Читать книгу "Волчья стая - Максим Калинин"

мне как могла спешила Злата, еле остановил её. Плавать из местных никто не умел, поэтому все решили, что меня водяной утаскивает в воду. Вот же проблема. Надо ещё со Златкой теперь договариваться, а то спасать будет. На берегу собралась куча народу, в общем дети и бабы, в меня тыкали пальцем, галдели обсуждая. Слышались реплики, что Дражко с водяным договорился, когда утоп - эту и ещё много других небылиц, выпалила Златка моей маме, пересказывая чудо, случившееся на речке. Мама сильно перепугалась и стала ругать меня, чтоб больше не думал глубже колена в воду лезть. Неожиданно поддержал отец, его порадовала не только, что я единственный в деревне умею на воде держаться и не топнуть, а ещё возможная близость с водяным, раз он мне такое позволил. Кузнецы в деревнях всегда колдунами слыли, отец не исключение, вот и дитя его соответствует. Добро на плаванье я получил, правда возле берега и в компании Златы. Так теперь и таскал её за собой на речку, устроив аттракцион для местных. В деревне судачили, о бесе, вселившемся в Дражко, когда потоп, мол с тех пор и не узнать мальца, вон надавал тумаков Мышате с компанией, а тут ещё и с водяным дружится. Моё упорство в попытках тренировать тело дало свои плоды, через месяц подтянулся десять раз и переплыл реку, ух и влетело мне тогда от мамы. Так, что на следующий день был наказан, сидеть и помогать по хозяйству. Златка ходила с важным видом, мол чтобы знал другой раз, как её не слушать, а она предупреждала, так орала с мостков, что полдеревни сбежалось. У отца гора крицы надо горн топить да жар раздувать. К этому дню я давно готовился, причём в тайне. Знаний инженерных у меня было маловато, не на того учился и поэтому долго изучал кузницу на предмет своей полезности. Механический молот - это для меня слишком сложно, разве что найти человека, которому суть да идею обрисовать, а тот додумает, как воплотить. Про состав металла та же история, знаю не то всё, вроде как температуру повыше и разные добавки нужны и только… Выбор пал на меха, их на трудах в школе делали, правда тогда не у кого из класса ничего приличного не вышло. Решил сильно не усложнять, две деревянные плахи с дырочками по середине, через эти дырки воздух должен всасываться, с обратной стороны прикрепил кожаные накладки, чтобы обратно воздух не выпускали, прижимаясь к деревяшкам. Сами плахи соединил кожей. Всё проклеивал вываренным из костей клеем и прошил шнурком. Большой вопрос встал, как сделать само сопло, чтоб не сгорело. Металлической трубки у меня не было, единственным доступным материалом была глина, обмазал какую-то большую трубчатую кость и выжег её в костре. Достала Златка, допытываясь у меня, что такое я мастерю и для кого. Держался как партизан. Собрал всё ночью, сразу как был отруган и наказан мамой за мои рекордные заплывы. По утру, как матушкины задания переделал, с серьёзным видом сообщил

- Пойду в кузню, отцу подсоблю.

Только направился в избу, доставать из-под лавки поделку. Златка сразу бросила свою работу и начала пристально за мной следить. В кузне уже пылал горн и в нём занимались уголья с пережогов. Я деловито, спросил дозволения помогать и теперь уже под вторым, внимательным взглядом отца, пристраивал меха, так чтобы поэффективней работали и не сгорели сразу. Батя аж крякнул от удовольствия, как быстро горн набрал жара, да какого. Температура была явно повыше. Моё глиняное сопло не выдержало больше одного рабочего дня и к вечеру раскрошилось, да и остальная конструкция развалилась, но я теперь знал, как сделать лучше. Молот отцовой получилось поднять и пару раз ударить заготовку. Сегодня я был на высоте.

Вечером матушка, раскладывая кашу

- А что там Злата у вас диковину какую-то разглядела, нынче?

- Да Милавушка, сын наш сегодня штуку удумал нужную, да переделать ещё пуще сулился и молот мой поднял. Будет из него толк. Сердце теперь моё спокойно за наследника. Тайну ему поведаю родичей.

Отец подошёл к очагу и отнял камень из кладки, вытянул свёрток длинный, замотанный в кожу сыромятную. Он бережно развернул на столе увесистый свёрток. Даже тусклого света лучины оказалось достаточно чтобы блеснул явно нержавеющий метал, кольчуга посеребрённая и два одинаковых, как близнецы меча.

- Вот Дражко, настоящие боевые клинки заморской работы, достойные руки боярина, а может и князя, из железа, которого не я не отец мой так и не смогли сделать. От отца к сыну в роду нашем передаётся с историей, чтоб всяк потомок цену знал и гордость имел.

Тепереча и ты слушай.

Давно случилась эта напасть, жили предки наши в других краях, далёких и тёплых. Пришёл на землю родичей Хазарин, убил многих, полонили деда моего и в далёкие земли Персам продали. Попал дед Тихомир на галеру большую, веслом ворочить, под кнутом басурманским. Возил на тех галерах купец важный товар свой из Дамаска в Константинополь да Херсонес. Дед говорил, видел он в дыру вёсельную, что города эти огромные, до небес стены из камня поднимаются и народу там живёт тьма-тьмущая. Случился шторм, корабль их долго волнами бросало, трюм галеры порою целиком водою заливало и многие сомлеть успели, толи кормчий не сдюжил, может ещё беда какая приключилось. Напоролась галера бортом на камни, аж весла поломались. Схватил тогда он обломок весла, к которому прикован был и в живот надсмотрщику, тут и остальные взбунтовались, кто с обрубком вёсельным оказался. Галера тем временем тонуть принялась, не до полонян вёсельных басурманам было, никто к ним не спускался за надсмотрщика мстить, спасались они. Пока все люк пытались открыть, дед наш цепи камнями балластными долбил. Так ему одному токмо и удалось выбраться, через дыру в борту, а ещё он тогда, прямо как ты Дражко, с духом морским закружился и плыть научился. Долго ещё волновалось море, пока дед Тихомир за камень цеплялся, что корабль сгубил. А как замирение на море вышло, оказалось, что вот она галера недалече потопла, в рост всего. Деваться то некуда, а надо взять деревяшек разных, чтобы до землицы догрести. Сказывал, что умаялся, но две бочки пустые с трюма вытащил и связал их вёслами да парусиной, а ещё кусок мяса вяленого и кувшин вина греческого, повезло сыскать. Два дня и ночь он толкал свой плот, изредка выбираясь передохнуть и поснедать. На вторую ночь он приметил огонь,