Читать книгу "Чекисты - Петр Петрович Черкашин (составитель)"

отношении характерна одна подробно разработанная инструкция, в которой басмачам предлагалось усилить экономическую диверсию: уничтожать запасы хлопка и продовольствия. Это была уже новая установка иностранных империалистов, которые, в связи с поражением основных сил контрреволюции на фронтах гражданской войны, решили изменить тактику действий. Руками басмачей они пытались наносить удары по экономике нашей страны.

С соединением Туркестана с Центром страны начинается качественно новый этап в борьбе с контрреволюционным басмачеством. 28 ноября 1919 года на заседании Турккомиссии был разработан план борьбы с басмачеством. План предусматривал наряду с изменением тактики военных действий (удар по опорным пунктам басмачества), усиление политической работы среди местного населения. Проведение широкой разъяснительной работы должно было изолировать басмачей от остального населения.

В одной из директив по борьбе с басмачеством говорилось:

«Широкая агитация среди гущи населения против басмачей. Широко объяснить населению, что Советская в часть всегда говорила и доказывала на деле, что она чутко прислушивается к вытекающим из бытовых и разнообразных национальных особенностей нуждам и воле широких масс. Привести население к убеждению, что настоящий момент требует подавления басмаческого движения, терроризирующего грабежами мирное население, показавшее широким массам истинное лицо свое, потерявшее уже давно идеал борьбы за ислам».

Таким образом, перед чекистами партия поставила задачу — в борьбе с басмачеством тесно сочетать карательные меры с широкой агитационно-массовой работой.

В конце 1920 года благодаря умелому и правильному сочетанию военных операций и политических мероприятий, последовательному проведению ленинской национальной политики контрреволюционному басмачеству был нанесен сокрушительный удар.

Не желая примириться с поражением, контрреволюционные буржуазно-националистические элементы предприняли новые попытки возрождения в широких масштабах басмачества. К этому времени относится широко задуманная авантюра ставленника международной реакции бывшего военного министра Турции Энвера-паши.

Будучи ярым пантюркистом, Энвер-паша делал ставку на пантюркистские и панисламистские группы буржуазных националистов Туркестана.

Выступая с лозунгами «священной войны» («газават» или «джихад») против неверных, возбуждая религиозный фанатизм, туркестанские панисламисты и пантюркисты в блоке с другими внутренними контрреволюционными силами фактически выступали против Советской власти. На эти силы и рассчитывал Энвер-паша, предпринимая попытку свергнуть Советскую власть в Средней Азии.

После разгрома младотурецкого «Иттихада»[2] Энвер-паша 3 января 1918 года бежал в Германию, откуда продолжал строить широкие планы объединения мусульманских государств.

В 1920 году Энвер-паша, якобы от имени турецкого национально-освободительного движения, приезжает в Москву. Но попытка эта не имела успеха. Тогда Энвер-паша выезжает в Баку, где в это время проходил съезд народов Востока, и выступает на нем с псевдореволюционной речью, но главная цель его приезда в Баку заключалась в том, чтобы объединить усилия пробравшихся на съезд в качестве делегатов буржуазных националистов.

На конспиративной квартире Энвер-паша собрал ряд закоренелых панисламистов и пантюркистов, призывая их объединиться и создать специальную организацию, которая должна стать органом руководства басмаческого движения и вести борьбу против Советской власти. Себя Энвер-паша объявил руководителем этой организации в Средней Азии.

Каждый участник совещания был тщательно проинструктирован Энвер-пашой об их будущей работе и получил конкретные задания.

Вскоре после возвращения в Туркестан участники тайного совещания у Энвер-паши — Джанузаков, Абдурашитов и другие — создали специальный «Комитет национального объединения», призванный активизировать басмачество. В Ташкенте был создан центральный комитет организации во главе с Шарифходжаевым и разработан специальный шифр для связи.

Большое внимание уделялось созданию филиалов организации в крупных городах Туркестана и привлечению в нее новых сторонников. С этой целью центральный комитет направлял на места своих уполномоченных, которые осуществляли вербовку. При этом каждый уполномоченный вербовал 5-6 человек, которые затем составляли ядро местной организации, каждый из завербованных обязывался в свою очередь завербовать трех новых членов и т. д. При вступлении в организацию приносилась присяга на коране и пистолете. Присягавший обязывался всеми силами помогать организации, выполнять любое ее задание, а также хранить секреты организации.

Несмотря на строжайшую конспирацию, о существовании организации вскоре стало известно Туркестанской ЧК.

Пытаясь завербовать в члены организации ответственных советских работников, руководители «Комитета национального объединения» (КНО) дали указание завербовать отдельных сотрудников ЧК. При помощи завербованных чекистов контрреволюционеры надеялись обезопасить себя на случай возможного провала.

Выполняя это указание, руководитель аулиэатинского филиала КНО попытался завербовать в члены организации сотрудника уездно-городской ЧК Хамида Расулькариева.

Руководство Чрезвычайной Комиссии, обсудив сообщение Расулькариева, поручило ему войти в состав подпольной организации, выяснить ее подлинные цели и задачи, а также всех участников.

В ночь с 9 на 10 марта 1921 года состоялось заседание «Комитета национального объединения», на котором было решено обратиться за помощью к английскому и японскому правительствам.

Садретдин Ходжа Шарифходжаев, как глава организации, написал два письма в адрес английского и японского консулов в Кульдже. Их должны были доставить адресатам Каримов и Курбанов. В письмах, наряду с характеристикой положения в Туркестане, у английского и японского правительств испрашивалась помощь в борьбе с Советской властью в виде снабжения басмаческих банд оружием, деньгами и всем необходимым[3].

15 марта Расулькариеву стало известно, что в Аулиэ-Ату прибыли из Ташкента два члена КНО, которые отправляются в Кульжду. Семнадцатилетний чекист, не доложив об этом руководству ЧК, решил действовать самостоятельно и арестовать прибывших, когда они выезжали из города. При обыске у них были обнаружены оба письма, изобличающие антисоветскую деятельность КНО.

Поспешные, ни с кем не согласованные действия Расулькариева, хотя и предоставляли в руки чекистам очень важные документы о деятельности КНО, но вместе с тем позволили значительной части членов организации, узнавших об аресте Каримова и Курбанова, скрыться и продолжать контрреволюционную деятельность. Один из руководителей КНО — Джанузаков перебежал к басмачам, другие скрылись в Бухаре.

Буржуазные националисты продолжали вынашивать планы возрождения басмаческого движения, которое они стремились использовать как вооруженную силу в борьбе с Советской властью. В течение 1921 года в Хорезме чекистами были раскрыты несколько таких буржуазно-националистических контрреволюционных организаций. Одной из них являлась организация, возглавляемая Ата Максумовым. Она действовала под руководством пантюркистского центра в Бухаре, возглавляемого Энвер-пашой[4]. Другая организация, разгромленная органами государственной безопасности в ноябре 1921 года, была своеобразным ответвлением КНО[5].

Особое оживление деятельности буржуазных националистов в 1921-1922 годах, делавших основную ставку на басмачество, в известной степени объяснялось тем, что контрреволюционеры расценили переход страны к новой экономической политике как возврат старых буржуазных отношений.

К этому периоду и относится кульминационный момент попытки осуществления Энвер-пашой своего плана свержения Советской власти. И здесь немаловажную роль сыграл «Комитет национального объединения». Как выяснилось затем в ходе следствия, эта контрреволюционная организация приняла ряд мер по оживлению басмачества и объединению басмаческих шаек под руководством Энвер-паши. Последний же во второй половине 1921 года пробрался в Бухару, где