Читать книгу "Страстная бунтарка - Эмили Маккей"

— Я не понимаю. Вы делаете все это ради кузины, которую не видели много лет?

Глаза Уэнди затуманились, и на мгновение он подумал, что она собирается заплакать. Но вместо этого она крепко прижала малышку к своей груди и поцеловала ее в лоб, после чего с вызовом посмотрела на Джонатана:

— Если бы что-нибудь случилось с Фордом и Китти и они хотели бы, чтобы вы взяли Илзу себе, разве вы не сделали бы все, чтобы исполнить их волю?

В ответ Джонатан лишь засунул руки в карманы и выругался про себя. Она права, черт побери.

Он посмотрел на свою очаровательную соперницу, спящую на коленях у Уэнди. Он не собирается терять лучшую помощницу из всех, что у него когда-либо были. Не имеет значения, что на пути у него стоит маленький беззащитный ребенок. Пейтон, несомненно, нуждается в Уэнди, но ему она тоже нужна.

Испытывая отчаяние, которое не покидало ее с того момента, когда няня передала ей Пейтон, Уэнди переключила внимание с малышки на открытый ящик стола.

Ей нужно столько всего сделать, но ее разум не может ни на чем сосредоточиться. Возможно, причиной всему нехватка сна или то, как Джонатан измеряет шагами кабинет, время от времени останавливаясь, чтобы смерить ее испепеляющим взглядом.

Когда Уэнди только начинала работать в «Эф-Эм-Джей», Джонатан заставлял ее нервничать. В сочетании привлекательной внешности, высокого интеллекта и целеустремленности было что-то настораживающее. Каждая клеточка ее тела ощущала опасность, исходящую от этого мужчины. Первые шесть месяцев она вздрагивала всякий раз, когда он заходил в ее кабинет. Дело было не в страхе. Скорее в напряженном ожидании. Она как будто была газелью, которая хотела, чтобы ее съел лев.

Уэнди заставила себя преодолеть это волнение. Она думала, что у нее получилось, но сейчас оно неожиданно вернулось. Она могла либо объяснить это усталостью и эмоциональной уязвимостью, либо быть полностью честной с самой собой. Дело не в нервах, а во взаимном сексуальном притяжении. Сейчас, когда она собирается навсегда уйти из жизни Джонатана, она жалеет, что игнорировала это влечение.

Прогнав эту мысль, Уэнди уставилась в открытый ящик стола. Флакончик с блеском для губ она, похоже, потеряла, как и возможность попытаться построить с Джонатаном другого рода отношения. Самое большее, на что она может надеяться сейчас, — это то, что он позволит ей спокойно собрать вещи и уйти.

В нижнем ящике у нее были кофейная кружка с надписью «Волдеморт фор президент», кабель для подключения айпода к компьютеру и в самом дальнем уголке пакетик шоколадных карамелек «Гираделли». Быстро переложив все это в коробку, Уэнди взяла ее под мышку и, прижимая другой рукой к себе Пейтон, направилась к двери.

Джонатан преградил ей путь:

— Вы не можете уйти.

— Точно. Автомобильное кресло. Не могу поверить, что забыла его.

Повернувшись, Уэнди, к своему разочарованию, увидела еще и сумку с подгузниками. Ей придется вернуться сюда как минимум еще раз.

— Нет, — сказал Джонатан. — Я не дам вам уволиться.

Она уставилась на него:

— Не дадите? Интересно, как это вы можете мне помешать? Если я решила уйти, я уйду.

— Вы лучшая помощница, которая у меня когда-либо была. Я не собираюсь терять вас из-за такого пустяка.

Уэнди подняла бровь:

— Это не пустяк. Это ребенок. Беззащитное человеческое существо, о котором нужно заботиться.

С полминуты Джонатан изучал ее спокойным взглядом, от которого ей было не по себе.

— Если вы так хотите, чтобы девочка осталась с вами, мы наймем для вас лучшего адвоката, — произнес он наконец.

У нее сдавило горло от эмоций, но она не позволила себе расплакаться. Принять его помощь так заманчиво, но он, похоже, не имеет ни малейшего понятия о том, во что собирается ввязаться.

— Вам следует знать, что моя семья очень богата. Она представляет собой серьезную финансовую и политическую силу. Если они обратятся в суд, то используют все это против меня.

— Ну и что?

Уэнди медленно выдохнула. Она всегда с ужасом представляла себе этот момент.

— Лиланд — это девичья фамилия моей матери. Я взяла ее, когда окончила колледж.

Джонатан не выглядел нетерпеливым, в отличие от большинства людей, которые засыпали ее вопросами, прежде чем она успевала все им объяснить. Это одно из тех качеств, которые ей в нем нравятся. Он умеет слушать и никогда не делает поспешных выводов.

— Фамилия моего отца... — Она быстро поправилась: — Моя настоящая фамилия — Морган.

Джонатану понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что к чему.

— Насколько мне известно, никто из представителей банковской династии Морган не живет в Техасе. Это означает, что вы принадлежите к тем Морганам, у которых нефтяной бизнес, — произнес он с уверенностью.

— Да. — Не скрывая своей досады, Уэнди закусила губу. — Мне следовало сказать вам раньше.

— Нет. С какой стати вы должны были это делать?

Его тон был сухим, выражение лица — бесстрастным, и она поняла, что в глубине души он немного обиделся на нее за то, что она скрывала от него свое происхождение.

Он спокойно посмотрел на нее:

— Значит, сенатор Генри Морган...

— Мой дядя. — Уэнди кивком указала ему на дремлющую малышку. — И дедушка Пейтон.

— Ясно.

Джонатан стоял, упершись руками в бока. Эта поза подчеркивала ширину его плеч. Несмотря на свое очевидное разочарование, он был готов немедленно приступить к решению проблемы.

Неожиданно он повернулся и покинул ее кабинет. Мгновение спустя он вернулся с экземпляром «Уолл-стрит джорнал», перевернул страницу и, сложив газету пополам, протянул ее Уэнди:

— Значит, Элизабет Морган была вашей кузиной. Матерью малышки.

Уэнди увидела статью о гибели Битси. Ей нет необходимости ее читать, чтобы узнать, что в ней написано. В ней выверено каждое слово. Может, Битси и была головной болью для семьи, но дядя Хэнк наверняка заплатил газетчикам, чтобы они написали такую статью, которая получила бы его одобрение. Самое главное для него — любой ценой избежать скандала. Это касается как его политической карьеры, так и его семьи.

Забрав у нее газету, Джонатан быстро пробежал глазами статью:

— Здесь говорится, что у Элизабет есть брат и невестка. Почему бы им не взять девочку?

— Действительно, — мрачно произнесла Уэнди. — Почему бы им ее не взять? Так будет думать каждый консерватор в стране. Эти избиратели составляют большую часть электората дяди Хэнка.

И они будут не единственными, у кого возникнет этот вопрос. Не секрет, что Мема, их бабушка, относится с неодобрением к неполным семьям. По ее мнению, ребенка должны воспитывать мать и отец. Мема захочет, чтобы дядя Хэнк забрал Пейтон. Остальные члены семьи, как обычно, поддержат Мему.