Читать книгу "Убийство в городе без имени - Кэйго Хигасино"

Но раз он сам будет на встрече выпускников, здесь все возбудились.

– Ну если Кугимия приедет, тогда понятно.

– Чистое золото! В школе все его задирали – «комик», «долговязый»… Да, еще забыла сказать важное. На встрече выпускников решили помянуть Цукуми.

– Цукуми… вот как? – Сердце у нее немного защемило, но она постаралась не показать это интонацией.

– Поэтому всех, у кого есть какие-то вещи, связанные с Цукуми, просят привезти их с собой. Ты же с ним тесно общалась; может быть, у тебя что-нибудь найдется? Фотографии или что еще?

– Ну, я так сразу не вспомню…

– Тогда поищи, ладно?

– Ладно, но не слишком рассчитывайте.

– Не говори так, найди что-нибудь. У нас мало материала, не знаем, что делать.

– Хорошо, поищу.

– Прошу тебя. Жду звонка.

– Лады, позвоню.

– Прости, что так поздно побеспокоила.

– Да ладно, все в порядке.

После разговора Маё поняла, что ее душу беспокоят самые разные воспоминания. Она давно не говорила с Момоко, да и в разговоре прозвучало несколько милых имен.

Цукуми…

Для ученика средней школы он был крепко сложен, решителен, но в нем оставалась какая-то детскость, он еще не совсем повзрослел. Вспоминая выражение его лица, она почувствовала сладкую ностальгию и старые обиды.

«Ну и что из того, что ты дочка Камио-сэнсэя? Ты – это ты. Нечего обращать внимание на болтовню каких-то типов. Глупо!»

Ее подбодрили эти убедительные слова. Тем более что говорил он это, лежа в постели. Цукуми сильно похудел, был бледен, но взгляд живо сверкавших глаз оставался таким же, как до болезни.

Прошло 16 лет, как он ушел.

Маё подумала, что если б он был жив и приехал на встречу выпускников, то она с радостью согласилась бы участвовать.

Приняв душ и наложив ночной крем для кожи, Маё нырнула в постель. Взглянув на смартфон, прежде чем погасить свет, она обнаружила «спокойной ночи» от Кэнты. Ответила «спокойной ночи» и дотянулась до выключателя.

2

Нагнувшись, он двумя руками потянул вверх металлические жалюзи. Металл был холоден на ощупь, и таким же холодным воздухом потянуло с улицы в открывшуюся щель. Вполне естественно для начала марта.

Кохэй Харагути уперся ногами и рывком поднял жалюзи. Они с громким стуком бодро шли вверх, но в одном месте посередине всегда зацеплялись и застревали – видимо, погнулась центральная стойка. Да и неудивительно после тридцати с лишним лет службы. Понемногу, постукивая снизу, удалось их поднять. Когда-то он подумывал заменить их на электрические, но уже давно отказался от этой мысли.

Жалюзи состояли из трех секций. Он пока поднял среднюю, и, выйдя наружу, огляделся по сторонам.

По узкой улице в отдалении друг от друга проехали три машины. Через некоторое время появился небольшой грузовичок. Транспорта было явно меньше, чем на прошлой неделе.

И на тротуаре прохожих почти не было. Только где-то в отдалении шли несколько детей – видимо, в школу. В прошлом году в это время школы были закрыты по всей Японии. Интересно, в этом году перенесут весенние каникулы на пораньше? Он вспомнил жалобы своего приятеля, у которого были дети, что политики совсем не понимают, как живется семьям, где отец и мать работают.

Харагути взглянул на свои часы. Уже девятый час. На торговой улице в нескольких минутах ходьбы от станции никакого оживления. А ведь сегодня понедельник… Наверное, так будет еще некоторое время.

Сбоку послышался шум. Он увидел, что стеклянная дверь соседней мастерской керамических изделий открылась и оттуда показался ее владелец. В руке он держал пакет с мусором.

– Доброе утро, – приветствовал его Харагути.

– А, Кохэй! Привет! – Владелец кивнул коротко стриженной головой. Будучи лет на десять постарше, он уже помогал в мастерской, когда Харагути еще ходил в начальную школу.

– Как идут дела? Есть заявки на мастер-классы по керамике? – спросил Харагути.

Владелец мастерской покачал головой с кислым выражением.

– С чего бы это они были? Даже вчера и позавчера, за воскресенье и субботу, всего три группы. На этой неделе, думаю, будет еще хуже.

– Вот как? В Токио, говорят, уже складывается целый кластер, а у нас в префектуре интереса пока нет…

Владелец мастерской сжал губы.

– Плохо, плохо. Через некоторое время, может, и здесь проснется интерес. Мы по сравнению с Токио несколько отстаем. И раньше так было. Ведь, как известно, сейчас стараются воздерживаться от поездок и развлечений. Начинается жизнь в собственном гнездышке… Тут уж люди не заглядываются на какую-то там керамику.

– Тогда и мне придется несладко.

– С тобой все будет в порядке. Если человек сидит дома, то он из-за этого не отказывается от выпивки, так что заказов от частных покупателей должно быть больше.

– Это не совсем так. Чтобы выпивать дома, покупают ящиками дешевый алкоголь через интернет, а мой главный товар – местные бренды, их покупают владельцы тутошних закусочных и ресторанов.

– Да, таким заведениям снова придется туго… Да и гостиницам тоже. Вчера слышал, что в «Марумия» уже начали приходить отказы от брони.

– Ну вот, видите!

– Не знаю, сколько продлится на этот раз, но пару недель еще так-сяк, а вот месяц, наверное, не продержаться. Веселого мало.

С этими словами владелец мастерской подхватил пакет с мусором и зашагал, повернувшись к Харагути спиной.

Тот вздохнул.

«Марумия» была самой большой гостиницей в окру́ге. По количеству отказов от броней в этой гостинице можно было прикинуть, как упадет объем продаж. Не только в ней самой – во всем районе.

Харагути направился к парковке по соседству. Там стоял старый грузовик. Висевшая рядом с грузовиком табличка «Магазин Харагути» заметно выцвела, но сейчас было не до того, чтобы ее подновить.

Подогнав грузовик к магазину, он начал грузить ящики с напитками для доставки. Предстояло заехать в гостиницы и в закусочные с ресторанчиками. Обычно набиралось точек десять, но сегодня было всего три. К тому же заказы были небольшие, и кузов остался почти пустым.

Занявшись доставкой, Харагути испытал еще один удар. Во всех заведениях его предупредили, что с завтрашнего дня заказов не будет.

«Что поделаешь. Не приходится рассчитывать, что появятся посетители. Когда остались одни местные жители, заказывать сакэ – только забивать кладовку лишним товаром, – проговорил извиняющимся тоном пожилой хозяин ресторанчика. – Честно говоря, не знаю, сколько мы еще протянем. В этом году, наверное, конец. И мои все говорят, что придется закрыть лавочку».

Харагути оставалось только молча кивать. Он давно уже не слышал разговоров о хорошей конъюнктуре.

Зимой 2020 года все изменилось. Не только в этом районе. Стала другой Япония, да и весь мир. Так