Читать книгу "Вместе - Дэйв Эггерс"

округлились в притворной тревоге. Дэн приветствовал ее так же, как и Дилейни, – прикоснувшись пальцами к полям несуществующей шляпы.

– Мы не обращаем внимания на возраст при найме, – заметил Дэн, и Дилейни задумалась, не рассматривает ли он и ее в рамках этой антиэйджистской квоты, хотя ей всего тридцать два. – Более возрастные кандидаты обладают ценнейшим жизненным опытом, который мы можем использовать, – продолжал он, скользнув глазами по плечам Дилейни, как будто груз этого опыта лежал на них. – Пойдем туда? – предложил он и повел Дилейни на детскую площадку, оформленную Яёи Кусамой и оплаченную “Вместе”.

“Взрослым разрешается!” – гласила табличка на входе, а ниже, мелким шрифтом и в скобках: “В сопровождении детей”. Надпись явно подчеркивала важность Игры (всегда с большой буквы) в творческой жизни взрослых.

Игра с большой буквы была последней в череде модных теорий менеджмента, она сменила теории многозадачности; однозадачности; настойчивости; обучения на ошибках; дневного сна; кардиоработы; важности “да”; важности “нет”; преобладания коллективной мудрости над собственными инстинктами; преобладания инстинктов над коллективной мудростью; менеджмента викингов; рабочего потока комиссара Гордона; Х-команд; В-команд; главенства простоты; стремления к сложности; поиска неприятной правды; творчества как радикального индивидуализма; творчества через групповое мышление; творчества через отказ от группового мышления; организационной осознанности; организационной слепоты; микроработы; макроотдыха; командного духа, основанного на страхе; террора, основанного на любви; работы стоя; работы на ходу; обучения во сне и, буквально недавно, пользы лаймов.

– Как тебе работалось в “Факторе 4”? – спросил Дэн, усаживаясь на огромный резиновый гриб. Дилейни устроилась напротив него на спине ламы, изготовленной из переработанного пластика.

Она знала, что самая грубая ошибка, которую она сейчас может допустить, – это начать критиковать своих прежних работодателей.

– Там было феерично. – Дилейни слышала, что это слово любят в компании. – Ко мне все очень хорошо относились. Я каждый день познавала мир.

Познавала мир. Она в жизни не произносила этой фразы, но, взглянув на Дэна, поняла, что не промахнулась.

– На мой взгляд, это было отличное приобретение, – сказал Дэн. – Обошлось в немалую сумму, но таланты… – Дилейни была уверена, что он хотел сказать “фееричны”, но она уже украла у него это слово. Подумав мгновение, он нашел альтернативу: – …просто звездные. Как ты думаешь, какой была цена?

– Таланты недешевы, – ответила она, и Дэн улыбнулся.

Это был единственный правильный ответ, поскольку логика в оценке отсутствовала. “Вместе” купила “Фактор 4”, компанию, образовавшуюся всего три года назад, с двадцатью двумя сотрудниками и отсутствием прибыли, почти за два миллиарда долларов.

– Хорошая формулировка, – кивнул Дэн.

Для любого продавца или покупателя в сфере высоких технологий покупка дешевле миллиарда не имела смысла. Дилейни следила за доходами “Фактора” и не знала ни об одном входящем платеже более 23 миллионов за все время существования компании. Тем не менее “Вместе” заплатила за нее 1,9 миллиарда. Практически то же самое было с прогорающей компанией по производству наушников, которая была приобретена за миллиард, и с прогорающей фирмой виртуальной реальности, за которую заплатили 2,8 миллиарда, и с прогорающим производителем ненасильственных видеоигр, который обошелся “Вместе” в 3,4 миллиарда. Казалось, что цифры выбирают исключительно за красоту и чудесный логический парадокс: то, за что ты заплатил миллиард, будет стоить миллиард, – смелая идея, не отягощенная тысячелетней практикой бухучета.

– Я не встречался с Виджеем и Мартином, – сказал Дэн.

Дилейни заметила, что он раскачивается, и поняла, что у гриба гибкая ножка. Ей стало интересно, так ли податлива ее лама. Она попробовала. Оказалось, что нет.

– Надеюсь, что у них сейчас романтический период, – продолжал Дэн, махнув рукой в сторону кампуса.

Где-то там теперь Виджей и Мартин. Оба очень нравились Дилейни, и она предполагала, что там они несчастны, как любые основатели, вынужденные продать свое детище, и что через пять лет, как только получат свою долю акций, с радостью покинут “Вместе” и смогут основать свои семейные фонды.

Однако миллиардные сделки поддерживали мир технологий на плаву, а наиболее сообразительные предприниматели понимали, что продаться “Вместе” гораздо проще и логичнее, чем оставаться независимой компанией и пытаться что-то заработать (сизифов труд) или вставать на опасный и непредсказуемый путь публичного размещения активов.

– Я знаю, что твоя должность неоднократно менялась. Можешь рассказать, какую роль ты играла в “Факторе”? Необязательно по порядку. Ты не против?.. – Он встал и показал жестом, что хочет поменяться с Дилейни местами.

Дилейни слезла с ламы и пересела на гриб.

– Моя роль была достаточно аморфна, – начала Дилейни и заметила вспышку восхищения в глазах Дэна. Еще одно слово, которое ему нравится.

С ним все просто, поняла она. Долгие годы “Вместе” с помощью своих алгоритмов автозаполнения вытесняла из языка тысячи слов, заменяя менее употребительные теми, что предпочитает большинство, и в результате огромные пласты английской лексики перешли в разряд устаревших. Когда ухо “совместного” улавливало слово вроде “аморфный”, оно удивлялось, как будто услышало смутно знакомую песню из давно минувших времен.

Дилейни обрисовала историю своей работы в “Факторе”. Она пришла в компанию как помощник руководителя, потом ее стали называть офис-менеджером, хотя делала она примерно то же самое, то есть практически все. Она заказывала закуски и обеды. Она управляла уборщиками, следила, чтобы все были накормлены, нанимала и контролировала садовников. Она организовывала все мероприятия, от коротких совещаний за обедом до выездов на модные курорты, и даже свадьбу Мартина на горе Тамальпайс (ей пришлось найти команду парапланеристов, которые согласились летать в смокингах). Все это она рассказала Дэну, ни в чем не приврав, но тем не менее постаравшись донести до него, что во “Вместе” она бы не хотела планировать вечеринки и договариваться о доставке обедов.

– Еще я немного общалась с соискателями. Ну, знаешь, просто проверяла их на нормальность, – добавила она и улыбнулась Дэну, надеясь, что он оценит эту попытку найти общее в их рабочих задачах.

Он улыбнулся в ответ, но чисто символически – она явно задела за живое. Такое с ней уже бывало. Те шестеро или семеро “совместных”, с которыми ей довелось встречаться раньше – в баре или у общих знакомых, – были в целом нормальными людьми, идеалистами и прекрасными специалистами в своем деле, и, как правило, с радостью разливались соловьем о своей работе и жизни. Однако для каждого существовала черта, которую нельзя было переходить. Они могли двадцать минут мило болтать о многих странных и непонятных извне сторонах жизни в компании или о ее иногда позитивном, но куда чаще катастрофическом влиянии на мир, но в тот самый момент, когда Дилейни уже казалось, что ее собеседник может свободно высказываться и думать все что хочет, какая-нибудь одна затронутая тема, одна фраза внезапно оказывалась чересчур, и новый “совместный” друг мгновенно закрывался и переходил