Читать книгу "Павел Чжан и прочие речные твари - Вера Богданова"

Осталось загадкой, по какой причине господин Лю выбрал его: из-за таланта или происхождение сыграло роль, но на следующее утро Павел уже сидел в углу оупен спейса и не мог поверить, что сделал еще шаг к мечте. Вокруг кипела офисная жизнь, снаружи, за стеклом, жила Москва, бесшумно ползли слои машин на ТТК, а на горизонте, за гребенкой зданий, занимался рассвет.

Скоро Лыков о себе напомнил. Сперва обозначился в разговорах офисных охотниц: ты видела его? того, новенького, высокого блондина? классный, правда? При этом все они слегка краснели, переходили в чат и наверняка пересылали фото. К Павлу подходили девушки другого сорта: андрогинные тихони с настороженными грустными глазами и короткими стрижками, поклонницы си-попа[5] и маньхуа[6]. Или же мальчики с манерами ласковых котиков. На девочек Павел не обращал внимания, мальчиков гонял нещадно и совсем не толерантно, разом настроив против себя пол-офиса, и через месяц остался один, в привычном круге тишины. Он не был против.

Потом заговорили коллеги-мужчины. Игорь предлагает встречу, он проставляется, говорит, новое классное место открыли. Игорь любит охоту и зовет с собой в субботу. У Игоря крутая тачка, механика на дизеле, раритет, ты слышал, как рычит? Классный чувак этот Игорь, эй, Чжан, ты знаешь его?

После случился «ЭйСи», хороший денежный проект, вдруг улетевший к Игорю. И дело было не в нагрузке – Павел мог и три проекта вытянуть одновременно, Маршенкулов это знал, но все равно отдал другому.

Волей-неволей Павел стал искать этого Игоря взглядом. Лыков был интересным типом. Казалось, что вместо работы он гулял по офису, курил, гонял чаи, общался с коллегами, – но тем не менее всё успевал. В каждой ежемесячной рассылке по отделу его имя стояло рядом с именем Павла, их показатели были примерно одинаковы, и Павел не мог понять, как Лыкову это удается. Сам он частенько даже забывал обедать.

Вскоре оупен спейс разгородили, и коллеги превратились в безликие тени, круг тишины разросся. Годом позже Павла повысили, и он переехал в сердце отдела.

А за столом напротив оказался Лыков.

Он рассказывал бородатые шутки, клеился к рдеющей от восхищения Оле, помощнице директора. Беззастенчиво разглядывал Павла, словно тот был экспонатом. Вместо обычной переписки в чате Лыков звонил по каждому вопросу и зычно разбирался, расхаживая между столами, как зверь по клетке, – этакий нудизм в общении. Все находили его манеру дико смешной, но никто не возмущался, ведь Лыков нарушал границы просто, как дышал. Он словно был рожден для обожания и другого попросту не знал.

Вечером после презентации стол напротив пустовал: Лыков и остальные праздновали день рождения прямо в офисе. Вино разливалось, как Янцзы, из переговорной гремел хохот и пахло пиццей. От этого запаха в животе у Павла урчало, есть хотелось жутко, но он сидел и глодал инструкции из репозитория, запивая их водицей комнатной температуры и перебирая события ушедшего дня.

Работать – вот что оставалось. Работать и надеяться, что он покажет лучший результат. Однако мысли тянулись, как резина, Павел вдруг разом отупел и просто смотрел на пустой редактор кода с ощущением, что даже и не стоит начинать. Самое жуткое, что он и не знал, с чего начать.

Обычно вдохновение накатывало музыкой, стоило ему понять поставленную задачу. Коды были стройной мелодией, подслушанной где-то в ноосфере и записанной в планшет, которые вот так вот звучат чисто, а поверни иначе – уже не звучат и не работают. Он смотрел в редактор и видел не символы – перед ним разворачивалась функция, готовая сработать, выстрелить отпущенной пружиной.

Но сегодня Павел не видел ничего, лишь черноту инфослоя. И даже будь в отделе пусто, он просто ерзал бы на стуле, подходил к окну, чесал затылок, но не работал.

Когда, спустя несколько часов мучений, он все-таки поймал идею за мелкий скользкий хвост, на его стол сели. Павел почувствовал, как крякнула столешница, как напряглись винты с болтами, державшие ее на месте. Уловил терпкий запах дорогого парфюма. Увидел нашитый логотип брендовых брюк.

– Что? – Он вытащил наушник, сощурился на яркий свет лампы, нимбом окружавший голову Лыкова.

– Пошли выпьем, говорю. – Лыков подмигнул. – У нас есть вино и коньяк. Вино из Венето, сам привез. Ты что будешь?

– Я не пью.

– Ну пойдем, хотя бы торта поешь. У меня сегодня юбилей.

– Поздравляю.

Хотя какой был смысл поздравлять еще раз, Павел не понимал. Ведь всё уже сказали на собрании, затем в корпоративном чате, так что тот теперь походил на галерею тортов и голых девиц.

Своей задницей Лыков сел на угол планшета. Павел торопливо вытащил тонкую пластину из-под брендовых брюк, осмотрел стекло – слава богу, трещин не было – и переложил на другой конец стола, выровняв параллельно краю.

– Ты что-то кислый, – заявил Лыков.

– Я всегда такой.

– Это да, – Лыков кивнул. – Хотя сегодня мог бы и расслабиться. Ты только вдумайся, какой заказ нам дали!

И он пустился в рассуждения о возможностях чипов, о будущем, которое они открывают, о Китае, главном офисе и важности совместной работы, корпоративном духе, Маршенкулове и его подходе, о проекте как подарке в свой день рождения и обо всякой чепухе, которая Павла не интересовала и не касалась. Павел силился воскресить ту мысль, вновь цапнуть ее за хвост, – но лишь тонул в обрывках. Отсеивал их от сыпавшихся сверху слов – а след идеи истончался, выцветал. О чем же он тогда подумал? Ну как же это, надо записать…

Палец Лыкова постучал рядом с планшетом, и мысль окончательно сбежала.

– …И главный офис может забрать кого-нибудь в Китай. Они же нечасто это делают. Последний раз два года назад кого-то перевели, да?

– Да, разработчика. – Павел откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди, зажав в пальцах наушник. Что за пустая болтовня? Зачем спрашивать то, о чем знал весь офис?

– Там же, если работать едешь, нужно экзамены сдавать, в каком-то центре жить месяца два. А если не сдашь, тогда что?

– Домой отправят.

Лыков задумался, уставился куда-то над и мимо Павла.

– Вот скажи, оно стоит того? Как по-твоему, в Китае круто? – И, не дожидаясь ответа, продолжил. Ответы Лыкову не были интересны. – Я когда там был на стажировке, думал: скорей бы обратно. Что Пекин, что Шэньчжэнь – картинка для туристов, а ковырнешь – всё то же, что у нас. И пожрать нормально негде. Зашел в русский ресторан – а там от русского одно название.

И вновь Павел убедился, что Игорь просто был дурак. Красивый красный Пекин заслонил Лыкова, как нечто незначительное, и раздавил, погреб под умным тротуаром.

– Ты же китаец, Чжан. Родаки твои чё не уехали обратно? Сейчас там лучшие из лучших, тебе самое оно.