Читать книгу "Факультет бытовой магии - Мария Лунёва"

А там и рабочий день, наконец-то, подошёл к концу.

Глава 3

Устало возвращаясь домой пешком, в очередной раз костерила свои способности. Все нормальные люди сейчас едут в битком набитых маршрутках, отдыхают, прижавшись к чьей-то спине, и только следят, чтобы их не вынесли ненароком на ненужной остановке. Я же позволить себе такую роскошь не могла.

Столько эмоций за раз впитать было выше моих сил.

И самое страшное, что чем старше я становилась, тем сложнее мне было абстрагироваться от чужих мыслей и чувств.

Дар увеличивался.

Всё чаще я слышала безмолвные фразы. Когда злилась, в моих руках вспыхивали пламенем предметы. Когда шёл дождь, я отводила его от себя, оставаясь сухой даже без зонтика.

В детстве же всё, что я могла, это пальчиком прорисовывать траекторию дождевой капельке, заставляя её течь снизу вверх или по кругу.

Я любила тоскливую пасмурную погоду.

Потому как в такие дни мама пекла мне вкусности, чтобы подсластить скуку. Вишнёвые, клубничные, яблочные пироги, кексы и тортики, пропитанные сметаной с сахаром и сгущёнкой. Мы садились за стол на кухне и пили чай. Такая вот маленькая традиция. Вроде и ничего особенного, но так грело душу.

Именно в один из таких дней мама и призналась первый раз, что мой папа волшебник из далёкой страны.

Я сидела у окна на высокой табуретке и, дыша на стекло, рисовала человечков. Мама хлопотала у плиты, готовя моё любимое картофельное пюре с котлетами. Я и сейчас их очень люблю. На столе уже остывал пирог с персиками. В какой-то момент, проводя указательным пальцем по окну, я заприметила капельку. Моросивший с утра дождь медленно набирал интенсивность. Крупицы воды собирались и стремительно скатывались вниз, исчезая где-то за пределами деревянной рамы.

Сначала я пыталась угадать, какая капля устремится вниз первой, но поняв, что это невозможно, стала им немного помогать. Тыкая пальцем на стекло, тихо шептала: "вниз", и вот она новая мокрая дорожка. Но и этого мне показалось мало, приловчившись командовать капельками, я принялась рисовать им нужную траекторию на стекле.

- Как ты это делаешь, золотце? - тихо шепнула за спиной мама.

- Не знаю, - чертя полосочку, я старалась не отвлекаться.

- Твой папа был таким же, - её голос звучал тихо, - Андрей умел творить волшебство. Однажды я видела, как он превратил одуванчики в жёлтые розы.

- А дождиком папа командовать мог? - мне стало очень любопытно.

Я любила расспрашивать её об отце. Она с удовольствием рассказывала о нём. Мне нравились эти моменты: мама начинала улыбаться. Всегда.

Вот и тогда она буквально просияла.

- Я думаю, он много чего мог. Конечно, Андрей мне не рассказывал о том, кто он на самом деле. Но я видела все эти странности. Холодный суп в тарелке вдруг становился горячим. Жирное пятно, поставленное на штанину, исчезало. И таких мелочей было столько, что не заметить невозможно.

- Он волшебник, да? - от волнения у меня задрожал голос.

- Самый настоящий, и ты вся в него. И внешностью, и этими странными способностями.

- И когда я вырасту, то смогу творить чудеса как феи?

- Да, Злата, только нужно стараться развивать этот дар и никому о нём не говорить. Ты поняла меня?

- Да, мамочка.

Моему восторгу не было предела. Конечно, я ей поверила. Мама всегда для меня была абсолютным авторитетом. Но вот о том, чтобы молчать, не было и речи. Меня распирало от этой новости. И во дворе, и в детском саду я без устали всем рассказывала о том, что настоящая волшебница, и прибавляла от себя, что на день рождения папа пришлёт мне волшебную палочку. Самую что ни на есть настоящую!

Кто-то мне верил, но чаще я наталкивалась на обвинения во лжи. В конце-то концов, меня обозвали врушкой.

Мне было обидно, хотя я и понимала, что отчасти мои россказни - выдумки.

Становясь старше и слушая рассказы мамы, я начинала понимать, что отец был вовсе не добрым колдуном, хотя и не вполне обычным человеком. Всё чаще я склонялась к мысли, что это, видимо, что-то генетическое. Какой-то сбой в нашем ДНК, который передаётся по наследству.

По-другому я свой дар объяснить не могла.

Естественно, детство прошло, и больше о своих талантах я никому не рассказывала.

Мама, как всегда, оказалась права. Это было опасно. Да и чревато.

У нас же на всё один диагноз - шизофрения! Срочно лечить!

Я не без оснований боялась оказаться в психбольнице.

Но про свои таланты не забывала, развивала их понемногу.

Вот так и выросла волшебницей недоучкой.

Из тяжёлых воспоминаний меня вывел громкий сигнал проехавшего мимо автомобиля.

На землю упали первые капельки дождя. Чтобы не привлекать к себе внимания, накинула капюшон летней куртки на голову и поспешила домой.

Дождик усиливался.

Вокруг меня в сумерках мельтешили люди.

Кто-то раскрывал зонтик, кто-то бежал по лужам до ближайшей остановки или магазина, боясь промокнуть. А я смело вышагивала по тротуару, оставаясь сухой. На меня привычно никто не обращал внимания. Казалось бы, ливень на улице, а в магазин заходит девушка в совершенно сухой куртке.

Думаете, кто-то это заметит?

Нет!

Разве что дети, но их привычно никто не слушает.

Я быстро поняла, пока ты молчишь о своей уникальности, никто её и не заметит.

Довольно улыбаясь, я, наконец, дошла до своей улицы и свернула в родной двор. Пройдясь по бордюру, чтобы не промочить ноги, зашла в подъезд.

Мимо прошли соседи сверху и пробурчали приветствие. Я ответила тем же.

Иногда было даже обидно. Вот живёшь ты такая особенная, а никто этого не видит. Не знает. И не потому, что ты это как-то уж тщательно скрываешь, а потому как дела до тебя никому нет.

И только маленькая девочка вдруг тебе шепнёт: “ Тётя, вы фея!”

Хотя, какая я тётя?! Девятнадцать недавно исполнилось.

Открыв пустую квартиру, по привычке прошептала: “Мама, я дома”

Ответом мне была тишина.

Мамочки не стало год назад. Попала в аварию. Умерла мгновенно. Водителя, что сбил её на пешеходе, так и не нашли. Время прошло, и об этом все забыли.

Все, кроме меня.

Я, как прежде, приходя домой, забывалась и звала её.

Тяжело вздохнув, прошлась по коридору и включила свет.

За окном было уже совсем темно.

День подошёл к концу.

Глава 4

Разувшись и сбросив куртку, я прошла в зал и, рухнув на диван, включила телевизор. По новостям снова трындели об акциях. Что-то у них там упало, скорее всего, опять рубль. Затем появился усатый дядя и принялся вещать о подъёме в сельском хозяйстве. И так у него всё складно звучало. Так воодушевляюще, что позавидовала я сельским жителям.