Читать книгу "Мой слишком близкий друг - Татьяна Алюшина"

И только много лет спустя я узнала, что мы прятались от бандитов, которые шантажировали отца с дядь Мишей, и все было ужасно страшно, и их с папой могли убить. Или нас, их родных, могли убить. Но ситуация как-то разрешилась.

С папой все-таки мы встретилась и поговорили. Не могла я избегать его, да и разобраться мне хотелось и, может, обвинения высказать, а то они душили меня своей непроизнесенностью. А он даже не пытался оправдываться, объяснял, что полюбил по-настоящему и ничего не может с этим поделать, печалился, что так все получилось.

– Знаешь, дочь, – сказал он, грустно улыбнувшись, – я уверен, что если бы Лена и Майя познакомились без меня и при других обстоятельствах, они бы обязательно стали очень близкими подругами. По характеру они идеально подходят друг другу.

Мой папа знает, что говорит. Он не психолог, нет, он очень мудрый человек. И еще таких называют интуитами – он чувствует людей до всех их потаенных фобий, комплексов и страхов, чувствует, чего стоит человек и на что он способен. Папа работает коммерческим директором не такой уж маленькой фирмы, которую они создали с дядь Мишей, и именно эта папина способность видеть людей насквозь не один раз спасала им в самом прямом смысле жизнь. А вот от ухода из семьи не уберегла!

– А тебе она чем так идеально подошла? – не удержалась я от сарказма.

– Я надеюсь, вы с ней познакомитесь, – папа улыбнулся и погладил меня по голове, – и ты поймешь, что Майю невозможно не любить. Она как солнышко: светлый, жизнерадостный человек, великий оптимист.

– Прости, но пока я не могу думать о ней хорошо или даже нейтрально. Она виновата в том, что плохо всем нам: маме, Левке, мне, бабушкам обеим, даже тебе плохо, потому что ты мучаешься, и это видно.

Мне сложно было разговаривать с ним спокойно и ровно, но я хотя бы попыталась понять, услышать. А вот с братцем все обстояло сложнее. Левка уперся в жестком порицании отца, встал в позу, отказывался встречаться, разговаривать, сбрасывал звонки, когда папа пытался до него дозвониться, словом, выступление по большой обвинительной прокурорской программе.

Зато к нам с мамой брат зачастил в гости: чуть ли не каждый вечер приезжал, привозил всяческие вкусности, поднимал бодрый шум, заставлял нас накрывать на стол в большой комнате, балагурил не в меру, а в выходные повадился вывозить маму за город, на природу. В общем, всячески демонстрировал свое неожиданное мужское главенство в семье, защиту и опору своим женщинам и полную сыновью поддержку маме.

И так на протяжении трех месяцев. Все мои попытки остановить этот бодрый балаган и уговорить Левку прекратить лишний раз напоминать маме, что она осталась без мужа, не то что проваливались, а каждый раз заканчивались небольшим скандальцем.

Остановила Левкины демарши против отца мама. Очень жестко.

Как-то вечером, как стало уже привычно последнее время, мы втроем сидели за столом, пили чай, обсуждали что-то несущественное, как вдруг мама напомнила нам:

– Послезавтра у отца день рождения. Не забудьте его поздравить.

– Я не буду его поздравлять! – с нажимом заявил Левка. – Он нас предал и ужасно обидел тебя. Он ушел и отказался от нас! У нас его больше нет!

– Он ни от кого не отказывался, – усталым, тусклым голосом возразила мама. – Тем более от вас с Мартой.

– Мам, – старался сдерживаться Левка. – Я всегда уважал отца и знал, что батя у меня мужик, настоящий человек, личность, и то, как он относился к тебе, своей жене, и к нам с Мартышкой, было для меня примером и предметом гордости. Я и представить не мог, что он так легко и просто все это разрушит только потому, что бес в ребро и что ему страстей захотелось на старости лет…

– Хватит! – Мама так сильно хлопнула ладонью по столешнице, что звякнули чашки и несколько сушек вылетели из вазочки, в которой они были насыпаны горкой, и покатились по столу. – Ты мальчишка! Сопляк! Как ты смеешь судить отца?! Кто дал тебе право сидеть тут и рассуждать о предательстве?! Что ты об этом можешь знать?!

Левка покраснел, хотел что-то возразить, но мама сделала жест рукой, останавливающий порыв сына.

– Твои отношения с женщинами ограничиваются легкими, ничего не значащими встречами исключительно для секса! Что ты можешь знать о настоящей любви?! Твой отец не принес в дом грязь любовной интрижки, не обманывал жену и детей и не бегал тайком на сторону! У них с Майей не было любовной связи, они были вместе всего один раз, и отец сразу пришел и честно мне все рассказал и объяснил, что это настоящее чувство. Честно рассказал, понимаешь? – Мама села на свой стул, положила на стол руки и теперь уже ровным, спокойным тоном, глядя на Левку, продолжила словесную порку сына, а может, и обоих своих неразумных детей: – Я очень тебя люблю, сын, но сейчас готова ударить за глупость и оскорбление отца и меня вместе с ним.

– Я тебя не оскорблял! – Левка обалдел.

– Оскорблял! Никто в этой жизни не застрахован от любви и страсти. И если с любовью еще можно справиться, отказавшись от совместной жизни с любимым человеком в силу каких-то непреодолимых обстоятельств и сохранив это чувство в душе, то преодолеть страсть практически невозможно. И ты, мальчишка, ни разу не страдавший из-за любви, с ума не сходивший по женщине, не ревновавший, не терявший покой и сон от этого чувства, берешься судить об этом! А если бы не отец, а я влюбилась? Если бы я встретила мужчину и полюбила его так, что не мыслила бы без него жизни?

Мы с Левкой переглянулись, совершенно оторопев. Даже предположить такое не то что было невозможно, а невозможно в мировом масштабе.

– Что вы так смотрите? – усмехнулась невесело мама. – Я, так же как и отец, вырастила и поставила вас на ноги, вы теперь оба самостоятельные, в родительской опеке и присмотре не нуждаетесь. А я еще молодая женщина, вполне привлекательная, у меня хорошая работа, я уважаема коллективом и начальством, неплохо зарабатываю, по крайней мере, себя могу содержать и баловать. И я еще очень даже вызываю интерес у мужчин. С вашим отцом у нас были прекрасные отношения, но наша любовь с годами переросла в иную форму. Мы очень близкие и родные друг другу люди, больше чем друзья и любовники, гораздо больше, но для жизни этого мало, я это только после ухода Паши поняла и осмыслила. Все ходила, думала, вспоминала, размышляла и поняла, почему он полюбил другую женщину. И я, так же как он, могла встретить кого-то, полюбить и уйти к нему жить. И что, Левушка, ты сидел бы на том же месте, где и сейчас, и так же поливал бы грязью меня, как отца, и обвинял бы в предательстве? И говорил бы, что у тебя нет больше матери?

– Ма-а… – совершенно растерялся Левка.

– Что ма? Так и есть, сын. И еще скажу тебе, сынок, я не вверяла тебе полномочия моего адвоката, меня не надо защищать от отца. Да, это больно, когда от тебя уходят, и ты чувствуешь себя ненужной, брошенной, униженной как женщина, но ваш отец сделал все, чтобы не оскорбить и не обидеть меня. И я ему за это очень благодарна. Мы перезваниваемся и встречались несколько раз, беседовали, он решил оставить нам большую часть имущества, все так же финансирует нас с Мартой и собирается делать это и впредь.