Читать книгу "Игрa - Владимир Романович Максименко"

повёлся на провокацию — Фd2. Лd2: произошел равноценный обмен по цифрам, но не по сути.

После вывода главных боевых единиц из процесса партии пешка на h5 вновь осталась без защиты и вновь Витя, абсолютно не колеблясь, отдал её на растерзание вражеской ладье — Кd5. Чего стоит одна единственная пешка на затворках творящейся истории, когда на кону стоит победа? Ведь с точки зрения пешки видны только товарищи по бокам и враги на той стороне поля. Шахматы — искусство жертвовать собственными пешками.

Витя всё больше и больше уверялся в собственной доминации. Он не сомневался, что сможет довести партию до полного разгрома оппонента. Пока Миловкин думал над своим ответом, Витя уже пожинал лавры своего триумфа, перед его взором был с тоской признающий капитуляцию Миловкин, овации зрителей, что обступили их стол, похвала тренера и восхищение Светы его блистательной и безошибочной игрой. Его фантазия была настолько отчётлива, словно всё уже завершилось, а он не сидит за доской, а просто лишь вспоминает эти события. Мечты были прерваны ходом белых — Крb2. Витя воодушевился боле прежнего. Ход был донельзя странный, будто это и не Миловкин играет, а его брат-близнец, только разрядом ниже.

Чёрным безумно хотелось расположить своего бравого скакуна на e3, но сразу это было делать плохо. Ведь у белых находился очень ценный ресурс в виде отскока уже своего жеребца на e1, что позволило бы и защищать пешку g, и удерживать поле c4 с помощью слона. Витя принялся решать эту задачку: как же сокрушить оборону белых. Победа слишком реальна, её никак нельзя упускать. Витя думал долго, времени оставалось всё меньше и меньше, пускай они и играли с контролем 30+10, но заходить в цейтнот совершенно не хотелось. Когда на часах оставалось уже около 5 минут, Витя отыскал ход — Сa6. Теперь же слон рентгеном нацелен на слона противоположной стороны конфликта, и, стоит белым убрать коня, как сразу же будет устранен важнейший защитник белой армии. Миловкин, видимо, не найдя ничего лучше, пришёл к выводу, что пришло время собрать кровавую дань, и вкусил уже состарившегося от ожидания своей смерти агнца — Лh6.

Витя чувствовал своё превосходство, и оно его пьянило, подобно тому, как вид крови бросает в боевой кураж берсерков. Он устремил отряд катафрактов в черных латах прямиком в стан врага — Кe3. Угрозы скопом нависли над белыми, аки гильотина над французскими монархами, но Миловкин был не из робких и не подавал виду, что позиция трещит по швам. Невзирая на сложную, образовавшуюся в ходе ожесточенной схватки, шахматную мозаику, Миловкин достаточно быстро сделал свой ход — Лf2. Витя же, как обычно и бывает в стрессовых ситуациях, последовал примеру оппонента и так же незамедлительно ответил — Кf1. Миловкин забрал коня — Лf1.

Витя встрепенулся: послышался лёгкий гул недоумения среди столпившихся зрителей. Что же случилось? Витя стал глазами рыскать по доске, в попытках углядеть, в чём причина недовольства публики. Наплевав на недостаток времени, он азартно жаждал выяснить, в чём дело, и он выяснил — вилка. Он пропустил вилку. Ходом ранее он мог в один момент нокаутировать своего извечного противника: Кd1. Один не случившийся ход отделял мечту от реальности, а теперь всё пошло прахом. Монумент, что он так трепетно и долго возводил, что должен был ознаменовать победу воли над детерминированностью, рухнул в одночасье под аккомпанемент снобистских ворчаний наблюдателей. Витя впал в тильт, он запаниковал. Позиция более-менее выровнялась, а цейтнот приближался. Витя решил, что самое разумное — упростить позицию. Включив режим пули, он принялся выпаливать ход за ходом: Сd3. Cd — ответили белые, и последовал шах ладьёй — Лg2. Впрочем, угрозы для владыки белой рати не было — Крc3. Требовалось засушить все возможные движения пешек, особенно Витю пугала пешка b, ведь, позволь он ей очутиться на поле b5, его королю пришлось бы невыносимо тяжело, почти мучительно выбираться из своего укромного уголка. Витя никак не ожидал, что у Миловкина остались хоть какие-то силы на дальнейшую игру, из-за чего они бы сошлись на быстрой ничье. Однако у предводителя белых не просто остались силы, он решил играть на победу: d5. Инверсионно преобразовавшаяся ситуация стала морально давить на Витю. То, что буквально минуту назад было его триумфом, в данный момент становится его фиаско. Неужели он может проиграть? Теперь он грезил лишь о ничье. Забирать пешку не вариант, ибо разрушится и без того хрупкая пешечная цепь, что даст белому королю беспрепятственно прорывать черные редуты. Дальше меняться, дальше упрощать — это верный путь: Лg2g6. Миловкин позволил размену произойти — Лg6. Лg6 — забрал Витя.

Время у обоих игроков подходило к концу. В один момент на поле боя стало происходить сущее безумие и неподконтрольная вакханалия в виде носящихся из одной позиции в другую фигур. Из монотонного неторопливого действия противостояние переросло в динамичнейшую экшен сцену: de — de. Лh1 — Крb7. Лh7 — Крс6. Лe7 — Лh6. F4 — Лg6. Напряжение было такое, что казалось, будто бы над игроками материализовались их аватары в лице джедая и ситха, скрестивших свои световые клинки в смертоносной дуэли: всё определит одна неточность.

Миловкин первый взял тайм аут. Благодаря добавлению он отбил себе около минуты, для того чтобы обдумать, как ему победить. Вите не надо было думать: единственное действие, которое он мог совершать — передвигать ладью с поля h6 на g6. Он надеялся лишь, что Миловкин уже не в состоянии продолжать борьбу. Крd4 — возобновил поединок ситх, продолжая руководить своими штурмовиками. Лh6 — не теряя времени ответил Витя. Крe3 — Лg6. Крf3 — Лh6. Крg3 — ситуация накалилась до того, что вполне способна была расплавить кольцо всевластия. Теперь уже Витя принялся использовать отбитые минуты. Объявляя шах, он пустил бы белого короля на h4. Тогда надо будет давать шах на g5 и забирать пешку f4, отдавая при этом пешку на e6. У каждого осталось бы по проходной. Очень опасно. Ошибиться в таком окончании, да ещё и с нехваткой времени, слишком просто. И всё же, это был единственный вариант. Лg6. Миловкин стал считать. Все застыли в ожидании. Тишина для Вити была громче рёва турбин Боинга. Секунды медленно давили его, словно тот очутился под прессорным станком. Вот. Рука Миловкина нависла над фигурой. Схватила её. И — Крf3.

Вздохнув с облегчением, Витя немедленно повторил манёвр ладьёй. Он не проиграл, но в нём не отзывалось радости, только бесконечная терзающая обида на судьбу и