Читать книгу "Разведчик Линицкий - Виктор Васильевич Юнак"

оружием и Георгиевскими медалями.

Боевой дух русской армии в начале войны был очень высок, но выявившийся через полгода недостаток боеприпасов отрицательно сказался на уверенности и боеспособности войск. В армии считали, что невозможно победить врага при «молчащей» русской артиллерии. При этом солдаты обрекаются на бессмысленную смерть при полном отсутствии винтовок и патронов. После проведения ряда крупных сражений в Восточной Пруссии, в Галиции русская армия потеряла почти весь кадровый состав офицеров и нижних чинов. В морально расшатанных русских войсках немецкие и австрийские позиции стали считаться неприступными. В столь сложной ситуации требовались свежие силы, которые смогли бы укрепить боевой дух в войсках. Такие надежды были возложены на Отдельный корпус пограничной стражи Заамурского округа, и в начале 1915 года заамурцев перебросили на Юго-Западный фронт.

Пограничники и приняли на себя главный удар врага. Бригады Виленского, Варшавского и Киевского округов были расформированы, а их подразделения переподчинены военному командованию. Так, в боевых расписаниях 1-й и 4-й армий, датированных августом 1914 года, упоминается 13 конных, 16 пеших сотен и 3 конных команды (1-я армия) и 14 конных, 14 пеших сотен пограничной стражи (4-я армия). 1-й и 2-й Заамурские пограничные конные полки составили вторую бригаду Сводной кавдивизии под командованием генерала Георгия Петровича Розалион-Сошальского, а 3—6-й полки – Заамурскую конную дивизию, в которую также входили стрелковый дивизион и артиллерийские подразделения.

К тому времени русские дивизии под давлением австро-венгерских войск отступали за Днестр и Прут. Сдержать их при большом некомплекте личного состава было сложно. По этому поводу начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Николай Янушкевич в телеграмме № 9595 заметил коротко и ясно: «Юго-Западный фронт должен рассчитывать только на прибывающие Заамурские пограничные полки». Их сразу же и ввели в оборонительные бои, сосредоточив сперва у г. Каменец-Подольский, а затем направив в район впадения реки Стрыпы в Днестр, что дало возможность командующему созданной только в начале марте 1915 года 9-й армии генералу от инфантерии П.А. Лечицкому начать наступление. 4 (17) марта 1915 года был освобожден г. Станиславов (нынешний Ивано-Франковск), а спустя всего десять дней «бой за Залещицкую переправу, – сообщалось в рапорте командующему фронтом, – шел ночью и продолжался весь день». Все атаки австрийцев дальневосточные пограничники с успехом отразили, а переправившиеся в течение ночи четыре сотни пограничного полка 10-й кавалерийской дивизии у села Выгнанка при дальнейшем наступлении после полудня были встречены батальоном австрийской пехоты с батареей и конницей.

Удерживание переправы через Днестр стоило русской армии огромных жертв, однако в соответствии с приказом № 935 от 25 марта (7 апреля) 1915 года по 2-му кавалерийскому корпусу 9-й армии 3-й и 4-й Заамурские пехотные полки под командованием начальника 1-й Заамурской пограничной пехотной дивизии генерал-майора М.К. Самойлова должны были воспрепятствовать противнику переправиться через Днестр во что бы то ни стало.

Сложные задачи были поставлены перед Буковинским отрядом, исходя из которых войскам 9-й армии в конце апреля предстояло самим форсировать столь сложную водную преграду с целью оттянуть на себя часть сил германской армии, участвовавших в Горлицком прорыве. Удар в направлении села Городенка осуществлялся 33-м армейским корпусом, состоявшим из 1-й и 2-й Заамурских пограничных пехотных дивизий с приданным им сводным кавалерийским корпусом, а также 1-м и 2-м Заамурскими конными полками. Прорыв вражеской обороны на этом участке должна была осуществить кавалерия, на которую легла главная тяжесть намеченной операции.

1-я и 2-я Заамурские пехотные дивизии должны были начать форсирование реки у г. Хмелёв утром 27 апреля (10 мая) с тем, чтобы противник был застигнут врасплох. И в образовавшийся прорыв командующий 9-й армией приказал бросить сводный кавалерийский корпус с заамурскими конными полками.

Когда над родиной нависла угроза оккупации, когда война грозила проглотить тысячи жизней соотечественников и тысячи километров родной земли, Леонид Иванович Линицкий не мог сидеть дома. Он написал рапорт и снова запросился в армию, к своим родным заамурцам. Командование пошло ему навстречу – и под его команду поставили сотню 1-го Заамурского конного полка. Там еще некоторые солдаты, а тем паче офицеры помнили его и приняли с воодушевлением.

На дворе апрель, а зима не торопится уступать место весне. Воет ветер, сыплет и тут же тает мокрый снег. Проселки превратились в грязные реки. В эти дни 9-й армии было приказано проявить активность, чтобы облегчить положение правого фланга Юго-Западного фронта.

Свежий южный ветер пропитался влагой от Днестра. Тучи на посеревшем небе предвещали скорую непогоду. От этого и речная гладь покрывалась неуютной рябью. Днестр в этих краях еще не набрал той силы, как в бессарабских степях, но и здесь своими постоянными изгибами напоминал какую-нибудь ползучую змею. А близость Карпат, где и берет свое начало эта большая река, ощущалась в том, что течение Днестра было довольно быстрое. Оттого и не успела еще нагреться вода в реке, и пронизывала до костей тех, кто пытался перебраться с одного берега на другой.

Австрийцы вкупе с немцами весь день 25 апреля вели частные атаки в нескольких местах, но все они были пресечены огнем русской артиллерии, а противник не доводил наступление до полного напряжения, видимо, имея в виду этими частными атаками задержать русских на месте, не допустив их переброску на поддержку левого крыла 3-й армии, против которого, видимо, и готовился главный удар.

В тот же день, 25 апреля 1915 года, генерал-майор русской армии Карл Густав Маннергейм был временно назначен командиром сводного кавалерийского корпуса, в который вошли: 12-я кавалерийская дивизия, Отдельная гвардейская кавалерийская дивизия и бригада Заамурской пограничной стражи – всего восемь кавалерийских полков.

Перед сводным корпусом была поставлена задача форсировать реку Днестр и вместе с Сибирским корпусом вести наступление на город Коломыя.

Ротмистр Линицкий стоял на небольшом взгорке и долго смотрел в бинокль в сторону вражеских окопов, то ли покусывая, то ли облизывая губы. Выискивал слабые места и только головой покачивал от неудовольствия.

– Что, Линицкий, рекогносцировку проводишь? – с едва заметной язвительностью спросил неслышно подошедший сзади ротмистр Васильев из третьей сотни.

Они дружили друг с другом еще с японской. Однажды вдвоем еле спаслись от японского окружения, правда, потеряв при этом немало своих солдат. При этом никогда не теряли возможности друг друга подколоть по мелочи. Они и сейчас жили в одной крестьянской хате.

– Да вот, смотрю, здорово окопались сволочи австрияки. Тройная линия обороны. Боюсь, завтра многих ребят положим.

Васильев также приставил к глазам бинокль.

– Одно утешает, – продолжал, не отрываясь от лицезрения укреплений противника. – Землица-то наша, русская. Не усидит в ней австрияк.

– Да, это не Маньчжурия