Читать книгу "Ночное солнце - Полина Федоровна Елизарова"

женщины в белом пальто.

Дознавательница, оторвав лицо от бумаг, заинтересованно хмыкнула:

— Действительно, почему?

— Потому что я не застала человека, к которому пришла.

Вытатуированные черным густые брови дознавательницы выразили жирный вопрос.

Все с той же милой, явно подбешивающей дознавательницу улыбкой свидетельница продолжила:

— Здесь, на пятом этаже, когда-то жила моя бывшая учительница русского языка. Я не видела ее больше двадцати лет… Номер ее мобильного я, конечно, не знаю, а вот адрес помню хорошо.

— Лидия Петровна? — оживился Роман Аркадьевич. — Так она уж года два как померла… Ее дочь сдает квартиру каким-то узбекам. Они на рынке центральном торгуют. Уходят с ранья, приходят поздно вечером.

— Господи… — опустила глаза женщина. — Я не знала… Мы с одноклассниками давно задумали двадцатилетие нашего выпуска собрать… Хотели всех любимых учителей разыскать…

— Померла Лидка… Как раз под Пасху. И что удивительно — была ведь неверующая, а перед смертью попа попросила привести, — охотно принялся вспоминать сосед.

Слушая Романа Аркадьевича, незнакомка затеребила на шее шелковый платок. Улыбка с ее лица исчезла, глаза увлажнились.

Варваре Сергеевне на миг показалось, что женщина переигрывает.

Впрочем, на ее месте любой, случайно оказавшись под прицелом глаз трех незнакомых людей, стал бы переигрывать.

— В области живете, Марина Николаевна? — пропустив мимо ушей подробности рассказа словоохотливого старика, строго уточнила дознавательница, заглянув в лежавшие перед ней бумаги.

— Да.

— И что же вас заставило именно сегодня здесь кого-то разыскивать?

— Сегодня у меня много дел в городе. Я же объяснила: мы с одноклассниками договорились разыскать любимых учителей.

— Нашли?

— Роман Аркадьевич только что сказал, что учительница умерла! — не выдержала Самоварова.

— Да, — горестно вздохнула Марина Николаевна. — Я приехала, мне никто не открыл. Потом пожар этот… Я так и подумала: наверное, мне лучше задержаться, я же видела, как все было, могу свидетельствовать. Да и Лидия Петровна могла куда-то ненадолго отойти. Вдруг, думаю, вернется. Я же не знала…

— Камер в подъезде нет, так? — обратилась непонятно к кому дознавательница.

— Увы, — подтвердила Варвара Сергеевна.

— Плохо. — Та уже заканчивала заполнять бумаги. — Короче, вы и вы, — ткнула она ручкой в сторону Романа Аркадьевича и Марины Николаевны, — будете и свидетелями и понятыми.

— А что потом? — с опаской спросил сосед.

— Я передам все необходимые документы в местный РОВД. Они и будут с этим разбираться.

— Ух ты! — присвистнула Самоварова. — В большинстве случаев подобные дела получают отказ. Чтобы добиться от них открытия уголовного дела, надо очень постараться…

Дознавательница впервые с интересом посмотрела на Варвару Сергеевну:

— Что, горели уже?

— Слава богу, нет.

— Есть свидетельские показания поджога, значит, им и разбираться, — повторила дознавательница и вновь помассировала ручкой затылок.

Чтобы отвлечь себя от мыслей о Валере, Варвара Сергеевна машинально включила кофемашину.

— Если вас не затруднит, можно мне первой все подписать? — посмотрела на наручные часы Марина Николаевна. — Время поджимает.

Дознавательница, с выражением садистского удовольствия на лице, на ее просьбу не отреагировала.

— А я никуда тороплюсь, — заверещал сосед, покосившись на мигающий огонек кофеварки.

Через несколько минут Марина Николаевна, не читая протокола, поставила, где нужно, подпись и, быстро попрощавшись, ушла.

После ее ухода дознавательница будто выдохнула. Удобно устроившись за обгоревшим столом, она развязала пояс пальто. Короткая плиссированная юбка обнажила кружевную резинку черного чулка. Роман Аркадьевич заметно оживился и нехотя отвел от ее ног ставшие стыдливо-маслеными глаза.

— Кофе будете? — из вежливости спросила у дознавательницы Самоварова.

— Не откажусь. — Перебирая на столе заполненные документы и что-то сосредоточенно выискивая, она иногда черкала в них ручкой. — Так… Варвара Сергеевна, квартира застрахована?

— Не знаю.

Летом, когда еще жили на даче, Самоварова, будто что-то предчувствуя, предложила доктору застраховать квартиру, но тот, отвлекшись на приготовления к обеду, ей так и не ответил.

— Можно мне тоже маленькую чашечку? — На старческом лице Романа Аркадьевича появилось какое-то детское, глуповатое выражение.

— Конечно, — пожала плечами Самоварова.

«Если собеседование назначено на одиннадцать, около двенадцати можно будет набрать. Нет, лучше написать, чтобы он, как сможет, перезвонил».

Словно считав ее мысли, дознавательница оторвалась от проверки бумаг и бухнула:

— Так! Мне срочно нужен хозяин квартиры! Кто-то сказал, он работает недалеко отсюда. Вы, как лицо здесь не прописанное, можете выступить лишь в роли свидетеля. Да! — вдруг осенило ее. — И на кой черт нам была нужна эта Марина Николаевна? Вы можете быть и вторым свидетелем, и понятым.

— Понятым могу. Вторым свидетелем — нет. Я, в отличие от Марины Николаевны, не видела, как начиналось возгорание.

Ответ Варвары Сергеевны окончательно разозлил дознавательницу:

— Так. Где хозяин квартиры?!

— Прямо сейчас я не могу с ним связаться… — тут же пожалела о сказанном Самоварова.

Все это время она напряженно ждала, когда эта тетка вспомнит про Валеру. По-хорошему, она должна была его дождаться, а потом уже приступить к бумажной волоките. А если совсем по закону — и подписывать акт, составленный пожарными, она должна была только в его присутствии. Но душевное состояние этой женщины, очевидно, было таково, что, стараясь побыстрее отделаться от своих обязанностей, она легко переступала через предписания и правила.

— Он на работе. У него сейчас важная встреча.

— Я тоже на работе. Я не могу здесь целый день торчать! У гражданина треть квартиры выгорела, а вы не можете ему позвонить!

Самоварова посмотрела на микроволновку. Вмонтированные в нее электронные часы показывали без четверти двенадцать.

— Давайте немного выдохнем и выпьем кофе, — голосом завзятого психотерапевта предложила Варвара Сергеевна. — Через пятнадцать минут, обещаю, я позвоню хозяину. — Она аккуратно поставила перед женщиной чашку и сахарницу. Вспомнив про притихшего Романа Аркадьевича, приготовила и ему маленькую чашку кофе.

— Никогда не видел таких аппаратов. — Старик, жмурясь от удовольствия, неторопливо прихлебывал кофе. — Мы-то по-простому, растворимый пьем. Тут, правда, сыну на пятьдесят лет на работе кофемашину подарили, но я ее даже не видел, он тут же ее в интернете продал, денег-то не хватает…

Дознавательница достала из кармана мобильный и, резко тыча пальцами в клавиши, отстучала кому-то сообщение. Закончив, вернулась к бумагам.

— Так. Ознакомьтесь с протоколом, расписывайтесь и можете быть свободны, — бросила дознавательница Роману Аркадьевичу.

— Ага, — нехотя привстал он с табуретки. — Тока я без очков-то плохо вижу.

— Ну вы еще за очками полгода ходить будете!

— Я могу прочитать вслух. — Варвара Сергеевна взяла со стола протокол. — Вы же не против? — обратилась она не столько к соседу, сколько к дознавательнице.

— Читайте, — пожала плечами та.

Протокол, не придерешься, был составлен по всем правилам. Варвара Сергеевна, старательно оттягивая время, громко и медленно поясняла Роману Аркадьевичу изложенное дознавательницей на бумаге.

В тот момент, когда старик дрожащей рукой пытался аккуратно вывести в нужных местах свою подпись, на кухню забежал его правнук, семилетний мальчишка, которого разведенная внучка Романа Аркадьевича, упорхнув в Европу на поиски лучшей жизни, без зазрения совести сбагрила на попечение старого бездетного дяди.

— Деда! — Глазастый растрепанный мальчишка в