Читать книгу "Долина золотоискателей - Габриэль Коста"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повернув голову, я еще раз окидываю взглядом ничтожно маленький кусок ранчо: всего пару холмов. Улыбаюсь, нервно переступаю с ноги на ногу, чувствуя холодную сырую землю между пальцев. Рука сама тянется к груди, туда, где все же бьется сердце. Молния освещает тьму, и я упиваюсь не дождем, а миром вокруг. Будь я Богом, а не мальчишкой, вечно бы мне стоять под водами и слушать раскаты грома, ласкать глазами холмы и дышать, дышать запахом свободы. Завороженный, я не слышу, как открывается дверь в доме, и тонкая полоска света режет весь двор напополам. А вот сестру я слышу отчетливо.
– Франческо! Франческо! Негодный братец! А ну живо домой! Иначе отца позову! – Она уходит, оставляя дверь открытой. Словно намекая: тебе есть куда вернуться, вот же он, путь домой. Но вот незадача…
Все ранчо и есть мой дом. Мое сердце.
* * *
За окном все еще гроза. Честно, не знаю, насколько велико мое безрассудство, раз я вновь бросил вызов природе. Вода сотней ручейков течет с волос, спускается по лицу, шее, рукам и падает на пол. Я так и стою у входной двери, боясь пошевелиться. Как я ни прислушивался, не смог понять, есть кто на кухне или в гостиной, а может, все разбежались по комнатам, отсыпаться после длинного рабочего утра. Не все такие безумцы, как я, чтобы срываться в долину, а потом бежать наперегонки с ветром.
Я наклоняюсь и подворачиваю штаны, снимаю обувь, чтобы она, не дай бог, не захлюпала и не оставила следов на идеально вымытом полу. В кромешной темноте мне легко, я двигаюсь, как рыба в воде. Тем более за двадцать лет я изучил нашу обстановку вдоль и поперек и даже с завязанными глазами пьяный смогу добраться до своей кровати. Навык полезный, особенно, когда не хочется попадаться отцу под горячую руку. Все знают, что главное испытание для любого лазутчика – лестница. Одно неверное движение, несчастный скрип – и весь дом узнает, где ты и что делаешь, а главное, когда пришел. Я запускаю руку в волосы и зачесываю их назад: не люблю, когда они лезут в глаза. Надеюсь, гром скроет мое трусливое появление.
Сегодня странный день. Обычно я не настолько сентиментален, не испытываю столь бурных чувств к своему дому, но сегодня обращаю внимание на все. Дубовая поверхность лестницы местами уже потрескалась. В последний раз ее покрывали лаком еще при матушке. Думаю, отец сознательно закрывает на паутины трещин и сколов глаза, лишь бы сохранить чуть больше деталей, напоминающих о ней.
И черт, хорошо. Он прав.
Проводя рукой по толстым перилам, я словно ощущаю прикосновение мамы к волосам, а скрип ступенек из противного ворчания превращается в ласковый шепот, летящий ко мне прямиком из прошлого. Прикрыв глаза, я делаю шаг. Я помню, что вторая ступенька не издает звуков, куда ни поставь ногу, а вот третья – уже с сюрпризом. Небольшая выемка посередине, как растяжка для зайца в лесу, еле заметная ловушка и, что сказать… Я с легкостью обхожу ее.
Прошло много лет, но память несет меня не в обжитую уютную комнату, а вниз, в сумрак. Толкает в пучину воспоминаний, и перед глазами уже не та гроза, что ревет за окном, а та, что забрала матушку. Стоит небесам потемнеть от тяжелых туч, как воскресает тот день. Как бы мне хотелось навсегда стереть его из памяти.
Моя мать – самая прекрасная женщина в мире. Только так: я никогда не сумею сказать о ней в прошедшем времени. Она так любила живопись и поэзию! У каждого из нас в комнате висят реплики работ каких-то ее любимых художников, кажется, звали их Тициан и Ко… Корреджо? Все в нашей семье часто говорят о ней, будто через пару минут она спустится в гостиную и примется раздавать указания. О, как мне не хватает этих указаний! Я бы прополол все поля, чтобы хоть раз еще вернуться в дом, полный смеха и уюта. Сестра и отец стараются из-за всех сил, и спасибо им за это… Но их рвение лишь разбивает мне сердце. Ничто уже не будет по-прежнему. Никогда. Мы обязаны хранить о ней память, но время от времени мне кажется: я один понимаю… Матушка умерла.
Я понимаюсь по лестнице в свою комнату, но каждая ступенька дается сложнее и сложнее. Сможет ли наша семья вновь начать жить, не оглядываясь в прошлое? Неужели потока трудных дней недостаточно, чтобы хоть немного отпустить горе? Почему нельзя вспоминать мать как нечто светлое, но, увы, утерянное? Обожаю грозу – ненавижу то, что она приносит. Благо я преодолел половину пути до комнаты. Но на лестничном пролете окно, выходящее на дорогу и огромный клен с качелями. Там мы проводили все детство, там отец увидел матушку под дождем.
Тогда у одной из лошадей неожиданно началась выжеребка и все шло не очень хорошо. Некоторые помощники уже предлагали закончить страдания кобылы, но мать не привыкла легко сдаваться. Всю ночь она просидела с кобылой и по утру, изнеможенная, попала под дождь. Уже к вечеру слегла с лихорадкой. Что только ни делал отец, каких докторов ни звал, спасти ее не удалось. Нам не позволяли видеться с ней: она боялась заразить нас. И вот теперь отец не скупится на розги, стоит мне пройтись под дождем. Загоняет всех домой при первом раскате грома. В первый год после смерти матери мы даже заколотили окна. Лишь спустя пару лет нам удалось убедить отца убрать доски. Страх ведь не должен так лишать рассудка.
Я облегченно вздыхаю, стоит мне коснуться ручки двери. Коридор давит на голову, заставляя вспоминать бесконечное небо и мою долину. Там верхом на Рее я могу бросить вызов и ветру, и отцу, и даже Богу! Будь моя воля, я бы взял Рея, построил шалаш и правда ночевал бы у реки в низовье полей. Но отец скорее отправит нас обоих на убой, чем позволит своему первенцу скитаться по ранчо. И даже то, что я уже выше его на полголовы и такой же широкий в плечах, не прибавляет моим словам веса в редких спорах. Хотя что со мной могло бы случиться за два-три дня? Мне же просто не хватает времени наедине с собой
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Долина золотоискателей - Габриэль Коста», после закрытия браузера.