Читать книгу "Секрет Юлиана Отступника - Грег Лумис"

Зданиям очень пошла бы на пользу покраска, а рулежные дорожки, судя по всему, неплохо было бы подлатать. Вообще этот аэродром всегда ассоциировался у лейтенанта с какой-нибудь кинозвездой 1940-х годов, с тех пор опустившейся и живущей на социальное пособие и случайные подачки.

Когда пропеллеры остановились, о том, что вне самолета существует какая-то жизнь, свидетельствовали лишь светящиеся жезлы регулировщиков на поле. Майор закончил ритуал перечисления отключаемой аппаратуры, и лейтенант высунулся в узкий отсек, отделявший пилотскую кабину от пассажирского салона.

Пассажир тер глаза кулаками; судя по всему, он проснулся лишь в момент посадки, получившейся все же несколько более жесткой, чем хотелось бы летчикам. Он сонно улыбнулся лейтенанту и выглянул в иллюминатор. Лейтенант, пригнувшись, проследил его взгляд и был удивлен, а вернее, потрясен, увидев, как к самолету подъехал черный лимузин и остановился, погасив фары.

Пассажир встал и потянулся, насколько позволял низкий потолок фюзеляжа.

— Думаю, это за мной. Спасибо, что подвезли.

— Да не за что, — пробормотал в ответ лейтенант. Он протиснулся мимо пассажира, повернул штурвал, и гермозамок двустворчатой двери, зашипев, впустил в самолет зимний воздух. После этого пилот отступил в сторону, пропуская сбежавшего по невысокому трапу пассажира, и сказал ему вслед: — Желаю хорошо провести время в Берлине.

Пассажир остановился и повернулся к нему.

— Спасибо. Но у меня, к сожалению, другие планы.

От внимания лейтенанта не ускользнуло то, что молодой человек замотал подбородок шарфом. Для тепла или для того, чтобы спрятаться от восточногерманских шпионов, часто фотографировавших прибывающих пассажиров?

За спиной лейтенанта вырос майор.

— Черт возьми, кто он такой?

Лейтенант пожал плечами.

— В полетной ведомости написано: Лэнгфорд Рейлли, какой-то там гражданский служащий из Франкфурта.

Майор наклонился и проводил взглядом быстро скрывавшийся в снегопаде автомобиль.

— Могу поспорить, это шпион.

Лейтенант взял с диванчика книгу.

— Запросто. Но вы посмотрите, что он забыл! «Winnie Ille Pooh».

Майор, насупившись, рассматривал книгу.

— Что это еще такое? Какой-то иностранный язык…

— Сдается мне, что это старый добрый «Винни-Пух», только на латыни.

Теперь, на самом деле оказавшись в Берлине, Лэнгфорд, или, как его обычно называли, Лэнг Рейлли понимал, что вляпался в грандиозные неприятности. Его подташнивало, ему казалось, что мочевой пузырь переполнен, и так и подмывало распахнуть дверь автомобиля, выпрыгнуть и убежать. Вообще, как ему могла прийти в голову такая дурацкая мысль — напроситься сюда? Когда Управление предложило ему работу (сразу же после колледжа!), он представил себе тайную жизнь в романтичных европейских городах, например в Будапеште или в Праге. В одной руке пистолет с глушителем, а другой он обнимает за талию какую-нибудь местную красотку. Как чаще всего и случается, реальность зрелых лет нисколько не походила на фантазии юности. На «Ферме» — базе Управления, расположенной к югу от Вашингтона, он прошел стандартный курс обучения: криптография, стрельба, рукопашный бой, психология и множество других предметов, не имевших, насколько он мог судить, никакого отношения к названиям курсов.

По окончании обучения он получил направление в Третий директорат — стратегическую разведку. Назначение разочаровало его. Как и все его однокашники, он мечтал о Четвертом, занимавшемся оперативной работой. Однако он или слишком хорошо проявил себя в скучной интеллектуальной области шпионского дела, или, наоборот, оказался слаб в той сфере, где требовалось умение уболтать, а то и пришибить человека, и еще ряд других специфических умений, приписываемых сотрудникам Четвертого директората литературно-развлекательной индустрией.

Могло быть и хуже, утешал себя Лэнг. Он ведь мог угодить в Первый директорат, в администрацию, и целыми днями изучал бы бюджеты, проверял расходы и вообще сделался настоящим бухгалтером из разведывательного ведомства. Впрочем, нет, такого случиться не могло. По части математики он был до омерзения слаб. И технических способностей у него не было, так что он не имел шансов попасть и во Второй директорат, материально-техническую службу, аналогичную пресловутой службе Кью, снабжавшей Джеймса Бонда отравленными иглами в зонтиках, фотоаппаратами, вмонтированными в пряжки поясных ремней, и зажигалками, стрелявшими самыми настоящими пулями.

Откинувшись на спинку сиденья автомобиля, Лэнг смотрел в снежную ночь. Итак, за каким же дьяволом он уехал от своих восточноевропейских газет, от привычной расшифровки телевизионных передач, покинул свой удобный, хотя и без претензий на роскошь кабинет с видом на франкфуртский железнодорожный вокзал? Хуже того, какой черт вообще заставил его высунуться?

Ладно, сказал он себе, эта операция, по всей видимости, окажется одной из последних в ходе «холодной войны». И сам Советский Союз, и устроенный им в Восточной Германии рай для рабочих стремительно рушатся. Информацию, доказывающую это, он видел собственными глазами. И уничтожит их не более сильная армия, не более толковые генералы и не более прогрессивная идеология. Они попросту разорились, обанкротились, пытаясь угнаться в военном отношении за своими соседями. Точнее будет сказать, за НАТО и Соединенными Штатами.

Но, рушатся они или нет, лично Лэнг взялся за нечто такое, что могло стоить ему жизни. И всего-то ради приключения, ради того, чтобы рассказать внукам что-то интересное. Если он доживет и сможет ими обзавестись…

Автомобиль свернул на Фридрихштрассе, снизил скорость и сделал еще один поворот на улицу, ее название Лэнг не рассмотрел. Потом лимузин остановился перед зданием, ничем не отличавшимся от соседних. Почти сразу же двери гаража распахнулись.

Внутри оказался старенький помятый грузовик «Опал», возле него стояли двое мужчин в костюмах. Один из них шагнул вперед, открыл дверцу машины рядом с Лэнгом и протянул руку.

— Добро пожаловать в Берлин, Лэнг.

Рейлли стало неловко. Лицо было вроде бы знакомое, но вспомнить этого человека за то время, пока он вылезал из машины, не удалось. А ведь умение запоминать обстоятельства и подробности, при которых видел кого-то, было важным качеством для его профессии.

— Благодарю.

— Мы боялись, как бы погода не сорвала миссию, — сказал второй; этого типа Лэнг точно никогда прежде не видел.

Первый из встречавших вручил Лэнгу аккуратно висевший на плечиках костюм.

— Тем не менее мы опаздываем. Вы сумеете быстро переодеться?

Через несколько минут Лэнг оказался в изрядно поношенном, но тщательно отглаженном темном костюме при жестко накрахмаленной сорочке с затертыми манжетами и пристегивающемся галстуке-бабочке.

— Теперь это. — Тот же человек извлек откуда-то пару ботинок.