Читать книгу "Засланец - Герман Гагарин"

Река вытекала из болотистой низменности, которую я пересек ночью. Мутно-желтые воды струились по каменистому руслу, разрезающему плоскогорье. Цепляясь за уступы, я взобрался на него и очутился на речном берегу. Ширина реки была не больше пяти метров, и у самого берега обнаружился еще один подарок Дэна – примитивная лодка, напоминающая индейскую пирогу.

Где подгребая единственным веслом, где отталкиваясь им от скалистых обрывов, я продолжил путь. Судя по карте, вниз по течению был небольшой город – последний форпост цивилизации в этом пустынном краю. Его обитатели не чурались общения с дикарями, которые приносили из пустошей и лесов разное зверье или же артефакты. Дэн считал, что большая часть этих находок – любопытные побрякушки, не больше. Могли же и у Сверчков быть какие-нибудь милые пустячки, сувениры, детские игрушки? Рядовые горожане такими вопросами не задавались. Они скупали артефакты у дикарей по дешевке, а потом втридорога продавали в большие города юга.

Агента Дэна Крогиуса интересовали не побрякушки. Он, как и все призраки, был нацелен на главное. Но главное здесь повсюду. Везде и нигде. Это гигантская мозаика, разбросанная временем, перемешанная с глиной, песком, вулканическим шлаком, останками животных, растительным перегноем и щедро политая ливнями. Чтобы собрать ее, тоже требовалось время. Много времени, которого у нас почти не было.

Я плыл, разглядывая обрывистые берега. Тоже ведь – артефакт! Только его не подберешь и не продашь на толкучке. Личинки, которые транслировали знания Тени, обострили мое зрение. В береговых обрывах я отчетливо различал геологические пласты древних эпох. Особенно впечатляла полоска метровой толщины, состоящая из бесчисленного множества микроскопических механизмов. Какая эпоха в миллионолетней истории цивилизации Сверчков их породила, оставалось только гадать. Ясно, что механизмов этих мириады. И служили они Сверчкам множество веков, пока их не вытеснило что-то более совершенное.

Щелкнул затвор.

Я схватился было за карабин, но вовремя одумался. Они стояли наверху, и им ничего не стоило сделать из меня решето.

– Суши весла! – скомандовал самый молодой из них, здоровенный парень с шеей борова и соответствующим интеллектом в сходящихся у переносицы глазенках.

– И грабли в гору! – добавил коренастый мужичина, в бороде которого хватало седины.

– Дык, если он грабли подымет, – рассудил третий, заметно припадающий на ногу, – его же течением унесет…

А их смазливая спутница кокетливо хихикнула.

– Не боись, не унесет, – заявил «боров».

Я не успел опомниться, как винтовка в руках молодчика рявкнула пару раз. Пирога вздрогнула, будто раненый зверь, и начала быстро заполняться водой.

– Стыдливец тебя заманай, Бор! – с укоризной проговорил хромой. – А ежели он у тебя потонет?

Но я, разумеется, не утонул. Да и глубина была невелика – по пояс. Подхватив рюкзак и карабин, я с проклятиями принялся взбираться по склону. Бор, которого я стал про себя называть Боровом, и остальные терпеливо поджидали меня. Кто же они такие? Городские охотники за артефактами? Дикари?

– Ой, какая штучка у тебя интересная! – воскликнула девушка и потянулась к футляру с биноклем, что висел у меня через плечо.

Седобородый крякнул:

– Мира…

– Ой, ну в самом деле, – продолжала кокетничать Мира. – Такая сумочка милая…

Я потянул футляр через голову. И правда – пусть побалуется. Надо же налаживать контакты с местным населением…

– А ты прыткий, я погляжу… – проговорил парень и вдруг с неожиданной для столь кабаньей наружности грацией скользнул ко мне.

Не успел я и руки поднять, как этот боров одним ударом отправил меня в нокаут.

Глава 2

Тень исчез с Навигационной Карты, будто тумблером щелкнули…

Пока Колченогий дремал, а Седобородый разводил бездымный костерок, Боров решил развлечься с девчонкой. Он сграбастал Миру в охапку, шумно и слюняво поцеловал в губы, потом зарылся лицом в ее воротник, словно собрался перегрызть девице сонную артерию.

Мира захихикала, попыталась освободиться, да не тут-то было. Тогда она кивнула в мою сторону:

– Погоди! Ну, Бор! Этот же смотрит!

Боров повернул ко мне красную, потную рожу:

– Пусть знает, кто на Морошке – мужчина.

Девица снова прыснула, затем ответила на поцелуй Борова. Ее маленькая ладонь легла на небритую, покрытую шрамами от оспы щеку Бора.

Я откинулся спиной на обжитый разноцветными лишайниками ствол дерева, – стало мягко, почти как на диване. Посмотрел вверх.

Тучи сочились ледяной моросью. Сквозь разрывы в сине-серой пелене виднелся полосатый бок Бриарея. Плыл по небу лучистый кристалл дальней луны под названием Снег. Поверхность Снега отражала девяносто девять процентов света местного солнца.

Сквозь толстую подстилку палой листвы ощущалось, как сотрясается земля, отзываясь на приливное воздействие Бриарея и дюжины его лун.

Седобородый развел костер. Протянул к огню грязные, мозолистые руки. Трубчатые волокна, извлеченные из-под коры путникового дерева, были сухи и сгорали моментально, превращаясь в дышащие жаром угли. Колченогий проснулся, с прищуром посмотрел на меня, поправил кобуру и передвинулся ближе к теплу. Боров попытался развязать кожаный корсет Миры, но все-таки получил отпор. Впрочем, девица куснула Бора за волосатое ухо, обещая тем самым, что в свое время он получит сполна удовольствия и ласки.

Смогли бы эти полудикие люди прикончить Тень?

Наверное.

Дождь не терпел неженок. Его обитатели привыкли сражаться, без разницы – друг с другом или же с дикой природой, они не терялись перед лицом любой опасности. Они не останавливаются ни перед чем на пути к цели.

Шерстни, бредуны, стыдливцы… Самый грозный хищник на Дожде – это человек, пришелец с далекой Земли.

– Бор, Мира! – позвал громким шепотом Седобородый. – Хорош обжиматься! Где клубни?

Боров с неохотой оставил девчонку в покое. Подошел к лежащим под деревом рюкзакам. Открыл свой, принялся в нем копаться. Достал потертую флягу, свинтил крышку и припал к горлышку. Долго остужал разгоряченное нутро, кряхтя и дергая кадыком. Мира в это время глядела почему-то на меня. На ее щеках горел стыдливый румянец, а в глазах блестели задорные искорки.

Утолив жажду, Боров выудил из рюкзака с десяток крупных, потрескавшихся от переизбытка влаги клубней, похожих на картофелины. Запустил их, посвистывая, словно это были авиабомбы, в костер. К нижним ветвям путникового дерева взметнулся рой искорок.

– Переправы на Быстривице больше нет, – сказал Колченогий, почесывая впалую грудь, – дадим крюка через Пылеглота.

– О как! – потер ладони Седобородый. – Давно не ходил тем путем-дорожкой.