Читать книгу "Ушелец - Максим Хорсун"

Но Рикардо продолжал упрямо сомневаться.

— Вас же не модифицируют! — он отступил от Раскина на шаг и по-новому, с ног до головы оглядел этого серого большеголового человека.

— А я получил это там, — Раскин загадочно улыбнулся, ткнул пальцем в небо и перечислил: — Хамелеон, Александрия, Бастион…

Рикардо отступил от него еще на шаг.

— Игнасио! Гильермо! Скорее ко мне! — завопил он что есть мочи секундой позже.

Фигурки у костра вскочили на ноги; Раскин все еще держал зрачки в ночном режиме и видел, как друзья Рикардо рванулись на звук его голоса.

Раскин собрался. Знакомый зуд прошелся волной по спине: от крестца до затылка. Мышцы скрутила в тонкие жгуты болезненная судорога… о, как он надеялся, что больше в жизни не испытает это ощущение! — но оно все нарастало, нарастало в нем и…

…Он взмыл в воздух. Казалось, что просто так, — взял и взлетел. На самом деле, глаза Рикардо не успели зафиксировать, как Раскин оттолкнулся ногами от земли. Парень застыл, открыв рот, а в это время Раскин, проделав в воздухе немыслимый кульбит, рухнул на землю за тростниковыми зарослями. Тут же, как зверь, встал на четвереньки и снова, оттолкнувшись на этот раз и ногами, и руками, подскочил в нечеловеческом прыжке.

Раскин скатился по песчаному склону к морю. Откуда-то из-за холма послышалась гневная многоголосица. Впрочем, ругательства вскоре приобрели азартные оттенки. «За мной будут охотиться», — понял Раскин. Почти минуту он лежал, распластавшись на спине. По бокам, по груди струились, щекоча, ручейки пота. Форсированный метаболизм — штука хорошая, не раз спасала ему жизнь в кислотных болотах Хамелеона и среди ледников Бастиона. Но пользоваться им можно было лишь непродолжительное время. Человеческий организм имеет довольно высокий порог выносливости, вот только шкала заполняется очень быстро.

Сначала Раскин вернул в исходное состояние эндокринную систему, потом уменьшил пропускную способность нервных путей, затем уже снизил частоту сердцебиения и температуру тела.

Организм его был достаточно тренированным, поэтому после использования сверхнавыка Раскин сохранил способность двигаться в пределах человеческих возможностей. Он поднялся на ноги и трусцой побежал вдоль берега.

Ботинки вязли в песке. Раскин то и дело спотыкался и несколько раз едва не клюнул носом.

К счастью, одного ушельца оказалось мало, чтобы друзья Рикардо смогли надолго оторваться от выпивки и девочек. А может, наоборот, и того, и другого было уже употреблено предостаточно, и не осталось ни сил, ни желания гнаться за кем-то по песчаным сопкам. Раскин видел, как три человека спустились к месту, где только что лежал он, приводя в норму обмен веществ. Эти трое какое-то время вглядывались в темноту и негромко спорили. В конце концов вся погоня свелась к тому, что охотники на ушельцев помочились в тростниковые заросли и побрели в сторону, противоположную той, куда несли ноги Раскина.

А он бежал дальше, и вскоре из тьмы опять выплыли редкие огоньки Плаза-де-Круз. Тогда Раскин, тяжело дыша, опустился на облизанный морем валун и стащил с себя ботинки. В каждом оказалось по килограмму песка, не меньше.

Вот здесь его и настигла расплата за проделки с метаболизмом. Раскин понял, что теперь ему ни за что не подняться на ноги. Словно кто-то выпил силу из мышц и навел морок на мозги. Он выронил из рук ботинки. Вкрадчивое свечение луны и звезд показалось ему ярче полыхания Сириуса А на расстоянии в половину астрономической единицы. Веки слиплись, по телу прокатилась теплая волна — как после сытного обеда. Раскин понял, что он сейчас же свалится на песок. Организм требовал тайм-аут. Не считаясь с опасностями. Требовал и не оставлял выбора. Делать было нечего: только сесть поудобнее и отключить сознание на полчаса…

… — Серединное Кольцо — жизнь без катаклизмов! Тау Кита, Эпсилон Эридана и другие звездные жемчужины ковариационной окружности Галактики! — увещевал нимбоносный призрак. — Александрия, Аркадия, Хамунаптра и еще полдюжины миров, которые ждут человека!

Раскин поднял глаза. Метрах в четырех над землей висел рекламный аэростат. Его баллон мерцал разноцветными гирляндами, как сани Санта-Клауса из рекламы «Просто Колы», а из компактной грушевидной гондолы к земле струился луч лазера. На конце луча танцевала голограмма улыбчивого маклера. Очевидно, компьютер аэростата засек спящего человека и запустил демонстрационную программу. Сколько «кругов» успел отговорить призрак, прежде чем прошли полчаса, которые выделил себе Раскин для отдыха, — сказать было трудно.

— Получили миграционную карту — получите и гарантии, — продолжала рекламный спич голограмма Раскин понял, что «озвучка» призрака — испанская. — Месяц прохлаждаетесь на матушке-Земле: отель в Европе к вашим услугам, скидки — двадцать процентов во всех торговых точках от Арктики до Антарктики, затем — солидные подъемные на ваш счет, и — да здравствует новый мир! Мир абсолютных возможностей и безграничных перспектив! Жаль, что я — программа, а не человек!

Раскин нахмурился, вспоминая, что нужно ответить.

— Спасибо за предоставленную информацию, я обязательно выделю время на ее обдумывание. — Его не раз предупреждали насчет рекламных роботов. Попробуй проигнорировать такого или, что еще хуже, ответь ему невежливо, и программа назойливо станет заваливать тебя всяческими подробностями о рекламируемом продукте. Спасения не найдешь, пока твои губы не произнесут фразу, которая удовлетворит гипертрофированное чувство долга компьютера.

— Программа миграции осуществляется при поддержке Фонда Обигура — младшей стороны Треугольника, под покровительством Мозга Сердцевины; техническая поддержка — сеть порталов «Галаспэйс». Всего доброго! — быстро проговорила голограмма перед тем, как погаснуть. Аэростат беззвучно развернулся над головой Раскина и поплыл в направлении Плаза-де-Круз.

Как только свет его огоньков исчез за горизонтом, над морем сверкнула стремительная звезда. Раскин услышал шмелиный гул антигравов. Он вскочил на ноги и громко свистнул.

Аэротакси изменило курс, описало на фоне звезд круг и опустилось прямо на песок. Раскин подхватил ботинки и поспешил к открывшейся дверце.

— Куда? — спросили Раскина из светящейся зеленым светом глубины кабины.

— Ближайший портал с радиусом не менее семи с половиной световых, — ответил Раскин.

— Сантьяго, Куба? — предложил таксист.

— Подойдет. — Раскин забрался внутрь. Сиденье приятно булькнуло, принимая его вес. Оно было чертовски удобным по сравнению с валуном на пляже.

— Музыку?

— Не нужно.

Таксист оказался резвым. Две секунды — и песчаная коса берега исчезла за хвостовым оперением. Аэротакси мчало, обгоняя звук, над темной водяной пустыней. Пока Раскин спал на пляже, погода переменилась, ветер стих. Штилевое море застыло, будто краски мариниста на фактурном полотне, и лишь ленивые проблески лунной дорожки оживляли его поверхность. Восток становился все ближе и ближе, а бледная полоска света на горизонте — шире и явственней.