Читать книгу "Неуемный консорт - Юрий Иванович"

Я умудрялся и петь, и продолжать общаться с риптоном:

«Вот видишь: пою… И стою… Сам стою…»

«Ага! Стоит он сам! – ехидничал друг, уже усиленно начавший выводить из моей крови алкоголь и вводя вместо него нечто из своих персональных разработок. – Еще скажи, что и весь кружок этих ужравшихся весельчаков поддерживаешь!»

«И скажу… Я такой… Эй! И не смей меня отрезвлять! Удушу! Я не для этого так долго и славно веселился, чтобы домой притопать трезвым!..»

«Ну-ну! Не хочешь – не надо! У меня на сегодня еще три важных опыта запланировано, и мне только отходняка не хватало после твоего лечения! Ха! И кого ты душить собрался?! Ты ж меня даже нащупать не сможешь в таком вот скотском состоянии… Вот я посмотрю, как тебя кое-кто душить станет, когда ты дома окажешься…»

Угроза мне показалась в тот момент несущественной. Я ведь пока доберусь, и сам прекрасно протрезвею. Ну, может, и не прекрасно, но вполне достаточно… А там посплю часик-полтора и вновь вольюсь в рутину ежедневных дел. Патрисия меня все равно в кровати ждать не будет, у нее вылет в шесть тридцать утра на одно важное мероприятие. Я-то об этом знаю, а вот Булька – нет. Так что пусть не портит мне праздничное настроение…

Мы еще выпили и спели в последний раз…Чуть позже поняли, что погорячились: «последний раз» оказался предпоследним. А значит, выпили и спели прощальную…

И стали расползаться по заранее намеченным маршрутам. Мне было по пути с Гарольдом, поэтому мы и добирались вместе. Причем служебные флаеры не использовали, ведь не на работе же! Патриотизм и порядочность не позволяли веселиться за счет империи. Поэтому добирались до своих апартаментов на такси.

Вот тогда и начались проколы. Водитель опознал Гарольда. Все-таки пост мой товарищ занимал высочайший, и его лицо частенько мелькало в последнее время в новостях. Любой информированный, следящий за внутренней обстановкой человек мог запомнить, как выглядит начальник дворцовой охраны и шеф телохранителей всего императорского семейства.

– О! – воскликнул водитель флаера. – Для меня огромная честь подвезти до императорского дворца знаменитого полковника Стенеси! Садитесь… Осторожней! Давайте, я вам помогу…

Мы с другом были пьяны более чем изрядно, но от помощи гордо отказались и загрузились в воздушное такси сами. После чего я по-хозяйски распорядился:

– Во дворец!

– В какой конкретно? – не понял таксист, поглядывая на меня с удивлением.

– Знамо какой, императорский…

Язык у меня заплетался, а у Гарольда еще и сознание стало путаться, когда он с блаженством откинулся на спинку сиденья. Наверное, ему представилось, что вокруг него проверенные подчиненные. Услышав блеяние водилы: «Не уточнит ли господин полковник…» – он вынырнул из дремы и раздраженно пробормотал:

– Че те еще надо? Сказано же тебе было его величеством, значит, не спи… Дави педали!.. Совсем тут распустились без меня…

Затыкать ему рот было уже поздно, да и мне в моем благостном состоянии было все по барабану. Только и хотелось проскользнуть к себе как можно быстрей, до утреннего построения Дивизиона. Они-то меня не узнают, пока Булька прикрывает, но мало ли что… Да и начальника дворцовой стражи подставлять не хотелось… Удовлетворенно отметив краем сознания, что мы уже мчимся над столицей с максимально допустимой скоростью, я пустился в рассуждения:

– Ну разве ты не видишь, как полковник устал после заслуженного выходного? Имеет же он право хоть изредка развлечься в компании ближайших друзей, расслабиться, отвести душу в пении и… и…

Слово «мордобой» – мне показалось не слишком уместным, а ничего иного я подобрать не смог. Покрутил пальцами у себя перед носом, да и плюнул на это бесполезное дело. Так-то я вообще оратор хоть куда, но не в этом же «подуставшем» состоянии выступать! А вот о некоторых тонкостях данного маршрута сумел сообразить:

– Ты это… дружище… с северной стороны подруливай и к четырнадцатому порталу подъезжай. Только тихо, без сигналов и моргания… Договорились?

Судя по тому, как часто и ревностно закивал таксист, что-то он в голову себе эдакое вбил по поводу моей личности. Но я отчего-то больше озаботился не его мнением, а запоздалым осознанием собственной несколько излишней осоловелости. И стал мысленно орать:

«Булька! Спаситель ты мой! Я тут посовещался с народом и понял, что ты был прав! Поэтому разрешаю меня отрезвить! Хотя бы на четверть… А?»

И услышал ехидное:

«Прекрасно помню твое утверждение: по срубленной голове не плачут, если почки отвалились!»

«Э-э-э… что-то ты все перепутал… – Я попытался присмотреться к приближавшейся громаде императорского дворца. – Не мог я такого говорить… ну, никак не мог!..»

«Да ты и меня удушить не сможешь. Однако же грозился… я помню…»

Несмотря на свою вредность, подлечивать он меня стал всеми имеющимися в его распоряжении умениями. Наверное, только благодаря этому я по прибытии на место чинно рассчитался с таксистом, оставил ему отличные чаевые и сумел выдернуть из машины тушу разоспавшегося Гарольда Стенеси. Прошагал с ним на плечах под арку портала и только вошел в дверь контрольно-пропускного пульта, как окаменел на месте, забыв дышать.

Дежурный гвардейский офицер и два караульных замерли, вытянувшись в струнку, и пялились в пространство, а рядом с ними стояла одетая в форму генерала десантно-космических войск моя прекрасная, но сейчас жутко строгая Патрисия. Одним только взглядом она могла отрезвить троекратно лучше, чем Булька, ну а в голосе звучало столько ехидства, что у меня заныли зубы:

– Надо же! Начальника дворцовой стражи доставляют на такси и заносят во дворец династии Реммингов какие-то неизвестные забулдыги! Куда катится мир!..

Глава 2

Отступление первое, констатирующее

Бытует такое мнение, что правителем быть хорошо. Особенно когда над тобой уже никого выше нет. То есть ты сам себе князь независимого княжества, президент выбравшего тебя народа, король своего вольного королевства, а еще лучше, когда ты – император. Да еще и не простой император, а стоишь у руля великой космической империи.

Я-то давно знал, что правителем работать – это тяжкий и чаще всего неблагодарный труд. Как ни старайся, как ни рви жилы, надрываясь сразу во всех направлениях, никаких личных преференций не получишь, удовольствия не поимеешь, радости и счастья не испытаешь. Ну, разве что удовлетворение от честно исполненного долга перед отечеством будет к старости согревать сознание или подкармливать некую тень гордыни. Да и то, трудно ведь правильно самому оценить сделанное. Разве что со стороны твои деяния станут видны как на ладони, да и то через призму лет, лишь после твоей смерти, а то и вообще через несколько веков. Только тогда твои труды адекватно оценят на фоне всей остальной истории Галактики. Не раньше!

Это я так думал раньше. А вот когда стал консортом, то есть законным мужем моей горячо любимой и обожаемой Патрисии, то окончательно разочаровался даже в положительных сторонах неограниченного правления. Да что там говорить, я уже на второй месяц взвыл от тоски и отчаяния. Потому что мою любимую угораздило оказаться наследницей престола не какого-то там захудалого княжества, а одной из самых могущественных звездных империй – Оилтонской. И так уж сложилось, что после смерти ее отца и отречения от трона старшего брата Януша Второго вся полнота власти легла на плечи Патрисии. А так как именно я стал ее мужем официально, то не успел даже осмотреться, как послышался скрип и моих костей, придавленных обязанностями, этикетом, заботами и запоздалым пониманием, что ничего сделать не успеваешь.