Читать книгу "Барышня с подвохом или выжить любой ценой - Ксения Ос"

то он ни к чему теперь. В доме для инвалидов, где все включено он тебе точно не понадобиться уже, только ограбят тебя безродные, да и если на контракт согласишься, то тоже ни к чему. Имя то новое будет, а там, глядишь и новый дадут.

Надежду даже перекосило от циничности в рассуждениях тетки. Хотелось сказать, что-то злое и гадкое прямо в лицо мерзавки, но женщина сдержалась — очень уж еще один момент уточнить хотелось.

Впрочем, о полученной девушкой травме тетка рассказывала скупо.

— Совсем не помнишь ничего? — уточнила она задумчиво, — ну может и к лучшему оно. А вообще, ты с лошади упала. Вы с Василием Андреевичем, младшим братом Николя, на прогулку выехали, вот лошадь и понесла, а ты всегда в седле слабо держалась. Хорошо еще Василий в поместье тебя доставил, да лекарей вызвал, а то вообще же погибнуть могла. Хотя, может, оно и к лучшему бы было. Куда тебе теперь деваться сиротке безродной?

Мария Варфоломеевна снова прижала так и не промокший платочек к глазам и уставилась на девушку.

— Ну, так, что, заберу я браслет? — спросила она уже с нажимом, — денег на нем все равно нет, значит тебе и без надобности теперь. А я когда сроки выйдут царю батюшке его и предъявлю, чтобы он поместье в чужие руки не отдал. Ты же не хочешь, чтобы оно Еропкиным или Волоковым отошло? Вот и я не хочу. Ну, же давай, пожелай, чтобы он расстегнулся, — схватилась тетка за руку больной девушки.

Надежда охнула, но выдернуть конечность не смогла. Честно говоря, она и сдвинуть то ее не смогла, только пальцами еде заметно пошевелила.

— Нет, — сказала девушка хрипло, повинуясь все той же интуиции, — браслет родовой, предками мне завещанный, да и нет в тебе как я понимаю крови Иворовых, не сможешь ты пользоваться им.

В своих словах Надежда Александровна, хоть и говорила твердо, но уверена не была. Впрочем, судя по тому как Мария Варфоломеевна охнула и откинула руку племянницы, все же основную функцию браслета угадала правильно.

— Что же ты говоришь? — заголосила дамочка хоть и истерично, но не слишком убедительно, — да я может единственная родственница то и есть.

Надежда промолчала, только скривилась, поскольку ничего другого то и не могла, а тетка, которую слова племянницы задели, заводилась все больше.

— Да кому нужна эта кровь проклятая, — выплюнула она злобно, — стерва, размазня, зря я уговорила Николя опекунство оформить. Знала бы, что пустышка ты без магии, пальцем бы не пошевелила, — зашипела тетка уже не сдерживаясь.

На мгновение Надежде даже страшно стало, настолько эта тетка выглядела невменяемой, но тут женщина порылась в мешочке на поясе, сунула в рот крупинки чего-то белого, задышала глубоко, а через мгновение и вовсе успокоилась.

— Не думай, что ты выиграла, — сказала она холодно, — не ты так Лилька нам с поместья защиту снимет. Жаль, конечно, что эта приблуда маленькая еще, ждать пока магия проснется три, а то и пять лет придётся, но ничего. Может и к лучшему то. Заберу ее из воспитательного дома и под себя выращу — время еще позволяет. Не захочет маленькая дрянь назад возвращаться, сама нам поместье откроет.

3. Знакомство с миром

Месяц, который Надежда Александровна, а теперь уже Константиновна провела в лечебнице, прошло с пользой. Как и говорил врач, а точнее лекарь, состояние ее нормализовалось долго.

Выяснилось, что если бы опекун не отказался от девушки и нанял мага, то все лечение заняло бы не больше недели, но поскольку теперь она числилась безродной, то большинство дорогостоящих услуг, в том числе магических, стало ей не доступно.

— Вот была бы в вас магия, то глядишь, тело и вовсе бы само регенерировало, а так, что можем, то и лечим, — вздыхал не слишком искренне Агафий Борисович, — но вы барышня все же подумайте, двадцать лет не так уж и много. Подумаешь, войдете в Род чей — ни будь, родите детишек. Что еще женщине надо? А ведь там, если кто из них с магией получится, то может и женятся на вас. Ну, чего вы теряете, то? Все же лучше, чем в казённом доме для безродных калек доживать. Там-то о вас забиться точно никто не будет, так и помрёте молодой, счастья женского не познавши.

Надежда эти уговоры слушала, пытаясь понять, в чем же интерес лекаря в этом деле, но давать ответ не спешила. Кстати, вопрос по поводу контрактниц, а по простому просто бесправных наложниц, она прояснила для себя в первую очередь и ахнула. Гаремы? Ну, уж нет! Несмотря на расписанные в красках перспективы, для себя женщина тут же решила, что лучше всю жизнь в инвалидной коляске провести, чем под всех на кого глава Рода укажет ложиться.

И ведь дело не только в пресловутой гордости. Тут же вставал вопрос — а кем будут рожденные по этому проклятому контракту дети? Тема детей, для так и не родившей в свое время Надежды, и вовсе болью отдавалась в сердце. Кем они будут? Ладно, если у них хоть немного магии окажется, а если нет? Судя по услышанному, те кто не имел этого благословенного дара занимали в роду наиболее низкое положение. Не имело значения даже то, кто являлся их родителями.

Получалось что даже дети Главы Рода, имеющие небольшие зачатки магии хоть до роли слуги не опускались, но стояли по иерархической лестнице ниже обычного рядового мага. Вот и выходило, что роди она, будучи наложницей бездарного ребенка, как его тут же затюкают и в слуги определят. Разве такой судьбы она хотела своим кровиночкам? А ведь есть еще жены потенциальных папаш, и они-то точно со стороны наблюдать не будут, испортить жизнь наложнице мужа и ее детям, неважно одаренным или нет, точно попытаются.

Вот и получается, что куда ни глянь, везде засада ожидает. Решив, что даже здоровые ноги того не стоят, Надежда приняла решение ехать в имперскую лечебницу для сирых, убогих и безродных и попытаться выжить по возможности, а потому, информацию о новом мире собирала хоть и по крупицам, но жадно и настойчиво. Кто его знает, что в этой новой жизни пригодиться?

Уставшая тетка в сером балахоне появилась как всегда вовремя.

— Ну, как вы сегодня барышня? Как спалось? Как самочувствие? Может вам судно вам подать для личных дел, али в душик съездим? — засуетилась она вокруг девушки.

Уставшая от глупого сюсюканья медсестры, Надежда поджала губы, но сдержалась. Сама по себе женщина, ухаживающая