Читать книгу "Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева - Андрей Петрович Звягинцев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предисловие издателя
Эффект наблюдателя
Текст сценария возвращает нас в то время, когда фильма ещё не было. Погружаясь в этот момент, хочется увидеть не только окончательную редакцию, которая легла в основу киноленты, но и как менялся этот текст, что думал режиссёр в начале пути, с чем соглашался, а что исправлял. Совместная работа сценариста и режиссёра всегда остаётся за кадром. А ведь эти моменты невероятно интересны.
Работая над книгой и размышляя над её композицией, мы поняли, что нам самим хочется увидеть, как рождались фильмы Звягинцева. Идея «заметок на полях» показалась удачной. Дело оставалось за малым – узнать, как же всё было. Мы могли попросить комментарии у Андрея и Олега. Но тогда на выходе получили бы воспоминания, идущие из дня сегодняшнего, и не факт, что точные – скорее интерпретации. Это же не байки со съёмок вспоминать – здесь всё сложнее, да и воды сколько утекло. Важно было собрать заметки именно того времени, когда фильма ещё не существовало. Зафиксировать момент рождения произведения из вихря идей и образов.
Нам нужны были заметки на салфетках, записки, скетчи, снимки, обрывки бумаги, метки на полях сценариев. В результате мы отсняли 750 страниц рукописных текстов из личного архива режиссёра. Конечно, большая часть сомнений, споров, альтернативных сюжетных линий и характеров не попадает на бумагу. Они остаются в головах создателей кино, в спорах за столом и на съёмочной площадке, после чего принятые решения навсегда фиксирует камера оператора. Но кое-что добыть нам удалось. Где-то заметки носят более технический характер, где-то это размышления, ремарки, идеи. После компоновки Андрей прошёлся по всем комментариям, чтобы удостовериться, что все они находятся на своих местах. Эти комментарии стали органичной и важной частью книги, обогатили её и дали возможность читателю заглянуть через плечо автора.
На просьбу побывать на съёмочной площадке Андрей часто отвечает тезисом из квантовой физики: «Наблюдение за электроном меняет его траекторию». Теперь у нас с вами появляется редкая возможность стать наблюдателями творческого процесса и одновременно увидеть результат – фильм и то, что происходило за секунду до.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
ВЛАДИМИР МОИСЕЕНКО
АЛЕКСАНДР НОВОТОЦКИЙ
«Ты» – оригинальная версия сценария кинофильма «Возвращение»
2000
Ты.
Произнеси это слово, и ничего не произойдёт!
Ты – ни голоса, ни лица. Ты – темень.
Нет, вернее, между нами, которые тут, и тобою, который где-то там (а где?..), – бездонная пропасть слоистой вязкой тьмы, через неё не пробиться…
Твои фотографии – картинки про ничто.
Неохотные рассказы матери – ложь.
Твои письма, написанные быстрым и понятным почерком, – пожухшие цветы чужой осени.
Воспоминания?..1 А что теперь вспомнишь?..
Я не помню, кто – ты…
Может быть, я ещё помню, что – ты?..
Ощущение жёсткой руки на влажных, мягких от пота волосах. Ощущение руки, только что остановившей бесконечную беготню моего детства.
Что она, эта рука?
Прикрывает она мою голову или клонит к земле?
Отпусти!
Отпусти, тебе говорю!
Я не хочу сидеть у тебя в ногах перед телевизором, в котором бегают футболисты!
Я хочу бегать сам!
А ты?!
А ты…
Слоистая вязкая тьма, через которую не пробиться2.
Папа! Боже мой! Я никогда тебя даже отцом не называл! Я так хочу к тебе!
Но как мне через эту тьму?!
Может быть, если сказать это тяжёлое слово «отец», мир вывернется, и я пробьюсь к тебе.
Голос Арчила(немного заплетающимся языком). Ну, ну, ну, толстый…
Голос Давида. Не называй меня так… Ты на себя посмотри…
Арчил. Ладно-ладно, прости, братишка. Давай, Давид, скажи, что ты помнишь? Самое первое, ещё до той поездки?
Давид. Самое первое, да?.. Арчил, поверь, не место сейчас этим воспоминаниям. Когда-нибудь потом, хорошо?
Арчил(с пьяным упрямством). Давид, я хочу, чтобы ты сказал! Сказал сейчас!
Давид. О Господи! Да сиди ты! Хорошо… Самое первое? М-м-м… Сколько мне было тогда?.. Думаю, года три… Где это было, не знаю. Мы шли по какому-то бесконечному песку, как в пустыне…
День. Пустынное место. Толстый мальчик лет трёх, Давид, разомлевший, потный от жары, идёт по жёлтому мелкому песку. Не сам по себе идёт. Его тащит крепкая мужская рука, из которой не вырваться. Давид приседает время от времени с намерением сесть на этот песок и хоть ненадолго перевести дух. Рука рывком ставит его на ноги. Лицо Давида, и без того нерадостное, сморщивается в трагическую гримасу, за которой должен последовать горький оглушительный рёв. Но Давид ограничивается двумя-тремя прерывистыми всхлипами.
Давид(пищит). Пить хочу…
Никакого ответа. Рука тащит мальчика. Ещё один безнадёжный всхлип и тяжёлый вздох. Плач не поможет.
Давид (оттопыривает от обиды нижнюю губу). Домой хочу… к маме…
Молчание.
За декоративной чугунной решёткой, ограждающей территорию дома отдыха, стоит мужчина в промасленной спецовке и кепке. Он наливает из эмалированного бидончика воду в крышку с отбитой по краю эмалью. Протягивает её сквозь решётку Давиду. Мальчик хватает крышку, жадно пьёт.
Мужчина. Вкусно?
Давид (не отрываясь от крышки). Угу…
Мужчина. Родниковая… Не спеши. Холодная. Ангину можешь схватить.
Давид (не отрываясь от крышки). Угу…
А тяжёлая безжалостная рука лежит на его хрупком детском плече. Рука дарит покой…
Тьма… Звуки застолья. Давид продолжает вспоминать.
Голос Давида. Вода была холодная. Скулы сводило, но вкусная!.. До сих пор
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева - Андрей Петрович Звягинцев», после закрытия браузера.
