Читать книгу "Галерейщица - Анна Илан"

** чёрт — ничего общего с чёртом нет. Просто нечеловек с хвостом и повышенной волосатости везде, кроме лица. Хитрые и пронырливые по характеру. Как правило, устраиваются на вторых ролях у сильных личностей.

Как Еву на свадьбу пригласили

То, что Ева Кадр была местной знаменитостью, Елена Владимировна поняла сразу.

Её слава была не самой большой и не выходила за пределы местного масштаба. Так сказать “широко известна в узких кругах”.

Может у той, другой Евы Кадр и были планы по захвату “телеграфа и телефона”, но у Елены Владимировны подобные наполеоновские мысли вызывали изжогу и несварение — нет и еще раз нет!

Положа руку на сердце, Елена Владимировна только начала обживаться в мире Евы, сражалась с кофеваркой, крутилась у зеркала. Ходила в библиотеку, где, стараясь не привлекать излишнего внимания, тайком изучала в читальном зале детские книги по истории этого Мира. Короче, пока становилась сама собой — Евой Кадр.

Орки, оборотни, зверолюды, ящеролюды, даймоны, альфары, эльфы и ещё порядка пятидесяти малочисленных народов населяли этот Мир. У каждого народа был собственный неповторимый вид магии.

Люди тоже были неоднородны. Охримы — обладающие магией высшего порядка, сильные энергетически. Таких было очень мало, рождались редко, до совершеннолетия доживали не все, да и после выживали единицы. Лахримы — люди имеющие немножко магии, так, раз в пятилетку колдануть протекающий кран. Как правило лахримы и двигали прогресс. Чтобы компенсировать ущербность в магии они создавали механизмы вместе с неримами — людьми без магии, каких было большинство. А еще были знающие. Классическими магами их назвать нельзя, они извлекали силу извне, но получалось у них так себе. Знающие в основном занимались медициной, но похоже и это у них получалось не очень.

А еще была она, Ева Кадр.

Как работала система фото-пожелание-исполнение так никто и не понял. В принципе, разбираться особо некому было. В городе не было ни одного охрима. Лахримы сказали однозначно — не наша, знающие города тоже “открестились”. Какая-то журналистка-выскочка из “Городского вестника” решила прям расследование провести после того, как Ева ославила ресторацию в центре города, назвав местные котлеты говном. В общем, котлеты действительно превратились в говно. В смысле, в полное говно. В смысле, в реальное говно. Короче, делали котлеты, получались вроде котлеты, а как заказчику подавать — говно-говном, свежее и вонючее, даже мухи слетались.

Так вот, эта журналистка добралась даже до эльфов. Эльф, что повстречался журналистке, только у виска покрутил пальцем, мол их народ такой фигнёй не балуется. И где он таких неприличных жестов нахватался, а еще говорят, что самые культурные и высокоразвитые нелюди.

Целую неделю и еще пару дней Елена Владимировна официально “залечивала раны”, а потом ожил коммуникатор: засветилась зелёная лампочка, коммуникатор издал звук перезвона колокольчиков. Отжав тугую кнопку приёма соединения, Елена Владимировна услышала молодой мужской голос, который сбивчиво пригласил Еву Кадр на свадебное мероприятие. Видимо с юношей рядом находилась счастливая невеста, которая суфлировала будущему супругу: “Мы заплатим за публикацию!” — шептала она.

Мы это… оплатим ваше беспокойство… — мямлил жених.

“Заплатим за публикацию!” — шипела девушка.

Время, место и сколько? — решила подойти с деловой точки зрения Елена Владимировна.

Она так и не выяснила, где работала Ева, ведь за всё время ей никто не позвонил, не пришел ругаться, чего, мол не на работе. Ни гостей, ни абонентов, лишь орки притащили торт и замечательную запечённую курочку. Публикация сработала и им пошла удача косяком.

Видимо Ева была еще тем интровертом и социофобом, поскольку за все время о ней не побеспокоились ни родные, ни друзья. Даже соседи с удивлением уставились на Елену Владимировну, когда она вышла среди дня, чтоб прогуляться — размять ноги в ближайшем небольшом парке и проверить внезапно родившуюся теорию мира в библиотеке.

И гардеробчик Евы, прямо скажем, был несколько неоднозначен, а Елене Владимировне и вовсе показалось, что вызывающ. Смысл этого посыла? Я вас не люблю, но не боюсь? Или Я вас не люблю, но люблю выпендриваться?

Елена Владимировна хотела одеться на свадьбу, как можно скромнее, чтобы не сильно выделяться. Однако, скромно в её понятии и в понятии Евы несколько различались, ибо самыми скромными были кожаные штаны и белая блуза с пеной жабо. Всё вместе смотрелось круто. Можно было бы и другую рубашку надеть, например зелёную, но она была лишь условно зелёная, её цвет приближался к оттенку “электрик” и незаметной гостьей Еве в ней точно не быть. Сочетание алой рубашки и, например, черных штанов в полоску, тоже весьма спорное. Что ни надень, как ни крути — получалось ярко.

Елена Владимировна поняла, что надо обновлять гардероб под новые нужды. Ну и вообще, надо прикупить одёжку, ведь в том, что есть, её уже наверняка все видели. Но это потом. Сейчас некогда бегать.

Черные брючки в тонкую белую полоску, белая блуза, тяжелые тёмные ботинки с серебряной фурнитурой и атласный цилиндр с пером совы за шелковой лентой. Любуясь на себя в зеркало, Елена Владимировна отметила, что сочетание вещей получилось почти как на картинке, которую она видела в сети Интернет. Кажется там этот стиль назывался стимпанк. Точно!

Свадьбы во всех Мирах одинаковы, разные только причины, по которым двое становятся мужем и женой.

Эти были странные. Иногда на миловидном лице жениха она ловила выражение, которое можно было интерпретировать, как “Спасите-помогите!”, в следующую секунду он вроде бы восторженно смотрел на невесту. На доли секунды казалось, что и невеста готова выпрыгнуть не только из платья, но и со второго этажа ресторации, где проходило торжество. Лишь один отец невесты был непоколебим в своей решимости — сделать всё как надо.

Еву Кадр еще у входа в ресторацию встретил почётный эскорт из четверых мужчин, возглавлял который ни много ни мало аж целый охрим. Он представился и строгим голосом предупредил о том, что фотографировать Еве можно, но публиковать где-либо фото ни в коем разе не дозволяется. Елена Владимировна пожала плечами. “Больно нужно свою ленту всяким мусором засорять!” — подумала она, однако вслух с невиннейшим выражением на лице сообщила, что де, её пригласили молодые именно для публикации. Отчего этого важного дядю лет сорока, этакого “председателя комиссии”, немного перекосило.

Посмотрим, — сурово сообщил он. Посмотрите, — снова легкомысленно пожала плечами Ева. И тут её озарило новой идеей: — А вас фотографировать можно? Такое фактурное лицо!

У дяди дернулась щека. Трудно было сказать, что послужило причиной нервного тика предложение сделать фото или то, что в мыслях Ева назвала его дядей и на полном серьёзе прикидывала годится ли еще этот старый пень для постельных игр или из него труха посыпется? Впрочем, выяснять читает ли мысли охрим или нет Елене Владимировне не хотелось.

В комиссию также входил лахрим — один экземпляр, тощий мужчина с длинными сальными волосами. Ведающий — один экземпляр, крепыш с нервным румянцем и густыми бровями. Охранник обычный — тоже один, совершенно шаблонный шкафообразный экземпляр.