Читать книгу "Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы - Питер Вронский"

вернулся домой, в Ростов на Украине, и убил свою пятьдесят первую жертву. В электричке он познакомился с умственно отсталым шестнадцатилетним юношей и убедил того поехать с ним «на дачу» под тем предлогом, что там ждут девушки. Они вдвоем сошли с поезда, и Чикатило завел парня в лес, где повалил на землю и сдернул с него брюки. Он связал жертву веревкой, которую носил с собой в чемоданчике как раз на такой случай, а потом перевернул и снял с него остальную одежду. (Что если это был тот самый «дипломат», который я видел при нем в палаточном городке?) Он изнасиловал его, потом откусил парню язык и нанес множественные ножевые ранения в голову и в живот. Затем отрезал гениталии и забросил их в кусты. Затащил труп в заросли, снял веревку и стер кровь с ножа и со своего лица одеждой парня. Поправил собственную одежду (может, ту самую рубашку с галстуком, в которых говорил со мной?) и спокойно вернулся на ближайшую станцию, чтобы сесть на электричку до дома.

Десять дней спустя на другой станции Чикатило убил и точно так же изуродовал еще одного шестнадцатилетнего мальчика – свою пятьдесят вторую жертву. Через неделю за зданием той же станции, где он убил умственно отсталого, он разделался с пятьдесят третьей и последней жертвой – женщиной двадцати двух лет. Он отрезал ей язык и оба соска, а также изуродовал гениталии. Вышел из кустов с кровью на лице и подошел к крану на платформе умыться. Милиционер, который был предупрежден, что поблизости орудует убийца, коротко опросил Чикатило и потребовал предъявить документы. Ему позволили ехать дальше – позднее милиционер утверждал, что не распознал кровь у Чикатило на лице. По новым правилам горбачевского режима поведение милицейских в отношении граждан строго регулировалось – они должны были точно следовать инструкциям. Милиционер отпустил Чикатило, но в следующие дни за ним установили слежку. Когда близ станции, где он был замечен, обнаружили труп жертвы, Чикатило немедленно арестовали.

В следующем году я следил за процессом над Чикатило по российскому телевидению и видел в газетах его фотографии. Чикатило убивал женщин, девочек, мальчиков и подростков, практически всегда заманивая их к себе в логово в бедном районе города или в лес. Благодаря вежливости и образованности он легко входил к жертвам в доверие. Охотясь за психически больными или умственно отсталыми, опустившимися людьми, он предлагал им еду, секс, убежище или обещал куда-то проводить, но дальше их ждала смерть. Изолировав жертву, он зверски набрасывался на нее и калечил своим «убойным набором» различных ножей и острых инструментов, которые носил в чемоданчике.

На процессе Чикатило выступал уже наголо обритый; он выглядел сумасшедшим и рычал на присутствовавших в зале суда из специально сооруженной для него клетки. Однако и по более ранним его фотографиям, опубликованным в прессе, я не вспомнил своего московского собеседника из палаточного городка. Я продолжал время от времени рассказывать ту историю с Ричардом Коттингемом, даже не подозревая, о ком забыл. И только годы спустя я прочитал протокол допроса Чикатило в полиции, где он жаловался на заговор по постройке гаража и туалета под окнами квартиры сына и вспоминал, как ездил в Москву жаловаться Горбачеву. В полном ужасе я замер: неужели это тот самый человек? Наверняка – история слишком уж эксцентричная, да и русский следователь обратил внимание на то, как Чикатило разволновался, когда заговорил про гараж. Действительно, после некоторых изысканий я получил данные о поездке Чикатило в Москву в октябре 1990-го, прямо перед совершением последних трех убийств2.

Внезапно я осознал, что за свою жизнь встретился не с одним, а с двумя серийными убийцами – пока не опознанными и продолжавшими убивать, – и долгое время этого не подозревал. А сколько еще их бродит вокруг? И откуда, черт возьми, они берутся?

Банальность их биографий ставила меня в тупик – оба были людьми семейными и считались хорошими работниками: Коттингем – оператор компьютера и отец троих детей с домом в пригороде; Чикатило – школьный учитель с университетским образованием, отец двоих детей, автор политических статей, публиковавшихся в советской прессе, а позднее технический специалист. Они ничуть не походили на маньяков со стеклянными глазами, какими принято изображать серийных убийц. Они были обычными.

Больше всего меня поразила их невидимость – точнее, ординарность. Оба выслеживали жертв и убивали их, но оставались своего рода призраками. Даже столкнувшись с Коттингемом, который предположительно нес с собой две отрезанные головы и только что поджег отель, где мне предстояло поселиться, я забыл его за пару секунд после встречи. Коттингем был таким незапоминающимся, что, бросив под кроватью в мотеле изуродованный труп, вернулся спустя восемнадцать дней туда же, и никто его не узнал.

О самом Чикатило я вообще ничего не помню – только его смехотворную историю и обрывочные впечатления: очки, узел галстука, чисто выбритая щека, «дипломат» на траве у ног… Но о нем самом… ничего. Эта невидимость позволила ему убить пятьдесят три человека и едва не скрыться с места преступления с кровью на лице, хотя милиционер его остановил. Что же это за отвратительные монстры?

Я начал размышлять о том, откуда взялись Коттингем и Чикатило, и что привело к тому, что я случайно столкнулся с двумя чудовищами, убийцами, свободно бродящими среди нас?

В попытке разобраться, как они стали такими, я написал эту книгу, а попутно задумался и о себе. Было ли во мне нечто, приведшее к встрече с ними? Я узнал, что многие жертвы серийных убийц «способствуют» собственной смерти, выбирая определенный образ жизни – это автостопщики, бродяги, уличные проститутки. Не будучи жертвой, я мог способствовать встрече с Коттингемом своим выбором отеля, расположенного в квартале проституток. Я вторгся в охотничьи угодья серийного убийцы, где и столкнулся с ним.

Если первую встречу с Коттингемом в Нью-Йорке еще можно было списать на случайность, то после второй, с Чикатило, я задумался. Начал рассчитывать математическую вероятность случайного контакта с двумя серийными убийцами. С одним еще ладно, но двое – как тут не задаться вопросом, сколько еще их может бродить вокруг, пока я ничего не подозреваю? Какова вероятность, что я окажусь рядом с серийным убийцей и не узнаю об этом – на улице, в очереди за бургером, в отделе детективов книжного магазина, на одном сиденье в поезде или автобусе? Я внутренне содрогался, когда слышал, что серийный убийца может быть совершенно посторонним – для тебя. Но он-то выбирает тебя в свои жертвы