Читать книгу "Саван для соловья - Филлис Дороти Джеймс"

Коридор был достаточно широким, чтобы три человека могли идти по нему плечом к плечу, но мисс Бил вдруг обнаружила, что сзади ее сопровождают высокая заведующая и еще более высокий ростом мистер Куртпи-Бригс, она чувствовала себя в некотором роде правонарушительницей. Мистер Куртни-Бригс, внушительный полный мужчина, великолепно смотревшийся в своих форменных брюках на штрипках, шел слева от нее. От него исходил аромат лосьона после бритья, который чуткий нос мисс Бил ощущал даже сквозь все забивающие запахи дезинфекции, кофе и мебельной политуры. Ока подумала, что это странно, но не так уж неприятно. Мисс Тейлор, которую в стенах больницы и школы все называли Матроной по ее официальной должности, самая высокая из женщин, шествовала в торжественном молчании. На ней было наглухо застегнутое форменное платье из серого габардина с узкими полосками белоснежного воротничка и манжет. Ее золотистые волосы цвета спелой кукурузы, почти не отличающиеся от цвета лица, были зачесаны вверх от высокого лба и плотно прикрыты огромным треугольным головным убором из муслина, конец которого свешивался чуть не до поясницы. Шляпа напомнила мисс Бил о тех, что носили во время прошлой войны армейские медсестры. С тех пор ей редко приходилось видеть такие. Но простота убора шла мисс Тейлор. Это выразительное лицо с высокими скулами и слегка выпуклыми глазами — мисс Бил внутренне смутилась, непочтительно сравнив их с испещренными прожилками бледно-зелеными ягодами крыжовника, — выглядело бы гротескным под более суетным неортодоксальным головным убором. Сзади мисс Бил ощущала присутствие суетливой сестры Рольф, едва не наступавшей всем на пятки.

Мистер Куртпи-Бригс говорил:

— Какая огромная досада — эта вспышка гриппа! Нам пришлось отложить очередной набор учениц, и одно время даже думали, что нужно распустить и этот курс. Угроза этого была достаточно велика.

«Еще бы!» — с горечью подумала мисс Бил.

Когда бы в больнице ни наступил какой-либо кризис, первыми приносились в жертву студентки школы медсестер. Их обучение всегда находили несложным прервать. Для нее это был болезненный вопрос, но вряд ли сейчас стоило спорить. Она издала невнятный звук, который должен был обозначить ее молчаливое согласие. Они дошли до последней лестничной площадки. Мистер Куртни-Бригс величаво продолжал свой монолог:

— Некоторые из студенток также пали его жертвами. Этим утром занятия будут проводиться инструктором нашей клиники Мейвис Гиринг, которую нам пришлось пригласить в школу. Разумеется, она будет только учить ухаживать за больными. Это сравнительно новая идея, что девушек этому должен учить опытный инструктор, используя пациентов клиники как учебный материал. Но в наше время у медсестер, выхаживающих лежачих больных, на это не хватает времени Конечно, мысль о комплексной системе обучения относительно нова. Когда я был студентом, стажеры, как мы их тогда называли, обучались ухаживать за больными в свободное время, наблюдая за медицинским персоналом, который по ходу своей работы давал им разъяснения. Лекций в полном смысле этого слова по этой дисциплине в программе было очень мало, и, конечно, специалистов не направляли каждый год на период обучения в школу медсестер.

Уж кто-кто, а мисс Бил была последней, кому необходимо было растолковывать функции и обязанности клинического инструктора или историю развития методов обучения медсестер. Она даже задалась вопросом, не забыл ли мистер Куртни-Бригс, кто она такая. Такой элементарный ликбез скорее требовался новым членам комитета управления больницей, которые обычно ничего не знали об обучении сестринского персонала, если вообще имели хоть какое-то понятие о больничном деле. У нее появилось ощущение, что у хирурга было что-то на уме. Или это было просто бесцельной болтовней самовлюбленного эгоиста, который испытывает страшный дискомфорт, если хоть секунду не слышит своего голоса. Если это так, то чем скорее он вернется к своим обязанностям в поликлинике, к обходу больных и позволит ей инспектировать школу без своего благосклонного участия, тем будет лучше для всех.

Небольшая процессия пересекла холл, вымощенный разноцветной плиткой, и проследовала к помещению, расположенному в передней части здания. Мисс Рольф проскользнула вперед открыть дверь и отступила в сторону. Мистер Куртни-Бригс пропустил перед собой мисс Бил. Она вошла внутрь и сразу оказалась в милой ее сердцу обстановке. Несмотря па необычность самого помещения — два высоких окна с разноцветными стеклами, огромный камин из резного мрамора с задрапированными статуями, поддерживающими каминную полку, высокий куполообразный потолок, оскверненный тремя трубками дневного света, — оно живо напомнило ей ее студенческие годы, знакомый до мельчайших деталей мир. Здесь были все принадлежности ее профессии: ряды шкафов с застекленными дверцами, где в образцовом порядке разложены блестящие инструменты; настенные таблицы и схемы, в пугающих диаграммах наглядно представляющие циркуляцию крови в человеческом организме и невероятный процесс пищеварения; классные доски, покрытые меловой пылью после небрежно стертых иллюстраций к последней лекции; тележки с подносами, покрытыми льняными салфетками; две кровати для демонстрации больных, на одной из которых лежала кукла в человеческий рост, подоткнутая подушками; неизменный скелет, висящий на своей подставке, жалкий в своей ветхости. Все заглушал острый и мощный запах дезинфекции. Мисс Бил с наслаждением, как наркоманка, втянула его в себя. Какие бы недостатки она ни обнаружила в самой комнате, в наборе учебного оборудования, в освещении или в меблировке, она никогда не чувствовала себя более уютно, чем здесь, в этой страшной для обычного человека обстановке.

Она одарила студенток и учителя своей успокаивающей и подбадривающей улыбкой и уселась на один из четырех стульев, заблаговременно помещенных у боковой степы. Управляющая школой Тейлор и мисс Рольф постарались занять места по обе стороны от нее настолько тихо и незаметно, насколько это позволяла назойливая галантность мистера Куртии-Бригса, который суетился, подвигая каждой леди ее стул. Прибытие маленькой делегации, как ни старались они тактично обставить свое появление, тем не менее несколько смутило преподавательницу. Конечно, проверка вряд ли представляется учителю нормальной ситуацией, но всегда было интересно посмотреть, как быстро он сумеет восстановить взаимопонимание с классом. Профессиональный учитель — это мисс Бил знала по собственному опыту — мог поддерживать у класса интерес к своей лекции даже во время бомбежки не говоря уже о посещении инспектора Главного совета медсестер; но ей показалось, что Мейвис Гиринг вряд ли можно было отнести к этому редкому и самоотверженному типу преподавателей. Этой девушке — скорее даже, женщине — не хватало властности. У нее был какой-то заискивающий вид; казалось, на ее лице вот-вот возникнет притворная глупая улыбка. И она была слишком сильно накрашена для женщины, которой следовало бы помнить, какой пример она подает своим юным слушательницам. Но в конце концов, она ведь не профессиональная преподавательница, а всего-навсего инструктор из клиники, которой пришлось приступить к занятиям без подготовки и в сложных обстоятельствах. Мисс Бил в душе решила не судить ее слишком строго.

Она видела, что класс должен был практиковаться в кормлении пациента при помощи пищеводной трубки. Студентка, которой предстояло играть роль пациентки, уже лежала па кровати в клетчатом платье, впереди защищенном клеенчатым нагрудником, ее голова поддерживалась специальной подпоркой и рядом подушек. Это была обыкновенная девушка с сильным, упрямым и странно взрослым лицом, ее тусклые волосы были неудобно затянуты назад с высокого лба благородных очертании. Неподвижно лежа под резким светом, она казалась немного смешной, но при этом поражала удивительным достоинством, как будто целиком сосредоточилась на каких-то личных ощущениях и усилием воли заставила себя полностью забыть о предстоящей процедуре. Неожиданно мисс Бил показалось, что девушка просто испугалась. Мысль показалась ей нелепой, но не оставляла ее. Она вдруг поняла, что ей не хочется смотреть на это сосредоточенное лицо. Раздраженная своей беспричинной чувствительностью, мисс Бил перенесла внимание на учительницу.