Читать книгу "Стикс - 2 - Наталья Андреева"

Она ходила вдоль полок и присматривалась. Магазин был огромный и дорогой. Ценники на некоторые товары пугали. Неужели же это кто-то покупает?!! Покупает! Изящная женская ручка тянется к баночке, под которой ценник с трехзначной цифрой:

— Леша, я это возьму.

Она не отрывает взгляда от сияющего кольца на безымянном пальце левой руки. Кто бы сомневался, что камни настоящие!

— Оленька, ты разве это ешь? А как же диета?

— Тебе что, денег жалко?

— Мне для тебя ничего не жалко.

Баночка опускается в корзину для покупок. Леся завороженно переводит взгляд туда. Желудок болезненно сжимается. Она тоже не прочь отведать икорки, балычка, рыбки белой… Пора бы и позавтракать. Бутербродом с полукопченой колбасой сомнительного качества, неизвестно, чего больше, мяса или сои с различными добавками. Живут же люди!

Она переводит взгляд на лицо женщины. Внутри все холодеет. Какая красивая женщина и какая знакомая! Такое ощущение, будто они видятся каждый день. В зеркале. Но женщина в дорогих украшениях моложе, лицо ухоженное, стрижка стильная, волосы гораздо светлее, и какая же она красивая! На нее смотрят все, в то время как на Лесю в спецодежде ноль внимания. Будто нет ее. А ведь одно лицо! Ну почти.

— Леся, что с тобой? — дергает за рукав подружка. — Что застыла?

— Посмотри на эту женщину… — шепчет она.

— Где? Которая? Ах, какие бриллианты! А фигура? Одежда-то в облипочку. Должно быть, модель! Где-то я ее видела? Может, по телевизору?

— Посмотри на меня.

Подружка переводит взгляд на Лесю и пожимает плечами:

— Ну и что?

— По-моему, мы похожи.

— Да, что-то есть.

— Что-то?! Одно лицо!

— Ну ты скажешь! Она ж моложе! И какая красавица!

— Я, что ли, не красавица? — обижается Леся.

— Кто ж спорит? На тебя всегда мужики засматривались. Но это ж наши мужики! А то их!

— А чем их мужики отличаются от наших?

— Ну ты скажешь!

Леся ловит на себе безразличный взгляд спутника красавицы в бриллиантах. Молодой человек, на вид лет тридцати, но уже располнел, хотя и скрывает живот под свободной одеждой. Лицо круглое, полное, некрасивое, брови широкие, нос картошкой. И что в нем нашла красавица-блондинка? Разве что денег много. Ну и чем их мужчины лучше ее гуляки Мукаева?

Опять он! Вечно он! Кончено же. Разбежались.

— Оленька, пойдем на кассу.

Оленька! Она невольно вздрагивает. И смотрит на женщину, не отрываясь. Лесе отчего-то страшно. Она не может понять причины этого страха, но внутри все холодеет. Не надо об этом думать. Нельзя. Ноги словно к земле приросли. Она понимает, что не может приблизиться к женщине ни на шаг. Не может с ней заговорить. Ей страшно. Но и убежать не может.

И тут она замечает, что красавица в бриллиантах тоже смотрит на нее не отрываясь. И тоже вздрагивает. Узнала! Нет, они не сестры. И не близнецы. Эта женщина чуть моложе, а если приглядеться, то и отличия найти можно. Но они до странности похожи. Рост, сложение, цвет глаз, форма носа…

Одно но… У нее, у Леси, полная неопределенность. Жизнь с чистого листа. Ни мужа, ни детей, ни денег. Есть кое-какие сбережения, но что это за деньги? Слезы! Посмотреть, сколько дорогих украшений на даме, так на нее похожей! Вот у кого нет проблем! Туфельки не запылились, не пешком пришла, привезли. Спутник с нее глаз не сводит, любое желание старается предугадать. Денег куры не клюют, ешь, что хочу, пей, что хочу. Желудок опять болезненно сжался. Ну есть, скажите, на свете справедливость? Почему одним все, а другим ничего? Ну чем эта Ольга лучше нее, Леси? И чем она, Леся, хуже этой Ольги? Да ничем! Одно лицо! Почистить перышки, подправить брови, сделать стильную стрижку, маникюр, педикюр…

— Леся, ты что, плачешь?

— Нет. Что-то в глаз попало. И мутит.

— А ты завтракала?

— Не помню.

— Пойдем перекусим. И с заведующей поговорим. Она скажет, когда тебе выходить на работу. Все будет хорошо.

— Да-да. Все будет хорошо.

Но как? Какое должно случиться чудо, чтобы все было хорошо?

Полдень

— Леша, смотри!

— Что такое?

— Тебе не кажется, что эта женщина на меня похожа?

— Какая женщина?

— В униформе. Высокая шатенка.

— Ах, эта! Да ну! Ничего общего, — отмахивается Ладошкин.

Скоро два месяца, как исчез Саранский. Ольга в недоумении. Ну, поругались. Кошкой назвал. Дрянью обругал. Сдернулся, к маме поехал. Куда ж еще? Небось, гнал машину, как ненормальный, и не вписался в поворот. Это на него похоже! Но почему его мобильный телефон не отвечает? Почему сам не звонит? Она уж и не знает, что думать! Хорошо, Лешка не оставляет. Приезжает, прогуливает, поддерживает. В общем, не дает засидеться, закиснуть. Называет «Оленькой», «лапочкой» и «красавицей». Если бы не он, померла бы от тоски, дожидаясь своего принца. Вот ведь посмотришь — вылитый принц! Умный, красивый, образованный. Одна беда: гений. Часами запирается в лаборатории и колдует над своим препаратом. Слово «СТИКС» она уже слышать не может. Это его жена. По имени Стикс. А она, Ольга, — пустое место.

Ну почему он не может быть нормальным человеком? Иногда ей даже делается страшно. Все кажется, что Саранский ее зарежет. Иной раз он так странно смотрит. С ненавистью. И сжимает в руке скальпель. Когда она заходит в лабораторию и пытается оторвать его от опытов. Зачем ему, спрашивается, скальпель? Он же газ изобретает! Она, Ольга, химию не знала никогда, в школе выше «тройки» по ненавистному предмету не имела. Зато у нее память хорошая. За три года столько от него наслушалась, разбуди ночью — выдаст лекцию о свойствах изобретаемого им газа без запинки. Ведь он же только об этом и говорит!

Второй месяц, как его нет… Все уже передумала. Убили, на машине разбился, попал в больницу… И вдруг — звонок. «Я болен. Ты хочешь меня видеть?» И странная фраза: «У меня теперь вообще нет никакой памяти». Ну вот и доигрался! Маньяк! На себе решил эксперимент поставить! Надо сказать Леше…

— Тебе не кажется, что эта женщина на меня похожа?

— Ничего общего.

— А ты приглядись.

— Да разве это женщина? Это ж рабочая лошадь!

— Ты не прав, она красивая.

— Странно это слышать от женщины.

— Вовсе нет. Она мне не соперница, потому я и говорю так спокойно: она красивая. И очень на меня похожа.

— Она гораздо старше.

— Год-два, не больше. Ей лет тридцать. Не забывай, что и мне в этом году исполнится двадцать девять.

— Да что ты на ней зациклилась?