Читать книгу "13-й демон Асмодея - Илья Ангел"

резкого подъёма голова, вдобавок к звону, закружилась, и я тяжело опустился обратно на своё довольно твёрдое лежбище. Пару раз сглотнул, стараясь справиться с внезапно подступившей к горлу тошнотой, и уже более аккуратно сел, обхватив голову руками.

Я сидел и долго не мог понять, что произошло, и где я вообще, вашу мать, нахожусь. Волной нахлынуло воспоминание, как меня выпроводили из Ада, лишив всех адских благ. Да что там, они даже так долго и тщательно получаемые умения демона третьего ранга у меня забрали. «Поздравляю, Вы теперь смертный», — вот именно с таким издевательским посылом это и произошло.

Посмотрев на свои руки, слегка подрагивающие от внезапного пробуждения, и чувствуя, как сердце заходится в дикой пляске, огляделся по сторонам. Так, нахожусь я в каком-то месте, весьма сильно напоминающем тюремную камеру. Темно, холодно и воняет крысами. Камера явно не повышенной комфортности для особо ценных арестантов.

Тело пробила дрожь, а ведь я замёрз как собака, просто сразу из-за всего навалившегося на меня, этого не заметил. Ничего даже отдалённо похожего на одеяло, рядом с собой не вижу. Вот суки, другого определения просто не нахожу. Хоть бы простынку какую дали, что ли.

Закончив оглядывать камеру, я перевёл взгляд на себя. Много рассмотреть не удалось. Только весьма помятую офицерскую форму без знаков отличия. Похоже, это не просто тюремная камера, это самая настоящая гауптвахта, или по-простому «губа».

Перестав пялиться себе на пузо, я посмотрел на человека, который меня разбудил. Рассмотрев его как следует, чуть не заматерился в голос, сразу же определяясь с реальностью, в которую меня зашвырнули.

Поручики на данном промежутке времени оставались только в одной реальности. Оглушивший меня на одно ухо тип, был как раз таки поручиком. Уж в местных регалиях я разбираюсь, сам совсем недавно такие носил, выполняя небольшую халтурку для разведывательного отдела как раз в этом мире. Пробыл я здесь недолго, во все нюансы не вникал и быстро свалил, как только подвернулась возможность. Значит, вот где меня оставили доживать мой девятый век без права реабилитации.

Ненавижу эту реальность. Дикую смесь лицемерия вперемежку с истинным благородством девятнадцатого столетия других миров. И всё это густо замешано на техническом прогрессе и магии. Этакий киберпанк в окружающих реалиях «Войны и мира», замешанный на суперпрогрессе самой развитой земной реальности. Здесь вполне можно увидеть восторженную Наташеньку Ростову на чопорном балу в белом длинном платье, приехавшую туда в карете с мама́и папа́. А завтра её же уже совершающую шопинг на автомобиле, и болтающей по телефону с подружкой.

Здесь всё пропитано пафосом и фальшью, контракты заключают никому не нужные крестьяне и мелкие сошки, от которых в Аду уже не продохнуть. Высший же свет и сам справляется в большинстве случаев со своими проблемами, редко прибегая к услугам моим и мне подобным. Маги они, эти аристократы, ангел их раздери, вот в чём дело. Они сами могут дождик в четверг наколдовать, да любовный афродизиак сварить. Зачем душу продавать ради таких мелочей?

Только вот, для тех же крестьян даже не почешутся. Хочешь дождика — крутись как можешь. Хоть сделки с демонами заключай, это никого не волнует. А чтобы поднапрячься да помочь, вы что, это же быдло-с. А то, что это быдло вас кормит пышными свежайшими булками, никого не волнует.

У меня вообще такое впечатление сложилось, в тот раз, когда я здесь недолго ошивался, что местные аристократы понятия не имеют, откуда эти самые булки берутся. Они, поди, думают, что хлеб на деревьях растёт, а нежные крестьянские девы их каждое утро собирают под прекрасные песни. И зимой тоже. В оранжереях, мать их.

Ненавижу, блин, местных дворян. На них же пробы ставить негде из-за количества грехов различной тяжести. Мне даже показалось, что та пара офицеров, с которой я столкнулся, меня может плохому научить, а не я их.

Мысли стремительно метались в голове. Я продолжал сидеть на жёсткой кровати, откинувшись спиной на каменную стену и закрыв глаза. Это сон, кошмар, просто кошмар. Вот сейчас прозвенит будильник, и я проснусь. Всё ещё держась за голову и не обращая внимания на грузного поручика, стоявшего рядом со мной, легко стукнулся затылком об стену. Ну же, звони, гад, ещё совсем немного и…

— Кадет Давыдов! Да вы, как я посмотрю, вместо того, чтобы домой на побывку съездить, да потом на практику прохлаждаться отправиться, хотите на гауптвахте остаться? — грозно осведомился он, после чего неожиданно покачал головой и почесал подбородок огромной ладонью.

Вот и прояснилось кое-что. Например, я правильно определил, что на губе сижу. Круто чего уж там. Интересно, что такого страшного мог натворить простой кадет, чтобы сюда загреметь? Генерал-аншефу на лысину плюнул? Жаль, что памяти этого тела не осталось, хотелось бы всё же узнать, насколько он был рисковым парнем, чтобы вести себя соответственно. Во всяком случае в первое время.

— Ну же, вставай, сынок, — в голосе поручика появилось сочувствие. — Ну не рассчитал силы, ну, перепутал вектор приложения, ну, уронил дерево на любимого варана княгини Гнедовой, ну с кем не бывает? Неделя гауптвахты — вполне достойное наказание с любой точки зрения. Это, конечно, если не смотреть глубже. М-да. Но, и в принципе, на твоём месте мог бы оказаться любой. Запрос пришёл как-никак, никак не могли мы его проигнорировать, — мне показалось, или его взгляд на этих словах стал немного виноватым. Ему за что-то стыдно, и он пытается извиниться? Перед каким-то кадетом?

— Неделя губы за какого-то паршивого варана? — произнёс я, приоткрывая один глаз.

— Ну, не какого-то, а любимца княгини Гнедовой. — Наставительно добавил поручик. — Но за свой вопиющий проступок ты был наказан очень сурово. Раскаялся полностью, даже молитву за невинно убиенное животное вознёс. Я же так княгине и отписал во всех мельчайших подробностях. Она растрогаться изволила и приглашение на бал обещала прислать для матушки твоей с сестрицей. Тебе же не получится его посетить, похоже, практика, как ни крути, поважнее будет. Тут уж на уступки никто не пошёл. Это же, если не ошибаюсь, первый выезд Ольги будет? — поручик сменил тему нашего разговора очень уж резко. Да что не так с этой практикой. Обычных кадетов на войну не отправляют, не обучены они ещё совсем, да из аристократии этот Давыдов, если я правильно понял. Таких на передовую точно кидать не станут. А куда ещё, кроме горячей точки, могли меня направить, раз он в глаза мне