Читать книгу "Династия - Анна Кондакова"

помрачнел.

— Жизнь за жизнь. Ты должен будешь отдать одного из своих детей. Как только возрождается мумия, она сразу забирает жизнь твоего ребёнка.

Я ошарашенно уставился на него.

— И вы на это решились?

— У меня не было выбора. Я должен был защитить остатки своего народа, и мне пришлось отдать жизнь своего старшего сына. Ты бы поступил так же.

Я мотнул головой.

— Нет, ни за что. Лучше самому сдохнуть.

— Тут как договоришься.

Значит, и император Искацин, возрождая Ладислава, тоже отправил на смерть кого-то из своих детей. Не пожалел даже родного ребёнка, лишь бы истребить Колидов до конца. Та ещё тварь.

Я перевёл дыхание, понемногу успокаиваясь. От таких открытий взрывалась голова, но оказалось, что это ещё не всё. Самое большое открытие ждало меня в конце.

Свиток неожиданно начал меняться, а на полотне появились новые изображения.

Теперь древо рода Колидов на мне не заканчивалось, и я перестал быть последним, как сказала Заварра. Свиток показал ещё троих наследников после меня. Еле видимых, мерцающих, то затухающих, то появляющихся снова.

Моих детей.

Это будущее было совсем неочевидным, но возможным.

— В своём свитке ты видишь то, чего не видит никто, — тихо сказал Бахадур, наблюдая за тем, как у меня глаза на лоб полезли. — Ты видишь знание о том, что может повлиять на рассвет могущества твоего рода. И ты должен сделать то, чего требуют от тебя твои божественные предки.

Да, я смотрел на еле видимые изображения своих детей и не мог поверить глазам.

Это были дети от трёх разных девушек, потому что от меня шли три разных ветви.

Рядом с собой я увидел сначала изображение Джанко, самое чёткое. Затем — Акулину, а потом — Мидори.

— А... а у вас тут стула не найдётся? — выдавил я охрипшим голосом.

Мне вдруг срочно захотелось присесть, чтобы не упасть.

Эти боги в свитке, они от меня требуют сделать то, что изображено? Образовать три родовых ветки? Именно так они видят возрождение рода Колидов сильнейшими наследниками?

Я покосился на Бахадура, но тот, конечно, не видел того, что видел я.

И вновь голос появился в моей голове:

«Если ты сделаешь так, как изображено, то продолжишь рода Колидов и Чи. Ты вдохнёшь в них новую жизнь. Эти дети не будут ограничены Знамением, у них будет твоя божественная родовая особенность. Двое отпрысков понесут дальше силу рода Колидов, а один — силу рода Чи.

Так вернётся могущество твоей Династии!

Так восторжествует справедливость!

И теперь лишь от тебя одного зависит, случится ли это прекрасное будущее, самое лучшее из всех!».

Голос стих.

Свиток начал складываться прямо в воздухе и тускнеть, а потом опустился в мою ладонь. Я стоял, пялился на холодный шершавый пергамент и никак не мог прийти в себя. Столько всего, что башка затрещала!

Род Колидов — потомки богов.

Варвары — потомки рода Чи и на самом деле владеют магией, просто Сфера Памяти не даёт им вспомнить это.

Мидори действительно умеет повышать резерв, но сама не знает, как это получается. А вот я знаю. Она несёт в себе силу рода Чи.

Ну а я могу возродить род Колидов сразу тремя ветками, и чтобы это случилось, мне нужно исполнить волю предков.

— Ах ты чёрт... чёрт, чёрт... — Я потёр лицо и взъерошил волосы на макушке.

Бахадур сощурился, строго глядя на меня.

— Ну что? Ты получил знания рода?

— Получил, — выдавил я. — Как кувалдой по голове. То, что знания невесомы — большое заблуждение.

Мужчина забрал у меня свиток и вернул в хрустальный ларец.

— Возможно, твоя голова просто не создана для того, чтобы вмещать много знаний.

— Может, хватит намекать на мои мозги, господин Бахадур? Ещё скажите, что у меня их вовсе нет, или мне в череп кто-то нагадил, — бросил я угрюмо и направился к выходу из зала, чтобы вернуться к той полке, с книгами по артефактам.

— Заметь, это не мои слова, — парировал Бахадур, засеменив следом.

Неожиданно фонари библиотеки зажглись ярче, а потом под потолком пронеслась тень.

— Кто-то вошёл, — сразу же нахмурился мужчина.

Он оказался прав. Когда мы вышли в основной зал, то увидели, что в библиотеку явился Оракул Ма.

При виде него во мне всё будто ощетинилось: я ненавидел этого хитрого Жреца и всегда ждал от него подвоха...

***

Интерлюдия девятая. Фуми Галей

Его душа могла покинуть этот мир.

Его покалеченное тело могло быть предано земле или огню — не важно. Он не боялся умереть, ведь тело — лишь временное вместилище духа.

Фуми Галей уже давно не сражался за самого себя и никогда не считал себя великим воином. Этот статус порой угнетал его. Ему хотелось простого тепла, отдыха и покоя.

Только не было ему покоя.

Он должен был помочь пройти великий путь своему ученику. Тому, кто превзошёл его силой, но остался для него опоссумом, мелким пацаном с взъерошенной белобрысой чёлкой. Таким смышлёным и любознательным, решительным и смелым.

Только смерть могла их разлучить, а она подкралась слишком близко.

Фуми так и не смог добить Бажена, за что и поплатился. Его бывший ученик снова использовал яд и вонзил нож ему в спину, а ведь в их битве именно он потерпел поражение.

Когда Фуми уже замахнулся, чтобы совершить последний смертельный удар, то его руку будто кто-то остановил. Он увидел перед собой не озлобленного мужчину, погрязшего в предательстве и грязи, а того самого подростка, который стоял когда-то перед Фуми на коленях, умоляя взять его в ученики.

Бажен Орлов уже давно не был его учеником.

Он отрёкся от всего, чему учился.

— Ну что, учитель? Ваш любимчик сегодня... кх-х-х... погиб. Если вы отступитесь и... кх-х-х... отдадите мне его мать, то я вас пощажу.

От звука "кх-х-х-х" Фуми выворачивало.

Этот знаменитый дефект речи возник у Бажена после того поединка в Иллюзионе, когда Фуми потерял левую руку. Тогда, после схватки, Бажен набрался наглости и пришёл навестить раненого учителя в госпиталь. Предатель сделал вид, что не при чём, и тогда Фуми добрался до его вертлявой шеи.

Он использовал скоростное передвижение: вскочил с больничной койки и в одно мгновение схватил Бажена за шею одной рукой. Сжал так сильно, что повредил ему голосовые связки. Если бы не целительница, вошедшая в палату,