Читать книгу "Машенька и опер Медведев - Янка Рам"

- Мда? - с подозрением смотрю на неё в ответ. С чего вдруг такая забота?

Хотя, конечно, нужно отпустить. Ну какой смысл пионерку эту тягать.

- Давай, хоть до дому довезу. Пьяни же полно. А мне всё равно надо по делам. Говори адрес.

- Я иногородняя. Здесь у меня никого нет. Мне нужно на вокзал.

Немного тоскливо, что эта юная красота  покидает  мою территорию.

"Ладно, свободна", - крутится у меня на языке, но выдаю я почему несколько иную версию: - Ладно, поехали на вокзал. Тачка через дорогу, - киваю я на здание УГРО.

Приглашающе указываю рукой, пропуская её вперед на тропинку. Мы доходим до проезжей части. И прямо перед нами по ней проезжает грохочущий грейдер, чистящий дорогу, образуя огромный бесконечный сугроб льда и снега на обочине. Комья с сугроба сыпятся прямо на ее ботинки. Вскрикнув, делает шаг назад, вжимаясь в меня спиной.

И по инерции... или еще по какой неведанной фигне, я обхватываю ее за талию рукой, притягивая к себе.

Оба смотрим на сугроб. Самой ей эту глыбу снега не преодолеть.

Маша разворачивается в моих руках и задирает голову, заглядывая мне в глаза.

- Михаил Егорович... я на светофоре обойду, хорошо? - словно читая мои мысли. - И подойду к Вашей машине.

- Михаил, - поправляю я зачем-то. - Светофор далеко. А переход здесь.

Отстраняю ее в сторону. Наступаю на оледеневший сугроб, немного проваливаясь в него. Спрыгиваю на асфальт.

- Иди сюда.

Протягиваю ей руки. Она делает шаг наверх. Подхватываю за талию и... не удержавшись, иду на поводу у своей фантазии. Поднимаю ее, прижимая за талию к себе. Обхватывает меня за плечи. Шелест курток... Ноздри дразнит тонкий цветочный запах... Наши взгляды встречаются.

Вот сейчас кайфово было бы поцеловать... мы одновременно облизывает губы. Мои - словно распирает изнутри кровью и практически зудит от желания сделать это. Давление подпрыгивает. Пульс начинает стучать в уши.

Проезжающая мимо тачка нервно сигналить, напоминая, что мы, вообще-то, на дороге.

Встряхиваюсь.

Это от голода всё... Ты когда женщину последний раз целовал, Медведь? Уже вот - на девчонок молоденьких кидаешься! Не трогай...

Ставлю ее на ноги. Нам немного неловко.

- Куда едешь-то, Марья?

Я это зачем спрашиваю? Чтобы снять неловкость, конечно! Ну да...

Переходим дорогу.

- В Воронеж.

- "Котенок с улицы Лизюкова"?

- Да. Есть у нас такой.

- А сюда зачем приезжала?

- В гости.

- К кому?

Открывает рот, чтобы ответить и растерявшись смыкает губы.

Ой, и мутная ты, гражданка Марья! Паспорт потеряла, телефон потеряла, номеров не помнишь, на вопросы отвечаешь с задержкой...

- Ой... - вскрикивает она, глядя за мою спину.

- Что там, - скептически дергаю бровью.

- Дерутся!

- Напротив ментовки?

- Ну, посмотрите! - подхватывая под руку с усилием разворачивает меня. Поддаюсь.

Действительно! Молодняк сцепился за елями, насаженными возле Управления.

- Эй! - окрикиваю парней.

Нет реакции. Свиснув погромче, делаю пару шагов в их сторону.

- Вы меня контузили, - хныкает Маша, морщась и прижимая руку к уху.

Двое, держат друг друга грудки. И еще несколько сочувствующих.

- Может, я за товарищем вашим сбегаю?

- Не вздумай слинять, подам в международный розыск.

- У Вас даже фото нет, - фыркает она. - Без фото никто ориентировку не примет.

- Не переживай, я тебя нарисую.

- Вы художник?! - удивлённо.

- В некотором роде. Правда, не по портретам, я больше по живописи.

- Пейзажи пишите??

- На лицах, ага... Эй, пацаны, вы страх потеряли. Ну-ка дернули отсюда, пока я добрый.

- Иди куда шел, мужик, - вытирает один кровь под носом.

Отталкивая руку Маши, делаю пару шагов к ним, проверяя, разумны эти сапиенсы или не очень?

Сапиенсы с головой дружат плохо... и судя по всему уже изрядно отметили наступающий.

Район у нас, конечно, отмороженный. Но ментов местные знают в лицо и пока что мы более-менее договариваемся.

Несколько человек угрожающе делают шаг в нашу сторону.

- Михаил! - шепчет испуганно Маша. Чувствую, как за локоть настойчиво тянет меня назад. - Не надо...

Еще как надо!

- Наряд вызову, соберу вас по району, прямо из блат-хат. Впаяю пятнадцать суток с принудительными работами. Будете в дежурке трубы и батареи продувать. Прямо своими оборзевшими ртами будете дуть! Пока щеки не лопнут. Под моим бдительным присмотром.

- Это Медведев... - толкает один соседа в плечо. - Мент.

Разворачиваясь, пацаны дают деру. Остается только один. Видимо, которого били.

- Заявление писать будешь?

- Нет.

- Свободен, тогда. Ну вот, - удовлетворено разворачиваюсь я к Маше.

- Что Вы на рожон лезете? - рассерженно втыкает в бока руки, -  Вы должны были вызвать наряд. Призвать к порядку. Представиться, показать документы. А если бы они Вас не узнали? Это провоцирующие на агрессию действия, вот! А Вы... - вдыхает она, набирая побольше воздуха для завершения тирады.

Но я обрываю, шлепая себя в умилении по щеке.

- Ой, никак школа полиции? Юные теоретики учат матерых практиков?

Закусывает смущённо губу.

- Напугалась?

Недовольно пыхтя своим аккуратным носиком, отворачивается.

- Поехали, коллега, - со смехом подхватывая за плечи и веду к машине. - Доучишься, придёшь к нам большой начальницей, буду тебя в оба уха слушать. А пока, давай, ты - меня, как бывалого.

- Но Вы же неправы!

- Конечно неправ. Вот ты делай всегда по уставу. Целее будешь. Лады?

Открываю ей дверь.

Джип у меня высокий и большой, под стать хозяину. Подхватив за талию, подсаживаю в машину.

Выворачиваю на проезжую часть, Маша задумчиво смотрит на мои руки, лежащие на руле.

Надо быстро увезти на вокзал, метнуться за подарком Регине и возвращаться к Айдарову. Не хорошо, что он там один. По уставу неположено.

Но у меня сегодня расщепление сознания. И вот, отщепленная часть опять выдает нечто неожиданное:

- Голодная? Может, сначала в пиццерию? Во сколько у тебя поезд?