Читать книгу "Мятежные ангелы - Либба Брэй"

Сесили самодовольно улыбается.

— Спасибо, миссис Найтуинг.

Ах, Рождество…

Я с тяжелым вздохом откладываю в сторону безнадежно испорченную игрушку и начинаю все сначала. У меня горят и слезятся глаза. Я тру их, но это не помогает. Мне необходимо выспаться, но как раз сна-то я и боюсь. Уже несколько недель я постоянно вижу во сне нечто ужасное, что-то вроде угроз или предостережений. Проснувшись, я помню лишь обрывки. Небо, клубящееся красными и серыми облаками. Нарисованный цветок, роняющий кровавые слезы. Странные леса, наполненные зловещим светом. Мое лицо, мрачное и вопрошающее, отражающееся в воде. Но всегда, постоянно в этих снах присутствует ее образ, прекрасный и печальный… «Почему ты оставила меня здесь? — кричит она, и я не могу ответить. — Я хочу вернуться! Я хочу снова быть вместе с вами!» Я отворачиваюсь от нее и бегу, но ее голос догоняет меня: «В этом ты виновата, Джемма! Ты бросила меня здесь! Ты бросила меня!»

Это все, что я помню, просыпаясь каждое утро до рассвета, мокрая от пота и куда более уставшая, чем когда ложилась в постель. Конечно, это всего лишь сны. Но почему они вызывают такую сильную тревогу?

— Вы могли бы и предупредить меня, — сердито говорю я Фелисити и Энн, как только мы остаемся одни.

— Ты могла бы быть и поосторожнее, — возражает Энн.

Она достает из рукава носовой платок, посеревший от бесконечных стирок, и вытирает вечно текущий нос и слезящиеся глаза.

— Я бы не сделала ничего подобного, если бы знала, что она стоит за спиной!

— Ты прекрасно знаешь, что миссис Найтуинг подобна Богу, — вздыхает Фелисити, — находится одновременно везде. — На самом деле она и вправду могла бы быть божеством, насколько я понимаю.

Огонь, горящий в камине, бросает золотые отсветы на ее очень светлые волосы. Фелисити сияет, как падший ангел. Энн нервно оглядывается по сторонам.

— В-вы не должны так говорить, — шепчет она, заикаясь, как обычно. — О Боге вот так говорить не надо!

— А почему, собственно? — недоумевает Фелисити.

— Это может навлечь несчастье, неудачу…

Мы умолкаем, потому что хорошо знакомы с невезением, и это слишком свежо, чтобы мы могли забыть о весьма действенных силах за пределами того мира, который мы видим вокруг себя, силах, не поддающихся разумному объяснению, силах, которые невозможно понять.

Фелисити задумчиво смотрит в огонь.

— Ты до сих пор веришь в существование Бога, Энн? После всего, что мы видели?

Школьная служанка бесшумно проскальзывает по коридору, ее белый фартук четко вырисовывается на фоне унылого серого форменного платья, в полутьме мы только этот фартук и видим; сама женщина полностью скрыта тьмой. Если бы я сейчас пошла за ней и повернула за угол коридора, я очутилась бы в радостном, ярко освещенном большом холле, из которого мы только что вышли. Там множество девочек и девушек самых разных возрастов, от шести до семнадцати лет, то и дело начинают петь веселые гимны, прося Господа послать им самых замечательных мужей. Но почему-то никто не говорит о том, чтобы эти джентльмены получили замечательных жен.

Мне очень хочется присоединиться к ним, вместе со всеми зажигать свечи на огромной елке, тянуть за веревочки ярко расписанных рождественских конфет-хлопушек и слышать, как с приятным веселым шорохом лопается на них бумага… Мне очень хочется не иметь других забот, кроме заботы о том, будет ли добр ко мне в этом году Санта-Клаус или найду ли я среди подарков уголь для рисования.

Три девочки, соединив руки, как бумажные куколки, вырезанные из одного листка, раскачиваются взад-вперед; одна положила кудрявую головку на плечо подружки, а та осторожно поцеловала ее в лоб. Они понятия не имеют о том, что этот мир — не единственный. Что далеко-далеко от надежных, похожих на крепостные стены школы Спенс, далеко от охраняющих их миссис Найтуинг, мадемуазель Лефарж и прочих учителей, вылепливающих наши привычки и характеры, как из податливой глины, вдали от самой Англии существует место потрясающей красоты и пугающей силы. Место, где тебе может принадлежать все, о чем мечтаешь, так что приходится быть поосторожнее с желаниями. Место, где вещи могут причинить боль. Место, которое уже заявило свои права на одну из нас.

Я крепко связана с этим местом.

— Давайте-ка возьмем пальто, — говорит Энн, направляясь к огромной извивающейся лестнице, которая главенствует над большим холлом.

Фелисити смотрит на нее с удивлением.

— Зачем бы это? Куда мы пойдем?

— Среда сегодня, — говорит Энн, отводя взгляд. — Пора навестить Пиппу.

ГЛАВА 2

Мы пробираемся мимо голых деревьев, растущих за школой, пока не доходим до знакомой поляны. Здесь ужасающе сыро, и я рада, что на мне пальто и перчатки. Справа от нас расположено озерцо, где еще недавно мы лениво лежали в лодке под голубым сентябрьским небом. Теперь эта лодка мирно спит на замерзших камнях и жесткой, мертвой зимней траве у края воды. Само озеро представляет собой гладкую ледяную плоскость. Несколько месяцев назад мы делили этот лес с цыганами, стоявшими здесь лагерем, но они давно ушли в поисках края потеплее. И вместе с ними, полагаю, ушел и молодой человек из Бомбея, юноша с большими карими глазами, полными губами и крикетной битой моего отца. Картик. Я постоянно думаю о том, вспоминает ли он обо мне. Я невольно думаю о том, когда он в следующий раз появится, чтобы повидать меня, и что это будет значить.

— О чем ты там размечталась? — спрашивает Фелисити.

— О Рождестве, — лгу я.

С губ срывается маленькое облачко белого пара. В лесу отчаянно холодно.

— Я и забыла, что тебе никогда не приходилось встречать Рождество по-настоящему, по-английски. Я тебе все расскажу и объясню во время каникул. Мы сбежим из дома и отлично проведем время, — обещает Фелисити.

Энн смотрит в землю, не поднимая головы. Она на все каникулы останется здесь, в школе Спенс. У нее нет родственников, к которым она могла бы поехать, ей не доведется получить подарки, у нее не будет воспоминаний о Рождестве, которые согревали бы ее до самой весны.

— Энн, — говорю я чересчур бодро, — как это здорово, что ты присмотришь за школой, пока нас здесь не будет.

— Вам не обязательно это делать, — отвечает она.

— Делать что?

— Стараться изображать бодрость на лицах. Да, я буду одинока и несчастна. Я это прекрасно понимаю.

— Ох, пожалуйста, только не начинай себя жалеть! — раздраженно восклицает Фелисити. — Мне и часа рядом с тобой не выдержать, если ты этим займешься!

Она хватает длинную палку и колотит по деревьям, мимо которых мы проходим. Энн, устыдившись и умолкнув, шагает следом. Надо бы что-нибудь сказать в ее защиту, но меня все больше и больше сердит, что Энн все время отказывается сама постоять за себя. Так что я оставляю все как есть.