Читать книгу "Апгрейд - Денис Ратманов"

а оттуда ныряет за деревянную стойку столовой, и одновременно в помещение врывается третий, но этому не везет, я попадаю ему не в голову даже — в шею, он роняет плазменную пушку, хватается за горло и падает.

Тела врагов защищены кевларовыми бронежилетами, потому есть смысл стрелять только в голову и по ногам. Наша задача — не победить, а чтобы атака захлебнулась.

К нам подбегает последняя пара обороняющихся, мы должны сдерживать врагов, чтобы дать шанс детям и простым уйти подальше.

— Суки! — выдыхает Дэн, восемнадцатилетний мальчишка с ярко-синими глазами, открывает рот, чтобы договорить, и тут в нескольких метрах от нас, по ту сторону двери, в столовой, ухает плазменный разряд.

Створка выдерживает, но мы глохнем от грохота, в ушах звенит, башка кружится. Дэн отвечает из своей плазменной пушки, у него из уха бежит струйка крови.

— Сколько их? — ору я, еле слыша свой голос.

Дэн чиркает себя по горлу — много.

— Отступаем к спальне, здесь мы в ловушке, — продолжаю я.

Мы едва успеваем отбежать от двери, как взрывается еще один плазменный разряд, на этот раз створку выворачивает, и если бы мы остались там, нас растолкло бы в мелкий мак. Зловеще улыбаясь, Кен прикручивает бомбу с часовым механизмом к трубе.

— У нас есть полминуты. — Он улыбается, и на его окровавленном лице улыбка выглядит как оскал.

Сломя голову несемся вперед, пытаюсь мысленно считать секунды, но сбиваюсь. Поворот, еще поворот. Из наших — никого, все успели разбежаться. Молодцы!

— Разделяемся, — командую я, указывая Дэну на узкий коридор, а мы с Кеном продолжаем бежать по центральному, выруливаем в просторный зал, где в широком желобе, делящем помещение на две части, мутным потоком текут нечистоты.

Позади нас грохочет взрыв, бетон под ногами вздрагивает… Надеюсь, что трубу разорвало, и нападающих смыло к хренам.

Добегаю почти до конца зала, и тут мне навстречу из бокового коридора вываливается мой ученик Барка с загипсованной ногой. Мальчик опирается на плечо Наоми, они пятятся, целясь в темноту. Там, откуда они выбежали, скрежещет, топает зверобогий в экзоскелете, я не вижу его, но узнаю по звукам, рождающим ассоциации со смертью. Наоми тянет Барку за плечо, предлагая отступать, но сосредоточенный мальчик сбрасывает ее руку и остается на месте. Девушка поворачивает голову, видит меня, открывает рот. Ее слова и выстрел мальчика звучат одновременно.

Дело плохо, надо спасать мальчишку! Он техно… С грохотом падает экзоскелет, его металлическая башка высовывается из коридора, по ней бегут электрические разряды.

— Кен, задержи зверобогих, — уже подбежав к Наоми, командую я.

Она вздрагивает, поворачивая голову. Я хватаю Барку под мышки. К тому моменту Кен становится на поверженного зверобогого, палит по наступающим невидимым мне врагам, грохочущим, переговаривающимся в коридоре.

— Ты герой, — говорю, забрасывая Барку на трубу теплотрассы. — Видел, какого здоровенного завалил? Это твой первый.

Мальчишка сияет от счастья.

— Я смог!

Нужно взобраться еще на одну трубу, и там будет узкая вентиляционная шахта, идущая под уклоном, где вполне может пролезть ребенок, но не взрослый.

Грохочут выстрелы. Оборачиваюсь. Наоми прыгнула в нечистоты и уже доплывает до другого борта канавы. Кен стреляет из дробовика, прижавшись к стене.

— Их слишком мно… — он вскрикивает, хватается за грудь, вижу кровь между пальцами.

Вторая пуля пробивает его голову, и в коридор выскакивает зверобогий в бронежилете и гермошлеме, он стоит полубоком, уязвимость на груди недоступна. Если я брошу Барку, то успею нырнуть в дерьмище и переплыть на ту сторону. Будет шанс, но… Смотрю на мальчишку, который пытается залезть на трубу, но ему мешает сломанная нога. Встречаюсь с ним взглядом. В его глазах — не мольба о помощи, а злая решимость.

…Но как с этим жить?

Хрен с вами! Подтягиваюсь, забрасывая себя на трубу, помогаю Барке. Зверобогий замечает нас, направляет пистолет-парализатор. В обивку трубы, где только что был мальчишка, впиваются ампулы.

— Вытяни руки! — командую я, мальчик слушается, я толкаю его в вентиляционную шахту, он начинает уползать.

Труба работает как укрытие, зверобогие снизу не могут в меня попасть. В принципе, можно попробовать доползти до столовой и попытаться незамеченным уйти по трубам дальше или затаиться. В вентиляцию мне точно не пролезть

Выглядываю и тотчас получаю залп из парализаторов. Зверобогие лезут и из второго коридора, оттуда, где была столовая. Я окружен, и только чудо способно меня спасти. В чудеса я не верю. Значит, моя последняя задача — забрать с собой как можно больше зверобогих. Жаль, гранаты нет, и патронов для дробовика осталось мало. Когда они закончатся, буду отстреливаться пистолетами, с которыми не расстаюсь даже когда сплю.

Лежа на спине заряжаю дробовик, выглядываю, стреляю. Одна моя пуля попадает в гермошлем, другая — в бедро второго нападающего. Снова перезарядка. Высовываюсь и тут же прячусь, потому что меня атакуют четыре дрона с парализаторами. Шприц-тюбик вонзается в бедро.

У меня есть пара секунд, чтобы уколоть себе цианид. Выхватываю шприц и полностью ввожу в бедро за миг до того, как веки смыкаются.

Три мысли одновременно гаснут в голове: мне еще рано умирать, здорово, что я создал систему выявления техно, хрен вы меня получите, зверобогие!

Глава 2

Ты потеряешь все

Первым просыпается разум, мечется внутри обездвиженного тела. Я должен умереть, потому что вколол себе смертельную дозу цианида. Наверное, это и происходит — медленное умирание, ведь мозг погибает не сразу, а долгое время угасает, отчего люди видят диковинные картинки. Больше всего мне хочется увидеть Гитель, обнять ее, зарыться лицом в ее кудри.

Но то ли изменилось восприятие времени, то ли смерть не спешит. Мало того, начинают возвращаться ощущения: я замерз, ноет рука, в голове болезненная пульсация. Открываю веки и вижу серый асфальт, куда я воткнулся лицом, и из разбитого носа уже натекла струйка крови.

Воняет помойкой. Кто-то тянет за ногу. Поднимаюсь на локтях, и от меня отбегает ощетинившаяся шавка. В двух шагах вижу мусорные контейнеры, за ними — бетонную стену. С трудом поднимаюсь, отхожу к стене. Превозмогая тошноту, вскидываю голову и далеко в темноте вижу снующие огоньки флаеров.

Потираю виски, пытаясь восстановить в памяти, что со мной случилось. Я сдерживал облаву, помог Барке уйти, а сам не смог. Зверобогие вкатили мне парализатор, но я успел вколоть себе цианид…

Так какого хрена я живой⁈ Что случилось со мной, пока я был без сознания?

Появляется стойкое ощущение бредовости происходящего. А может, я — не я? Закатываю рукав и вижу свои татуировки в виде звеньев цепи. Ощупываю себя, нахожу пистолеты, противогаз за спиной. А вот дробовика нет, как и половины патронов к нему. То есть перестрелка все-таки была. Я цел, невредим, только в голове какая-то каша…

Достаю шприц-тюбик с цианидом и леденею. Сто процентов, я вколол его себе в бедро! Или нет?

Трясу головой, и меня на миг выключает. Если бы не опирался на стену, свалился бы. Чернота вспыхивает ядовито-зелеными цифрами, они бегут сверху вниз, как по монитору — символы, когда слетает система. В правом углу экрана мигает риска курсора.

Или кажется, или из символов проступает шевелящее губами человеческое лицо, которое я видел совсем недавно…

Шахар?

Распахиваю глаза, бездумно смотрю на носок берца. На всякий случай проверяю нож за голенищем: на месте.

Как все прошло? Стали ли зверобогие ловить моих ребят по норами или получили меня и ушли?

Массирую виски, стимулируя извилины, и ухожу из подворотни выяснять, куда меня занесло. Выруливаю на улицу, где катят автомобили, слепя встречными фарами, верчу головой в поисках ориентиров. Справа высится ступень зиккурата, светящаяся огнями окон. Насчитываю их тридцать девять. Дома здесь двухэтажные, автомобили пыхтящие, есть люди на велосипедах — значит первая ступень зиккурата, населенная отбросами общества зверобогих — черноротыми.

Ага, вон телевышка мигает красным огоньком, а вдалеке, отражая свет города, высится дымящая труба, похожая на гигантскую сигарету.

— С дор-р-роги! — меня отталкивает кряжистый дед с авоськами, ковыляющий по своим делам.

Что ж за бардак в голове? Уже ночь, нужно подумать, что делать дальше и куда двигаться, а что-то не соображается. Начинается дождь, надо где-то спрятаться, переждать его. Взгляд останавливается на светящейся вывеске кафешки с незамысловатым названием «Вкусно». Находиться под одной крышей со зверобогими, пусть и низшей ступени, неприятно, чувствуешь себя волком на псарне, но особо выхода нет. Обыскиваю карманы,