высекает из «бычьих» душ должного послушания агрессору (мне то бишь), будем проще — пусть боятся за свои задницы. А для вящей убедительности подкрепим свои высказывания конкретной очередью из автомата в направлении… нет, безо всякого направления — веером, над опушкой. А то еще попаду в кого-нибудь, тогда штурм начнется задолго до появления славного парня Калины. А в наши планы это не входит.

Та-та-та!!! — экономно выдает трофейный «АКС». Я выжидаю несколько секунд — есть прозрачная перспектива получить в ответ полкило свинца с десяти огневых точек как минимум. Затем осторожно выставляю верхнюю четверть черепа над оконным проемом — изучаю обстановку. Ага! Перемещения прекратились. То ли не спешат подставлять свои тренированные ягодицы под мои пули, то ли успешно завершили передислокацию — но движения меж деревьев я не наблюдаю. И никто не стреляет. Это хорошо. Значит, беспокойство за судьбу своего шефа все же присутствует, а внутриклановая дисциплина сильнее личных амбиций.

Переместившись к противоположному окну, всматриваюсь в глубь леса. Шум двигателя становится более ощутимым. Прибрасываю расстояние — минут через десять джип с Калиной будет здесь. В смысле совсем здесь — у избушки. Я вполне успеваю — осталось работы минут на пять. Счастье, что зима в этом году не спешит вступить в свои права: случись сия заморочь парой недель позже, мне не удалось бы снять и пары сантиметров грунта без тротила. Спасибо. Провидению, предначертанию, оттепели, чему там еще — всем спасибо. Я тоже в долгу не останусь — сделаю что-нибудь хорошее, личностно значимое. Перестану, например, спать с чужими женами и бить людей по лицу — независимо от степени экстремальности ситуации. Зачем по лицу? Варварство какое-то. Есть масса других замечательных мест в человечьем организме, по которым можно бить. В общем, перестану. Если останусь в живых… А сейчас — как при долгожданном свидании с горячо любимой дамой после длительного воздержания: раз-два-три, глубже, быстрее, чаще — только тесаком. Давайте, пока докапываю, расскажу вам еще кое-что о себе…

* * *

Начнем с того момента, когда я приехал из Штатов. Не спешите округлять глаза: я совершенно русский, иноземных корней не имею и о ЦРУ знаю понаслышке. Я просто ездил туда на экскурсию. Точнее, летал — в багажном отделении дипломатического самолета. Нет-нет, никто не заставлял — сам залез. Уж больно интересно было посмотреть, как один рыжий парниша будет осуществлять экзотический акт средневекового правосудия. Кто этот парниша и применительно к кому акт? Извольте. Парниша — Грег Макконнери, шотландец американского происхождения, миллионер, потомок древнего рода, один из ведущих хирургов Штатов. А чеченский бандит Рашид Бекмурзаев, хозяин Сарпинского ущелья (если вам это о чем-то говорит). Обряд — ничего особенного: три тонны помпезности, нагромождение старинных ритуалов, и… двенадцать секунд поединка на мечах. Нет, поединком это действо обозвать — язык не поворачивается. Скорее — вивисекция. И прошу, никаких ха-ха! Все совершенно серьезно. Хотя мечи были у обоих, оба имели примерно одинаковое телосложение и находились в совершенно равных условиях, там получилось такое… В общем, за эти двенадцать секунд славный парень Грег — цивилизованный человек, законопослушный американец, врач, давший в свое время клятву Гиппократа, — отрубил Рашиду обе руки, произвел кастрацию (я не могу вразумительно объяснить, как он это сделал, — но факт есть факт: одним движением меча оттяпал под корень Рашиду все хозяйство! Может, я моргнул в этот момент, поэтому не заметил?) и в завершение обезглавил…

Я в этой жизни всякого насмотрелся. И друзей терял, и врагов считал через оптический прицел… Но такое видел впервые. Я потом три дня спать не мог — эти двенадцать секунд в моих сновидениях растягивались в фантастический кошмар, преобразующийся в ежеминутные подскакивания на кровати и приступы неосознанного желания проявить безобразное буйство в самой непредсказуемой форме. Однако давайте пока не будем акцентировать внимание на этом эпизоде — у нас не так уж много времени. 'Остановимся на том моменте, когда я вернулся на родную землю.

Несколько дней я жил у бабушки в родном Константинове. Ел пельмени, спал, смотрел телевизор и вздрагивал от каждого шороха за окном. В светлое время суток из дома не выходил — в Константинове меня знает каждый второй коренной житель, и встреча с этими самыми коренными в мои планы не входила. Нет, я не отъявленный людофоб, упаси Господь! Будь моя воля, с удовольствием раздавил бы полбанки с первым встречным школьным товарищем и поболтал бы о жизни. Однако, увы мне, увы — не могу. Потому что меня некоторым образом нет. Мой сильно обугленный труп был найден 28 сентября 1996 года в водопроводном коллекторе, неподалеку от ж/д вокзала города Батайска, что в Ростовской области. Ну-ну, не надо кривить лицо в озабоченной гримасе — я тут, с вами, пока живой. Никакой мистики. Это мои зеленогорские «приятели» постарались. На шее трупа был обнаружен титановый медальон с личным номером, соответствующим тому, под которым в свое время в реестре внутренних войск числился командир группы спецназа Антон Иванов (боевая кличка Сыч) — то бишь ваш покорный слуга. Последующая идентификация, проведенная с использованием истории болезни, изъятой из архива армейского госпиталя, где этот пресловутый Иванов валял дурака после ранений и лечил зубы, дала положительный результат. Я до сих пор не имею представления, каким образом моим «приятелям» удалось добиться полной идентификации. Тут возможны два варианта: либо они подвергли ревизии мою историю болезни, либо обработали того несчастного бомжа таким образом, что он был приведен в соответствие с моей персоной. Если имел место второй вариант, мне искренне жаль того бедолагу. Потому что перед умерщвлением ему должны были сделать следующее: а) сломать и срастить пять костей на руках и ногах; б) соорудить дыру в верхней трети левой лопатки; в) вживить в спину четыре спонтанно перемещающихся осколка; г) удалить мизинец на правой ноге; д) поставить семь коронок. Искренне, искренне жаль…

Итак, мне не стоило встречаться с теми, кто меня знал ранее. Попользовавшись гостеприимством бабки, я в один прекрасный вечер укатил за двести километров в соседнюю область и поселился в заштатном городке с полумиллионом жителей — Ольховске. Нет-нет, ничего личного — только деньги. Вернее, их отсутствие. В Ольховске некогда проживал какой-то родственник моей бабки, который оставил ей в наследство небольшой домишко на окраине города. Поскольку это были не сказочные хоромы, а всего лишь какое-то слабое подобие нормальной усадьбы, более похожее на летнюю кухню в небольшом палисаднике, бабулька моя перебираться туда не пожелала. Сами посудите, какой смысл на старости лет менять комфортабельную квартиру в хорошем доме на какую-то халупу без удобств да еще в незнакомом городе? Продавать домишко за бесценок Нина Константиновна (так зовут мою старушку) не пожелала, а чтобы поиметь хоть какую-то прибыль от наследства, стала сдавать усадьбу внаем азербайджанской семье, торговавшей на Ольховском центральном рынке. Впрочем, выгоды особой не получалось: хитрые мамеды[3]постоянно норовили рассчитаться за жилье гранатами (для военных маньяков поясняю — это фрукт такой, к боеприпасам никакого отношения не имеет), и делали это крайне нерегулярно.