Читать книгу "Рыжие псы войны - Эльдар Сафин"

Бой завязали полторы сотни конных лучников из варваров — обогнув фланг войск Империи и встав с подветренной стороны, они начали обстрел.

Почти сразу после этого Айн увидел, как в сторону застрельщиков от основных войск двинулась сотня легкой кавалерии. Во главе ее оказался высокий и мощный человек в алом плаще ветерана — вряд ли это мог быть кто-то, кроме наставника Боры.

С некоторым запозданием послышался вой труб и ладный перестук имперских барабанов.

Варвары, впрочем, не стали ждать противника, а слаженно развернулись и поскакали к своим порядкам. Бора взмахнул мечом, разворачивая коня — он не собирался продолжать преследование.

А через несколько мгновений еще полторы сотни конных лучников обрушили стрелы на другой фланг — правда, на этот раз они были с наветренной стороны и вряд ли нанесли хоть какой-то урон.

Теперь стало понятно, что это продуманная тактика.

Айну было уже ясно, чего добивается враг — он хочет, чтобы император — да будет меч его неотразимым — пошел в атаку, удалившись от спасительных стен города, на которых стоят лучники, пращники и имперские маги.

— Ну, не такие же мы дураки, — усмехнулся Айн.

И сглазил.

Вновь донеслась барабанная дробь и жуткий звук труб, а полки Империи медленно двинулись вперед. Вперед — к смерти, в этом у Айна, застывшего на ветру у шпиля, не осталось ни малейших сомнений.

Войска Орды по центру чуть подались назад, словно отступая от имперцев.

Айн прикусил губу — сверху он отлично видел происходящее. Это был маневр, слегка корявый по исполнению, но в то же время достаточно уверенный. Там, за отступающими рядами варваров, стояли десятки шаманов и тысячи коленопреклоненных лучников, только ждущих, когда между ними пройдут их соратники, открывая пространство перед собой — и врага.

Ни в одной книге по военному делу не описывались маневры кочевников или варваров сложнее «выстрелил — отступил — обернулся, выстрелил — отступил» или «навалился всей силой и рубил, пока не победил или не умер».

Имперская пехота перешла на бег, с флангов наконец двинулась тяжелая конница, которая должна прокинуть часть врагов, внести сумятицу и позволить пехоте добить врага.

Однако этот план просто не мог сработать против такого количества врагов: будь их столько же, сколько и войск Империи — это оказался бы разгром противника, раза в полтора больше — тяжелая, но полная победа.

Но Орда была гораздо больше!

Кочевники стреляли залпами, раз за разом — а значит, у них были единое командование и выучка. Залп — и тысячи стрел поднимаются в небо, чтобы упасть на сомкнутые ряды. Еще залп. Еще. Шаманы колдовали, стараясь попадать заклинаниями по командирам, и хотя магия их работала — все же их было, к счастью, не слишком много.

К чести войск Империи, они не дрогнули, а, потеряв не меньше трети, вломились в строй Орды. С флангов завязла в людском месиве тяжелая конница, не сумевшая выполнить своей задачи.

То тут, то там поднимались стоявшие до поры до времени на коленях среди варваров людоеды и бросались вперед, размахивая гигантскими дубинами. Все больше людей и нелюдей сталкивались на поле боя. И алых полос на плюмажах или светло-розовых имперских накидок в этом месиве было гораздо меньше, чем волчьих или собачьих хвостов, разноцветных шапок и простых шлемов.

— Мы проиграли, — прошептал Айн. — Никто еще не знает, но мы — проиграли.

И в тот момент, когда он собирался спуститься вниз, не в силах смотреть на то, как уничтожают армию Империи, вдруг издалека раздался рокочущий барабанный бой — пришел отец с остатками своего войска.

Айн увидел, как его бойцы — их было не очень много — заходят в тыл Орде и бесстрашно идут на противника.

Среди кочевников и варваров началось смятение: это не оказалось смертельным ударом, но оказалось тем самым точным уколом страха, о котором рассказывал отец.

Именно сейчас император — да будет его голова светла — должен был скомандовать отступление, и отвести солдат за крепостные стены. Отец Айна дал ему эту возможность — сбитый с толку враг наверняка не начал бы преследование мгновенно, и жертва оказалась бы не напрасной.

Но император — да будет к нему милостив Дегеррай — продолжил битву.

Никто не трубил отступление, не пытался вывести солдат из боя, и это была гибель Империи.

В Орде очень быстро осознали, что новый враг малочислен. Айн поискал глазами знакомые фигуры: не отца — тот был слишком далеко, а Бору, Тори, самого императора — да будет его меч острее бритвы.

Первым на глаза попался Тори — в мифрильном доспехе, окруженный телохранителями, он с методичностью дровосека поднимал и опускал полуторный меч на врагов. Наверняка сам он считал это чем-то вроде забавы и совершенно не боялся — но было понятно, что телохранители его не вечны и защищены хуже, а без них принц будет погребен под массой малорослых, но многочисленных врагов.

Уж если наследнику пришлось самому взять в руки оружие…

Бора с полусотней легкой кавалерии прорывался с левого фланга к центру.

Двигались они к императору — да будет его правление вечным, — окруженному жалкими остатками личной гвардии. Именно здесь скопилось больше всего людоедов, орков и шаманов, и воинство Орды напирало, бесновалось и наступало. Здесь, на этом небольшом пятачке земли шла самая ожесточенная схватка.

Император — да не дрогнет под ним конь — ловко сражался изогнутым мечом, в отличие от сына не брезгуя щитом.

К удивлению Айна, правитель действительно хорошо владел оружием — и при этом отлично понимал, что высовываться далеко нельзя. Он командовал так, что сотня его бойцов пока удерживала позицию и даже отступала к основным силам, но таяла, таяла, таяла…

— Ты отличный тактик, — шепнул Айн. — О, если бы Светлый Владыка дал тебе такой же дар стратега!

Стащенный с лошади людоедом Бора пал, а его люди, лишенные командования, сбились в плотную группу и уже больше заботились о выживании, чем о том, чтобы прийти на помощь кому бы то ни было. Тори, лишенный всех телохранителей, был схвачен или убит — Айну не удалось разглядеть этого точнее.

А император — да будет его смерть легкой и безболезненной — исчез в облаке чудного заклинания вместе с несколькими солдатами своей личной гвардии, и когда оно рассеялось, глазам предстали лишь трупы.

В некоторых местах продолжалась ожесточенная с хватка, однако большая часть войска Империи погибла.

Айн стоял, оцепенев, руки и ноги у него были холодными, как у мертвеца, сердце еле билось. Он понимал, что та жизнь, к которой он привык, уже закончилась, но что идет на смену ей — не представлял.

Отчаяние накатило, и ему показалось, что выпустить сейчас из рук шпиль и скатиться по пологому куполу дворца, чтобы затем упасть вниз с двух сотен локтей на коричневую брусчатку у белоснежных стен Цитадели будет самым правильным и мудрым выбором.