Читать книгу "Пленница (не) своих желаний - Зоя Ясина"

-Я не просила... -отвечаю ему намного тише, чем говорила до этого. — Не просила же совсем наедине!

-Не просила, но я это сделал, - отвечает отец всё так же грозно. -Завтра он будет ждать тебя у себя в офисе, -продолжает уже со вздохом. -Не вздумай меня позорить, и делай всё, как он говорит.

-Всё?!

-Всё, Катя! Он очень важный человек не только в нашем кругу, но и в моём бизнесе.

-Запахло подставой, папаня.

-Ты сама решишь, что нужно и что возможно для тебя. Он не тот человек, который пойдёт на изнасилование.

-Какие разговоры! Я и думать об этом не думала! -возмутилась я.

Но на самом деле, как это выглядит? Встреча наедине? Но ведь в офисе, значит, это деловая встреча, а вовсе не...

-Просто, Катя, не забывай о манерах и приличиях, я тебя очень прошу! 

В ответ я рявкнула:

-Поняла я! Что ты, как маленькой, по десять раз повторяешь!

Виктор

Лань робкая, а взгляд любопытный, — первое, что подумал. Зашла, платьице короткое, а знает ведь, как оно действует. Сергей со своим Колькой глазами её замусолили. Зыркает во все стороны, не понимает как будто, где оказалась. Дочь Маркова, с ним пришла. Приблудная, кажись. Раньше у него никакой дочери не было. А тут нарисовалась. Хотя, это пару лет назад, или больше? Кто бы следил за Маркухой и всем его выводком. Сколько ей?

Взглянул и забыл. В таких местах, как это, дела важные не решаются. Да ещё при посторонних. Так, болтать больше, кто на что горазд, да кто про кого осведомлён лучше.

Времени жалко. И пустобрехов слушать надоело. Ду-ду-ду по мозгам, что ты скажешь, Виктор? В глаза заглядывают, а изо рта мясо. Прожуй, скот, и проглоти.

Вот такой ты стал, Виктор Евгеньевич, к своим неполным сорока двум. Раздражают все. Что ты, свинья, чтобы чавкать, или ты не за столом сидишь, не с людьми?

— Прожуй!

— Так и я говорю, Вик...

— Прожуй и запей!

Послушался.

— Теперь говори.

И пошла тарабарщина. Выслушал, прервал:

— Пустое.

— Да почему, Виктор... Виктор Евгеньевич? Евгеньевич?

Никогда меня по одному отчеству не называли. Не та среда, не те люди. Виктор Евгеньевич только на официальных сборищах, вот как это. А так Виктор. В последнее время обращаются с придыханием. Благоговея. Витьки-то давно в свой адрес не слышал. Кто постарше был — передохли все. Теперь, стало быть, я самый старый.

Опять она. Подвёл свою Маркуха, представляет мне. Кивнул. А она глазки подняла – зырк и сразу в пол. Бабы эдак умеют. Как же это им от матери к девке передаётся? Не умели бы, вымерли мы все давно. И закончилась бы человеческая порода.

Екатерина, значит? Катерина... Хитро Маркуха смотрит, девка у него горячая. Родную дочь привёл. И куда? Колька слюной изойдёт.

— Виктор, а вот если...

А вот если б так, ты б тут уже не сидел. Не было б тебя. Проще б было, чтоб тебя внезапно раз – и не стало, чем решать так, как ты решить предлагаешь.

Понимает или нет? Понимает, а то бы не суетился. Вспотел, как боров, капельки пота на лице, на свиных щеках.

— Виктор! Виктор Евгеньевич, слушай! — ещё один, пьяный в драбадан, в пальцах кость куриная, жирная.

— Руками не размахивай.

— Да тебя не дозовешься, Виктор!

Взмахнул таки ещё раз. Кость из пальцев выскочила, упала под стол. Свиньи. А приём, официоз, официантки бегают по скользкому паркету, улыбаются. За жопу кто схватит, тому тоже улыбка. Тут по другому нельзя.

Катерина сидит, не то скучает, не то нервничает. Стакан свой в руках крутит, но не пьёт. Хороша. Вроде и холёная, но лоск внешний только недавно навела. Видно, что как дикий зверь – всего дичится. Не привыкла ещё? Когда ж Маркуха её забрал и откуда?

Подошёл, лис, пошептаться. Я уже уходить собрался. Подловил.

— Виктор, тут у дочери моей, у Катьки, проблемка небольшая...

— А ты что?

— Да я не вмешиваюсь, в воспитательных целях. Она там немного накуролесила, курица. Менты теперь страха нагоняют.

— Я зачем?

Небольшая, значит? Понимаю я проблемку. Только проблема не у Катерины, у тебя, Маркуха.

— Дочерью пришёл торговать? Я тебе на то, про что говорили, добра не дам. — Дочь есть дочь, — он нахмурился. Обидел его? Велика персона.

— Ну а что ты привёл её? Не знаешь, куда пристроить? Сам устал водиться, воспитатель?

— Пусть поймёт, как дела делаются. Чтоб за мной, как хвост, не бегала. Я ей сопельки вытирать не буду.

— Я должен? Маркуша, ты бы шёл с такими просьбами...

— Виктор, ты её прими. Выслушай. Клуб я ей отдал. Тот самый. Понимаешь же, из-за чего менты возбудились? И кто конкретно! Кусок-то лакомый. Место очень хорошее. Точка бы была прибыльная.

Место действительно хорошее. Сейчас мода такая – сразу на детей недвижимость оформлять и бизнес. И дитё при делах, и на тебе меньше записано — а то и ничего. Тут на жену, там на тещу, что-то на собаку Тузика. Стребуй с тебя — а ты гол как сокол. Это смотря как требовать. И смотря кому. Я и с тёщи выколочу, и с жены, и с собаки. И с дочери, если придётся.

— Клуб заберу, если что не так пойдёт, понимаешь меня?

— Бога побойся, — Маркуха покачал головой.

— Пусть он меня боится, — я пошёл к дверям. — Дочь завтра пришли. Посмотрим.

Она пришла ко мне в офис. Оделась так по деловому. Костюм нацепила на мужской манер, и туфли. А каблуки такие, что, пожалуй, если в глотку воткнуть... обойдусь без аналогий. Высокие. И она на них: фьють-фьють. Как бы не свалилась.

— Виктор Евгеньевич... — Виктор.

— Виктор, — она повторила, уже тише. Уставилась на меня. Стояла у двери, как школьница.

— Проходи, рассказывай, зачем пожаловала?

— Я...

— Чай, кофе?

Головой мотает. Волосы смешно так собраны: хвост этот только по воротнику и шуршит.

— Коньяку?

Замерла. Думает. Выдавила из себя наконец:

— Можно.

Я в кнопку ткнул, попросил своего секретаря вежливо:

— Наташа, коньяку сообрази.

У меня тут всё как положено. И секретарша теперь прилагается. Кофе мне носит. В дела не лезет. В помощницах у меня другая баба.

Скоро коньячок принесли. С шоколадом и какими-то ломтями фруктовыми. Два коньячных бокала. Всё красиво, на подносе. Наташа старается.

— Ещё что-нибудь, Виктор Евгеньевич? — Нет, иди.

— А мне водички бы, — гостья выдавила.