Читать книгу "Эхо первой любви - Наташа Окли"

Просто невыносимо! Конечно, Кейт любила Дебби, но… Слезы навернулись на ее глаза. Ей никогда не понять, что это значит — держать на руках младенца…

Кейт притормозила напротив дома Дебби. Какое значение имеет то, что она преуспела в своей карьере, владеет огромным домом в Хайгейте, водит модную машину? Все равно она неудачница и в глубине души прекрасно понимает это — осознала в полной мере в тот момент, когда Ричард захлопнул за собой дверь ее дома. Ему нужны были дети, и он предпочел попытать счастья с другой женщиной.

Прошло уже два года. Ричард ушел пятнадцатого января, в воскресенье, и, начиная с этого дня, она осознала, что у нее не будет не только детей, у нее вообще не будет нормальной жизни. Той, о какой она мечтала с момента, когда отчим привел ее в приют. Два месяца спустя после ухода Ричарда она улетела в Лос-Анджелес — такой случай предоставляется раз в жизни. К тому же ей просто надо было выжить. И она выжила — как и Гидеон. А теперь она наконец приехала, чтобы попрощаться с тетей Бэбс. Попрощаться и поблагодарить ее.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Гидеон решил подождать некоторое время, прежде чем забрать своих девочек домой — надо было дать Дебби время наговориться с Кейт. Съехав с парома, он некоторое время следовал за машиной Кейт, потом снова повернул к морю. Дебби очень волновалась, сможет ли Кейт преодолеть себя и приехать, и очень некстати, что ему пришлось оставить у нее дочек именно сегодня, но выбора не оставалось.

Большой паркинг на набережной был практически пуст — ничего удивительного для этого времени года. Дождь усиливался, а значит, задуманная для обретения душевного равновесия прогулка по галечному пляжу становилась невозможной. Гидеон включил радио и стал смотреть на волны. Тут, без сомнения, самое прекрасное место в мире, теперь он даже и представить себе не мог жизни в другом месте; а ведь прежде он столько лет провел в городах, где люди живут в ужасающей скученности. И вертятся как белки в колесе, не имея времени на полноценное общение друг с другом. Взять, к примеру, хоть Кейт Симмондз. Она заработалась до того, что, похоже, перестала понимать, что в жизни важно, а что — нет.

Его мысли снова вернулись к молодой женщине, которую он встретил на пароме. Выглядела она почти такой же красавицей, как и на экране, разве что прическа чуть менее безукоризненная.

На экране телевизора Кейт выглядела более властной и более жизнерадостной — просто само воплощение жизненного успеха. Женщина из плоти и крови оказалась более сложной, ранимой. Да, Кейт Симмондз всегда была очень ранимой.

И красивой.

Непонятно, откуда пришла эта мысль. Она красавица. Мягкое, умное лицо, живые, теплые глаза. Гидеону снова вспомнился ее взгляд — ее глаза могли смеяться, когда все лицо оставалось бесстрастным. А с каким обожанием она раньше смотрела на него! Правда, это оказалось довольно неудобным — сделаться предметом страстной любви девочки-подростка. Гидеон снова улыбнулся, вспомнив об этом.

Теперь такого, конечно, не случится. Жизнь развела их в стороны, превратила Кейт в космополитичную красавицу, которая вряд ли удостоит такого, как он, хоть каким-то вниманием. Вот именно, такого, как он — уставшего, озабоченного своими делами. Что в нем могло бы заинтересовать ее? И одному богу известно, почему это должно его беспокоить.

Кейт почувствовала тошноту. Неприятное чувство жалящей змеей свернулось в желудке, и она поспешно отвела взгляд. Дебби была беременна. Заметно беременна.

Подняв руку, Дебби помахала замершей на пороге Кейт, и та нагнулась, чтобы поднять сумку. Хоть на миг, но спрятать свое лицо! Успеть придать ему выражение искреннего восторга.

Почему только Дебби ее не предупредила, не дала ей возможности подготовиться к этому заранее? Наверное, не знала, какие найти слова, ведь ей прекрасно было известно, как терзает Кейт собственное бесплодие.

— Ну и погодка! — воскликнула Кейт, входя в дом и захлопывая за собой дверь.

— Давай-ка я повешу твое пальто просушиться. А чемодан заберем из машины потом.

— Я… Я не знаю, Дебс… — неловко забормотала Кейт, не сводя глаз с округлившегося живота Дебби. — Я подумала, может, мне лучше остановиться в доме твоей мамы… Я не хотела бы…

Дебби улыбнулась:

— Конечно, я понимаю, Кейт. Особенно когда я…

Повернувшись, Дебби пошла через кухню к подсобке, а Кейт замерла, опершись спиной о дверной косяк. Господи, ну почему она так на это реагирует? В конце концов, она с двадцати двух лет знает, что не сможет иметь детей.

Кейт охватила волна раскаяния.

— Ты знаешь, как я рада за тебя. Но просто…

— Тебе это трудно, — закончила за нее Дебби.

Кейт попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Болезненная гримаса свела ее дрожащие губы. Трудно — не то слово, которое могло бы описать, что она чувствовала рядом с детьми и беременными женщинами. Уже шесть лет Кейт пыталась заставить себя осознать и принять неизбежное, шесть лет, как гнойный аппендицит изменил всю ее жизнь. Она снова вспомнила, как тетя Бэбс стояла у ее постели, с озабоченным лицом слушая объяснения доктора Бэллиола — повреждена только одна фаллопиева труба, и все бы ничего, но обследования показали, что яичники Кейт не сформировались должным образом. «Генетическая аномалия», как выразился доктор, так что у нее никогда не будет детей. Никогда.

Кейт подняла голову и встретила взгляд серых глаз Дебби. Печальное выражение ее глаз подсказало Кейт, что и Дебби тоже помнит все. Когда же наконец Кейт сможет отблагодарить Дебби за всю ее доброту, за ту радость, с которой она приняла чужую девочку в доме своей матери?

Точно прочитав ее мысли, Дебби проговорила:

— Я так рада, что ты здесь, Боялась, что ты не сможешь. Я так скучаю по маме… Как подумаю, что она никогда не увидит моего ребенка…

Ее лицо искривилось, и Кейт, забыв о своих переживаниях, бросилась к ней.

— Он родится через шесть недель. Уже скоро… Если бы только она могла дожить…

— Мне так жаль, Дебс! — Кейт нежно погладила ее волосы, прижала к себе, дав наплакаться на своем плече.

— Я не должна так себя вести, — сказала наконец Дебби, отстраняясь и вытирая слезы кухонным полотенцем. — Я обещала себе, что не стану плакать, когда ты приедешь. Я ужасно тебе рада! Ты так мне нужна, Кейт!

Кейт осторожно положила руку на живот Дебби:

— Почему ты мне не сказала?

— Я не знала, как. Ты обиделась?

Ощутив под рукой толчок, Кейт заглянула в лицо Дебби:

— Скажи, это больно?

— Нет, но не особенно приятно. К тому же ноги отекают… А в остальном все чудесно.

Кейт рассмеялась:

— Все-таки ты должна была мне сказать!

Услышав стук открывающейся двери, она обернулась, и Дебби пояснила: