Читать книгу "Каждый способен на убийство. Теория убийств, которая стала классикой - Дэвид М. Басс"

лежал на животе, уткнувшись лицом в снег. Ученые выдвинули несколько теорий о его кончине. Одни предполагали, что он прилег отдохнуть после изнурительного подъема и замерз. Другие уверены, что он умер, потому что упал и сломал ребра. Третьи утверждали, будто его погребла под собой лавина.

Все гипотезы оказались ошибочными. Как выяснилось, истинной причиной гибели была стрела, которая вонзилась ему в спину, раздробила лопатку и застряла в левом плече, вызвав внутреннее кровотечение. После ранения он прожил не дольше нескольких часов. Специалисты, изучавшие останки, поначалу не заметили признаков насильственной смерти. Лишь позже, благодаря компьютерной томографии, нашли наконечник стрелы длиной в 2,5 см. Мы не знаем, как погиб этот несчастный – пытался ли убежать или был застигнут врасплох; напал на него один враг или целая банда, но одно можно сказать наверняка – Этци убили.

Дополнительные археологические свидетельства нашей убийственной природы проливают свет на вопрос, как давно убийство вошло в человеческую жизнь. В 1964 году в египетской Нубии (захоронение Джебель Сахаба) были найдены 59 скелетов, датируемых поздним палеолитом, т. е. около 12 000–14 000 лет назад. Более 40 % имели признаки насильственной смерти: каменные отщепы в черепах и костях, переломы, множественные раны. На мужских скелетах травм было больше. В основном повреждения затрагивали левую сторону черепа и грудную клетку; это наводит на мысль, что убийца был правшой и нападал спереди. Другие свежие находки на территории индейцев анасази, обитающих на американском Юго-Западе, свидетельствуют о зловещей практике каннибализма. Оказывается, скальпирование оставляет характерные следы на черепных костях. Но неужели предки пожирали друг друга? Анализ древних окаменелых фекалий показал: они содержат человеческий миоглобин – белок скелетных мышц и сердца, – который мог попасть туда только одним способом: с пищей.

Человеческим скелетам, найденным в Калифорнии, больше 1000 лет. В костях 5 % засели наконечники стрел – прямое доказательство смерти во время боевых действий[12]. О войнах между племенными группами свидетельствуют и доисторические могильники в Южной и Северной Дакоте, приблизительно датируемые 1325 годом нашей эры. Исследование 500 скелетов, погребенных в общей яме, показало: все погибли во время одного набега[13]. Почти у всех обнаружили незажившие порезы и черепно-мозговые травмы, очевидно полученные при скальпировании острыми камнями или ножами. Это говорит о том, что они не пережили нападавших. У 40 % проломлены черепа. Примечательно, что среди 500 останков не найдено ни одного скелета молодой женщины, что недвусмысленно указывает на цель бойни.

Скелеты из культуры Онеота, существовавшей в пойме реки Иллинойс, приблизительно датируются 1300 годом нашей эры. Установлено, что 16 % умерли насильственной смертью. Незажившие повреждения туловища, рук и головы, оставленные каменными наконечниками, вдавленные переломы верхних и задних костей черепа, полученные от ударов дубинкой, а также отверстия в черепах, соответствующие размерам каменного оружия, найденного в том же месте, – все свидетельствует об убийстве. На некоторых скелетах обнаружены зажившие раны, включая дыры и вмятины на черепе, – предполагается, что эти люди пережили по крайней мере предыдущее нападение. Исследование скелетов с Великих Равнин показало, что 19 % погибли от обширных ран, нанесенных заостренными предметами: у многих повреждены кости таза, позвоночник и конечности. Жертвы аналогичной массовой резни найдены на Тихоокеанском побережье Южной Калифорнии. Две трети травм, обнаруженных в основном на мужских скелетах, были нанесены в область головы спереди и слева. То есть погибшие сражались лицом к лицу с нападавшими-правшами.

Эти и другие открытия, в том числе образцы древнего оружия – булавы, копья, томагавки, кинжалы и мечи, – не оставляют сомнений: убийство было нормой на протяжении большей части человеческой эволюции. Несмотря на всю фрагментарность и неполноту, новые палеонтологические и биоархеологические данные позволили глубже проникнуть в долгую историю убийств и легли в основу моей теории.

Размышляя, почему наш вид стал таким жестоким, я понял одну важную вещь: согласно холодному расчету эволюции, убийства – особенно те разновидности, которые встречались чаще всего, – обеспечивали предкам множество преимуществ в борьбе за выживание и размножение. Получается, убийство адаптивно и выгодно? Это может показаться странным, но в эволюционном плане польза в самом деле велика – настолько, что загадка не в том, почему мы так жестоки или почему убийство было столь распространено на протяжении всей эволюционной истории, а в том, почему мы не убивали еще чаще.

Разгадка проста. Эволюция психологии убийства похожа на гонку вооружений: в ответ на угрозу человек выработал эффективные механизмы защиты, которые служат мощным сдерживающим фактором.

В процессе эволюции от обезьяноподобных протолюдей до Homo sapiens нам приходилось бороться с тремя основными источниками опасности. Во-первых, выживание зависело от физической среды – мы могли упасть с высоты, умереть от голода или утонуть. Во-вторых, нам угрожали другие виды – паразиты внутри и хищники снаружи. Наше врожденное отвращение к больным людям, боязнь пауков, страх перед змеями и острая чувствительность к преследованию – все это механизмы защиты, помогавшие предкам противостоять враждебному окружению. И, наконец, третий источник опасности – представители собственного вида. На текущей стадии развития другие люди – самая беспощадная и «враждебная сила природы».

Поскольку данная угроза сохранялась, мы выработали не только психологические механизмы, склоняющие к убийству, но и целый арсенал оборонительных стратегий. Согласно законам естественного отбора, чем дороже обходится гибель от рук убийцы – а в нашей жизни, безусловно, слишком дорого, – тем быстрее развивается защита от насильственной смерти. Так и произошло: мы не только развили страх перед пауками и высотой, но и приобрели впечатляющий набор способностей, позволяющих избегать убийства.

Благодаря одному любопытному научному исследованию теперь мы знаем, что эти защитные механизмы формируются в самом раннем возрасте – еще до рождения, когда мы обитаем в якобы уютной среде материнской утробы. Как выяснил гарвардский биолог Дэвид Хейг, даже матка представляет угрозу. Основная опасность – так называемые самопроизвольные аборты, многие из которых происходят еще до того, как будущая мать узнает о беременности. Представим женщину, которая беспокоится из-за задержки менструации и радуется, когда она все-таки наступает. На самом деле в некоторых случаях кровотечение начинается после того, как матка спонтанно исторгнет растущий плод. Согласно данным Хейга, самопроизвольные аборты происходят, когда организм фиксирует у плода несовместимые с дальнейшим развитием дефекты или генетические отклонения.

Как ни странно, ученый обнаружил: эволюция снабдила нас действенным защитным механизмом, позволяющим перехитрить тело матери и защитить плод. Оказывается, он выделяет в кровоток матери особый гормон – человеческий хорионический гонадотропин (ХГЧ). По всей видимости, женский организм «интерпретирует» его высокий уровень как признак здоровья и жизнеспособности плода и не прерывает беременность. Таким образом, даже в утробе человек находится во враждебной среде и вынужден отстаивать собственные интересы