Читать книгу "Бывший моей соперницы - Яна Лари"

заваливается уже на спину. Сдёргиваю наглую пьянь с кровати.

— Ты больной? Куда ты меня тащишь? — невнятный лепет переходит на возмущённый визг, едва я заталкиваю эту безвольную куклу в допотопную кабину и врубаю душ.

К ощущению текущей крыши добавляется искусственный дождь. Ледяная вода разрывает лёгкие и не даёт вдохнуть полной грудью. Бодрит.

— Отпусти, маньяк! Мне холодно. Отпусти-и-и!

В тесной, едва вмещающей двоих, кабинке развернуться негде. Толкаю девицу вперёд и придавливаю левой рукой к стенке. Она царапает стекло, выворачивает шею в тщетной попытке заглянуть мне в лицо. Именно этот бешеный визг и беспомощная нагота окончательно выводят меня из себя.

Никогда не был грубым с женщинами. Никогда. Даже мыслей таких ни разу не возникало. А тут как переклинило. Прижимаю её щекой к стеклу, с оттяжкой шлёпаю по ягодице.

Раз… Второй… Третий!

Пускай знает, чем обычно заканчиваются пьяные похождения, когда в следующий раз захочет найти приключений на свой упругий зад.

— Что такое? — хриплю ей на ухо. — Скажешь, те двое были бы с тобой нежнее? Как думаешь, трахали бы сразу или по очереди?

— Больной! — Конвульсивно дёргается, с переменным успехом пытаясь дотянуться до меня ногтями. Вроде короткие, а кожу на предплечье вспарывают как бритва!

— Протрезвела немного?

Дождавшись утвердительного ответа, немного ослабляю хватку, настраиваю комфортную температуру воды.

Тугие струи оглушающе стучат по голове и плечам, стекают по вымокшей насквозь футболке, струятся по ногам. Длинные светлые пряди облепляют мою кисть — розоватые от выступившей на царапинах крови. Крепче сжимаю волосы в кулаке, чтоб не дёргалась.

Я точно знаю, что нам друг от друга нужно. Надя смущается, да. И всё же начинает дышать часто-часто, наткнувшись бедром на мой стояк. Больше не сопротивляется. Только кусает нижнюю губу, едва ли представляя, что творит со мной. Ширинка давит всё сильнее, причиняя максимальный дискомфорт в паху. Затягивать ожидание не хочется, но сдерживаюсь, прощупывая грань, когда влечение станет обоюдным. Насилие не по моей части. У меня и без чувства вины проблем дохренища.

Нас начинает обволакивать полупрозрачный тёплый пар. Медленно вожу пальцами вверх-вниз по её позвоночнику, продолжая натягивать мокрые волосы. Надя выгибается как кошка. Льнёт. Ластится.

— Любишь грубо?

В ушах шумит, вся кровь давно отлила в низ живота и там жёстко пульсирует на каждый удар сердца. Давать заднюю решительно некуда.

Даже если не нравится… С ней почему-то хочется именно так.

— Не знаю… — бормочет хрипло. Чуть поворачивает голову, пытаясь заглянуть мне в лицо.

С неожиданным удовольствием отмечаю яркий возбуждённый румянец.

— Похрен, — ухмыляюсь так же тихо, разжимая пальцы, но лишь для того, чтоб перехватить её покрепче и развернуть к себе. Надя успевает лишь охнуть, ещё шире распахивая свои нереальные глаза. Невинный взгляд из-под мокрых ресниц затягивает, распаляя мою кровь до адской температуры.

Всё же, когда долго нет полноценного секса, выдержка не та…

* * *

Надя

Невольно вспоминаю, каким нежным всегда был со мной Солнцев, как целовал до головокружения ласково, как отвечала ему с упоением.

И злюсь, бешусь, ненавижу!

— Похрен, — нагло ставят меня перед фактом.

Вот так. Прямолинейно. Без прикрас и лживой романтической чуши. С бесцеремонностью, от которой рвётся дыхание, ибо всё, доигралась. Отступать уже некуда. Да и не нужно, по правде. Совершенно не нужно.

Мне натурально сносит крышу, когда грязный от непрерывного мата язык Марка глубоко вылизывает мой рот, вынуждая развязно стонать ему в губы.

Ягодицы нещадно жжёт там, где остались гореть отпечатки крупной мужской ладони. У Марка длинные, сильные пальцы, и мне до дикости нравится, как от них разряды тока бьют прямо под кожу, разжигая в крови первобытное.

Пусть будет грубым, лишь бы не переставал целовать.

Пусть делает что угодно, только бы не встречать рассвет одной и жалкой…

Мы словно рехнулись. Ладони Марка гуляют по моей груди, вызывая крупную дрожь. Его смуглые руки оставляют следы — пятна будущих синяков на бледной коже. Завтра я точно содрогнусь, увидев себя в зеркале! Но это будет завтра. А сегодня удовольствие стоит тысячи расколотых зеркал…

Я, кажется, начинаю трезветь. Умом за себя очень стыдно, а руки пробираются под вымокшую футболку, гладят восхитительно сильное тело, царапают поясницу и спину. Поверить не могу, что собираюсь переспать с первым встречным. Но как же это заманчиво...

И какие угрызения совести несёт в будущем…

Не знаю, что на меня нашло. Может, гнев, вспыхнувший при виде соперницы? Не сразу поверила, что это конец, далеко не сразу! Я ведь лучше неё! Моложе, красивее. И не нужна.

Дура я… Вляпаться в такое. Дура…

Но все эти мысли, все неприятности — фоном. Попробуй сосредоточься, когда тебя целуют так, что в глазах темнеет и остаётся только тянуться на носочках, требуя большего. Пока он близко. Пока ещё сегодня. Второй раз на такое я точно не решусь.

— Я могу быстро трахнуть тебя под душем. Могу отнести на кровать и жёстко насаживать до рассвета. И ты будешь просить ещё, пока не сорвёшь голос. Как ты хочешь? — шепчет Марк мне в губы, торопливо тиская грудь. Его грязные слова и развязный тон возбуждают ещё больше, зарождая в низу живота горячий вихрь. — Не слышу, Надя… — Сдавливает шею ровно настолько, чтобы привести меня в чувство. — Говори, когда я спрашиваю.

— Я не знаю! — повторяю жалобно. Голос дрожит. От шока, конечно же.

Его низкий шёпот накаляет кровь и отрывает меня от реальности. Не понимаю, как такое может нравиться, но я молить готова, лишь бы продолжал.

Меня окатывает его возбуждением и чувством абсолютной извращённости происходящего.

Подумаешь, незнакомец. Это никак не мешает срывать с него одежду, как будто ткань горит под пальцами. И смотреть, смотреть, смотреть… Жадно разглядывать поджарое тело, выступающие кости ключиц, каменный рельеф пресса, косые мышцы живота. Мне даже через джинсы понятно, что ниже у этого Марка тоже всё в полном ажуре.

С неизвестно откуда взявшейся ловкостью сама расстёгиваю ширинку. Резкий вздох срывается мне в висок, на куски меня рвёт, мозги поджаривает.

— Девочка моя. У меня проблема, — констатирует глухо, осыпая спину каскадом горячих мурашек. — А знаешь, что самое поганое? Расплачиваться этой ночью будешь ты. Ничего личного, просто попалась под руку. Поняла?

Марк тянет меня за волосы, и я послушно запрокидываю голову.

— Ничего личного, — повторяю, глубоко вспарывая ногтями его спину.

Реально, без посягательств. Просто «привет» его женщине, если таковая имеется.

—