Читать книгу "Битва за Карфаген - Михаил Борисович Елисеев"

вскоре обратили в бегство. Разбежавшихся легионеров вылавливали по окрестностям: спаслись лишь те, кто укрылся в лагере Тита Фонтея или нашел убежище за стенами Илитургиса. От армии Публия Сципиона осталось одно воспоминание.

В это время войска Гнея Сципиона по-прежнему удерживали старые позиции на берегу реки Бетис. Скорее всего, римский военачальник понимал, что сил для разгрома армии Гасдрубала Баркида у него недостаточно, и поэтому не переходил к активным действиям, ожидая возвращения брата. Большая часть войска Сципиона состояла из кельтиберов, что побуждало полководца к еще большей осторожности. Если в легионерах Гней был уверен, то относительно испанцев испытывал определенные сомнения.

Гасдрубал Баркид, долгое время провоевавший в Иберии, очень хорошо знал менталитет кельтиберов. Был высокого мнения об их храбрости и воинском умении. В то же время Гасдрубал был осведомлен о том, что вожди кельтиберов любят золото и дорогие подарки. На этом карфагенский военачальник и сыграл. Во вражеский лагерь отправились его доверенные люди из числа испанцев и сумели убедить кельтиберов оставить Гнея Сципиона. Римский полководец не смог этому помешать, поскольку числом легионеры уступали испанцам. В отличие от своего брата, Гней быстро сориентировался в обстановке, покинул лагерь и повел войска на север, к реке Ибер. Опасаясь вражеской конницы, Сципион вел войска по холмистой местности, что сильно замедляло движение.

Увидев, что враг отступает, Гасдрубал устремился в погоню. В пути к нему присоединились армии Магона и Гасдрубала, сына Гискона. Карфагеняне настигли римлян и стали готовиться к сражению. Сципион заметил, что лагерь пунийцев значительно увеличился, и пришел к выводу, что вражеские армии сумели соединиться. Из этого следовало, что его брат потерпел поражение. Осознав всю глубину катастрофы, Гней ночью вывел войска из лагеря и продолжил движение на север. Но было уже поздно. Карфагенские полководцы отправили Масиниссу в погоню за римлянами, а сами выступили следом с главными силами.

Ситуация повторилась как под копирку, с той разницей, что если армия Публия наступала, то войска Гнея уходили от противника. Нумидийская конница беспрерывно атаковала римлян, нанося им тяжелые удары, только наступившая ночь спасла измученных длительным маршем легионеров. Опасаясь вражеских всадников, Сципион приказал разбить лагерь на вершине холма. Место плохо подходило для обороны, поскольку твердая почва мешала выкопать рвы и насыпать валы. Тогда римский военачальник распорядился из мешков и тюков с поклажей соорудить импровизированные укрепления, за которыми легионеры и укрылись. На рассвете нумидийцы возобновили атаки и тревожили противника до тех пор, пока не подошли три карфагенские армии. Пунийские пехотинцы разрушили римские баррикады, прорвались на вершину холма и разгромили войско Сципиона. Легионеры разбежались, их командующий укрылся в каменной дозорной башне. Тогда карфагеняне обложили строение дровами и подожгли. Гней Сципион Кальв погиб через двадцать восемь дней после гибели брата. Уцелевшие легионеры лесами пробирались к Иберу, некоторым удалось добраться до лагеря Тиберия Фонтея. Согласно информации Аппиана, Публий погиб в окрестностях Кастулона (Iber. 16), по сведениям Плиния Старшего, Гней был убит недалеко от Илорикса (Nat. hist. III, 9).

Кампания 212 г. до н. э. закончилась сокрушительным поражением римлян. И напрасно Луций Анней Флор сетует по поводу гибели братьев Сципионов: «Испания была бы взята с ходу, если бы эти храбрейшие воины, победители на суше и на море, не пали от пунийского коварства в самый момент победы» (I, XXXIII. 6). Публий и Гней погибли не в результате «пунийского коварства», а потому, что переоценили свои силы и не сумели грамотно спланировать наступательную операцию. Остальное уже детали.

* * *

Гасдрубал, сын Гискона, решил зачистить от римлян территории к северу от реки Ибер. Именно туда бежали остатки разгромленных вражеских армий. Карфагенский военачальник полагал, что это будет несложно сделать, поскольку легионеры остались без полководцев и совершенно деморализованы. Помощи римлянам ждать было неоткуда, поскольку их испанские союзники, узнав о гибели Сципионов, один за другим стали переходить на сторону пунийцев. Однако Гасдрубал не хотел делиться славой освободителя Испании с братьями Баркидами и решил действовать самостоятельно. Ничего не сказав своим товарищам по оружию, военачальник покинул лагерь и повел свою армию на север.

Шансы Гасдрубала, сына Гискона, на окончательную победу над римлянами были очень высоки, однако все пошло не так, как планировал карфагенский полководец. Среди римлян нашелся человек, не побоявшийся взять на себя ответственность за судьбы соотечественников, оказавшихся на северном берегу Ибера, и судьбу римских владений в Испании. Это был Луций Марций, сын Септимия, из сословия всадников. Несмотря на молодость, Марций был бывалым солдатом и, как оказалось, неплохим военачальником. Он сумел сплотить оставшиеся без руководства войска, подтянуть дисциплину и вдохнуть в деморализованных легионеров веру в победу. Несмотря на то что согласно регламенту командование должен был принять легат Тиберий Фонтей, сумевший вывести за Ибер жалкие остатки армии Сципионов, во главе испанских легионов оказался Луций Марций. Именно с ним римляне связывали надежды на благополучный исход грядущих боев. На состоявшемся воинском собрании, которое шло вразрез с римскими традициями, молодой человек был провозглашен командующим армией (Liv. XXV. 37). По приказу Марция был построен укрепленный лагерь, заготовлены большие запасы продовольствия и воинского снаряжения. Когда стало известно, что карфагенская армия перешла Ибер, римляне были полностью готовы к битве.

Гасдрубал, сын Гискона, об этом ничего не знал. Карфагеняне разбили лагерь и отдохнули после длительного перехода, а на следующий день двинулись на римские позиции. Наступление велось не организованно, поскольку Гасдрубал пребывал в твердой уверенности, что противник совершенно деморализован и не окажет серьезного сопротивления. Карфагенский военачальник с пренебрежением отнесся к своим обязанностям и не только не отправил во вражеский лагерь шпионов, но даже не произвел разведку местности. Пунийцы надвигались на римский лагерь беспорядочной толпой, где пехота перемешалась с конницей, легковооруженные воины – с тяжеловооруженными бойцами. Возглавлял это скопление людей Гасдрубал, сын Гискона: карфагенский военачальник на коне возвышался среди солдат, следом за ним ехали всадники-телохранители.

В римском лагере началась паника, но Луций Марций быстро навел порядок. Часть войск командующий расположил у лагерных ворот, остальные развернул по периметру укреплений, в ожидании вражеской атаки. Чем ближе подходили карфагеняне, тем яснее становилось для Луция Марция, что противник совершенно не готов к бою. Пунийцы распевали победные песни и потрясали оружием, но так и не построились в боевой порядок. Римский военачальник понял, что у него появился отличный шанс на победу, и отдал приказ готовиться к вылазке.

Атака римлян стала полной неожиданностью для карфагенян. Колонна легионеров ударила в центр пунийского войска, развалила его на две части и начала оттеснять от лагеря. Организованного сопротивления не было, многие карфагеняне даже не успели вытащить из ножен мечи. Гасдрубал